Искушение и соблазн - Сьюзен Джи Хейно

— Вы знаете, как его найти?

— Постараюсь. Но вряд ли нам поможет, если Линдли обнаружит нас здесь. Он наверняка сообразит, что мы приехали, чтобы помочь тебе и твоему отцу улизнуть от него. Но помешать ему найти нас с Энни можешь только ты, Софи.

— Что вы хотите, чтобы я сделала?

Лицо мадам стало очень серьезным.

— А чего от тебя хочет Линдли?

— О чем это вы, мадам?

— Ну, ну, Софи. В конце концов он такой же мужчина, как все. Неужто ты так наивна, что не догадалась, чего ему от тебя нужно?

— Я… я не знаю, — заикаясь, пролепетала Софи.

И это была правда… хоть и печальная, но правда. Судя по всему, мадам знала, чем она могла заинтересовать Линдли, однако сама Софи давно уже успела сообразить, что его куда сильнее интересует ее отец, нежели она сама. Софи понятия не имела, что от нее нужно Линдли. Если не считать медальона.

— Конечно, ты знаешь, чего он хочет, — невозмутимо продолжала мадам. — Он ведь мужчина, Софи. Ты можешь притворяться невинной наивной девочкой, дорогая, но ты ведь не дура, верно? Да и я не слепая — думаешь, я не заметила, какими глазами Линдли смотрел на тебя, когда бывал у меня в доме. Да и ты тоже, не отрицай — иначе с чего тогда ты краснела, как маков цвет, и ерзала на месте, стоило ему показаться на пороге? Ты знаешь, чего он хочет… и, если честно, мне не верится, когда ты утверждаешь, что до сих пор отказываешь ему в этом.

— Мадам!

— Ведь тебе известно, что он собирается сделать с твоим отцом, не так ли?

Конечно, ей известно… даже слишком хорошо. Софи угрюмо кивнула.

— Тогда ты понимаешь, насколько это серьезно, — продолжала мадам. — Поэтому ты должна вернуться к Линдли и отвлечь его.

Из груди Энни вырвался какой‑то придушенный звук.

— Но, мадам, вы же не предлагаете, чтобы Софи…

Мадам метнула в нее такой взгляд, что Энни моментально прикусила язык.

— А ты предпочитаешь, чтобы Линдли наткнулся на нас, а потом выследил ее отца?

Софи, очнувшись от столбняка, решила проверить, правильно ли она поняла совет мадам.

— Вы хотите, чтобы я вернулась к Линдли и позволила ему соблазнить меня?

— Поверь, Софи, бывают вещи и похуже. Конечно, поначалу тебе, возможно, будет не слишком приятно, но Линдли знает толк в подобных вещах. Он постарается, чтобы все было терпимо. Возможно, тебе даже понравится.

Понравится?! Боже милостивый! Как у мадам язык повернулся предлагать ей такое? Неужели это единственный способ спасти отца? Но если это так, тогда, выходит, замечательный план Эудоры с блеском провалился. Линдли совершенно ясно дал ей понять, что у нее ничего не выйдет.

— Иди, Софи! — прикрикнула мадам. — Доверься мне. Тебе даже не придется ничего делать. Дай Линдли то, что он хочет, — попытайся убедить его, что после небольшого отдыха ты отведешь его туда, где прячется твой отец. А пока он будет развлекаться с тобой, мы с Энни успеем уехать. Не волнуйся, мы будем ждать тебя на полдороге.

Дай Линдли то, что он хочет… Но единственное, чего он хочет, — это медальон. Что ж, она постарается этим воспользоваться, решила Софи.

— Хорошо, мадам, — с тяжелым вздохом кивнула Софи. — Я сделаю, как вы скажете.

Глава 11

Разговор с Физелом занял больше времени, чем он рассчитывал. Линдли, вытащив из жилетного кармана часы, бросил взгляд на циферблат и досадливо поморщился. Однако уже довольно поздно! Неужели им действительно столько всего нужно было обсудить… или он просто тянет время, чтобы избежать необходимости вновь встретиться с мисс Даршо?

Линдли предпочел бы не отвечать на этот вопрос.

Физел рассказал ему о вчерашнем происшествии на дороге в окрестностях Гейдона. По его словам, двое головорезов остановили на дороге экипаж с двумя ни в чем не повинными женщинами, одна из которых вдобавок ехала с младенцем. Слуга добавил, что получил сведения из вторых рук, однако ему удалось выяснить, что один из грабителей был убит на месте, а тот, которому удалось уцелеть, дал показания, представляющие для Линдли определенный интерес. Этот человек утверждал, что какой‑то неизвестный тип заплатил им с приятелем, чтобы они остановили экипаж и прикончили всех, кто там будет, но они — вот незадача — напали не на ту карету.

К несчастью, Физелу не удалось самому расспросить его. Пока он дожидался, когда тяжеловесная махина государственного правосудия сдвинется с места, кто‑то поспешил позаботиться, чтобы незадачливый грабитель умолк навсегда. Насколько удалось выяснить Физелу, описание кареты, на которую готовилось нападение, полностью совпадало с экипажем Линдли. А заранее подпиленная ось сделала бы их легкой добычей грабителей с большой дороги, если бы те, по счастью для самого Линдли, не попытались остановить чужой экипаж.

Похоже, он достаточно близко подобрался к своим врагам, если они смогли настолько близко подобраться к нему самому, с угрюмой радостью подумал Линдли. С этого дня ему придется быть предельно осторожным. Для начала он велел Физелу, чтобы тот нанял, кого сочтет нужным, для собственной охраны. Если единственный человек, кому он доверял и на кого мог положиться, будет убит, вряд ли это поможет Линдли.

Физел не стал спорить, но потребовал, чтобы его господин сделал то же самое. Они договорились, где встретятся в следующий раз, однако Физел настаивал на том, что ночью на дороге в Лондон их может подстерегать опасность. Линдли согласился — в конце концов несколько часов ничего не решают, так что он может выехать на рассвете. Он был уверен, что мисс Даршо будет счастлива услышать, что охота на ее отца откладывается до утра. Проклятие, чертыхнулся он, ведь именно это он и пообещал ей, верно?

Предоставив Физелу вновь раствориться в темноте, в чем тому не было равных, Линдли неохотно вернулся на постоялый двор. Одного быстрого взгляда в окно общей гостиной оказалось достаточно, чтобы убедиться, что Растмур все еще там, в полном одиночестве сидит за столом, коротая вечер с бутылкой. Выглядел он отвратительно, и Линдли уже взялся за ручку двери, чтобы присоединиться к нему. Но передумал. Пришлось напомнить себе, что Растмур вполне может оказаться в числе его врагов. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы он мог рискнуть довериться тому, в ком не был полностью уверен, вздохнул Линдли.

Или позволить себе к кому‑то привязаться.

Ступеньки слабо поскрипывали под его ногами, пока он поднимался к себе наверх. Ребенок, плач которого он слышал, когда уходил, видимо, уже успокоился. Устал, бедняга, сочувственно подумал Линдли. Он еще не успел забыть, каково приходится таким малышам во время долгой поездки. Спохватившись, Линдли загнал эти воспоминания подальше, в самый глухой уголок памяти.