Искушение и соблазн - Сьюзен Джи Хейно

Естественно, Софи имела лишь самое смутное представление о том, что ей предстоит. Помимо, так сказать, базовых сведений, она знала настолько мало, что ее смело можно было считать абсолютно невежественной в данном вопросе. Оставалось только надеяться, что это не помешает ей осуществить свой план. Конечно, Софи хотелось, чтобы ее сегодняшние усилия не пропали даром… но еще больше — чтобы Линдли с нежностью вспоминал о ней.

Ее мысли прервал негромкий звук, как будто стукнули ножки кресла. Софи открыла глаза и встретилась взглядом с Линдли. Сердце Софи подскочило, допрыгнуло до горла и застряло там. Глаза Линдли поблескивали в темноте — он был похож на дикого зверя, привыкшего с детства выслеживать добычу. Оцепенев под этим взглядом, Софи притихла, словно испуганный кролик. По спине ее поползли мурашки.

— Будьте осторожны, мисс Даршо… ведь я могу расценить ваши слова как своего рода предложение.

Глаза Линдли потемнели от желания. Софи дрожала всем телом. Она с радостью списала бы эту дрожь на страх перед тем, что ей предстоит, но, увы… ни страха, ни отвращения не было — лишь одно дикое, ненасытное желание.

— Конечно, это было предложение, милорд, — собравшись с духом, храбро пробормотала она. — Я действительно предлагаю вам присоединиться ко мне. В постели.

Софи даже передернуло от такой откровенности. И хотя она недвусмысленно дала понять, чего хочет, Линдли снова опустился в кресло. Выходит, он отверг ее, растерялась Софи. В очередной раз?

Когда Линдли заговорил, его голос звучал до того равнодушно, что у Софи больно сжалось сердце.

— Надеюсь, вы понимаете, что, согласившись, я вряд ли буду вести себя, как джентльмен. Имейте в виду, мисс Даршо, если мы с вами окажемся в одной постели, то поспать в эту ночь нам обоим вряд ли удастся.

Слава тебе, Господи! Выходит, он все‑таки хочет ее! Может, она поторопилась с выводами насчет него?

— Сказать по правде, милорд, до сих пор мне как‑то не приходилось видеть, чтобы вы вели себя, как джентльмен, — невозмутимо заявила Софи, аккуратно расправляя одеяло, хотя и чувствовала, как у нее дрожат руки. — Так с чего вы взяли, что я стану рассчитывать на это сейчас?

Софи и ахнуть не успела, как Линдли уже оказался возле нее. Господи… что она такого сказала? Только сейчас она вдруг заметила, как он пожирает ее глазами — и затряслась, как осиновый лист, а он ведь и пальцем ее не тронул. Боже милостивый, что же будет, когда он это сделает?

Софи изнывала от желания это узнать.

Похоже, ждать ей оставалось недолго. Она и ахнуть не успела, как Линдли опрокинул ее на спину и рухнул сверху. Софи чувствовала его страсть, солоноватый привкус его губ, вздрагивала от прикосновений его пальцев, ощущая при этом, как где‑то в самой глубине ее тела волной поднимается желание, которое она так долго пыталась не замечать.

Ей хотелось, чтобы этот человек делал с ней все, что пожелает. Пора признаться: спасение отца — просто предлог. Его судьба в действительности не имеет никакого отношения к тому, что толкнуло ее в объятия Линдли.

Выбора у нее не было — тело ее охотно откликалось на все, что делал этот мужчина. Ладони его блуждали по ее телу, губы накрыли ее рот, заставляя стонать от нетерпения. Тяжесть тела Линдли вдавила Софи в перину — она судорожно прильнула к нему, даже не замечая, что перед глазами у нее все плывет, а грудь вздымается в отчаянной попытке вдохнуть глоток воздуха.

Он отшвырнул одеяло в сторону, и грубая мужская ладонь скользнула по ее бедру. О Господи, пронеслось у Софи в голове, как она могла жить, не испытав ничего подобного? Она прильнула к нему, осыпая торопливыми поцелуями его губы, подбородок, шею, плечи. Если бы она могла вдохнуть его в себя, наверное, она бы так и сделала, но что‑то подсказывало ей, что есть гораздо более приятный способ почувствовать его.

Рука Софи машинально потянулась к застежке его бриджей. К счастью, инстинкт не подвел ее и на этот раз. Возможно, в такие моменты он всегда включается, чтобы подсказать, что нужно делать. То, что происходило между ними, наверняка смутило бы какую‑нибудь добродетельную мисс, но только не Софи, знакомую с нравами борделя. Может быть, она и не слишком хорошо разбиралась в деталях, однако имела общее представление о том, что происходит между мужчиной и женщиной, и в голове у нее подсознательно сложился некий план.

Впрочем, у нее давно уже были планы на Линдли. И первое, что намеревалась сделать Софи, — это увидеть его голым. Как ни странно, сам Линдли, похоже, вовсе не горел желанием немедленно сбросить с себя одежду.

— В чем дело, милорд? — спросила Софи, почувствовав, что он отстранился.

Линдли, приподнявшись на локтях, склонился к самому ее лицу. Взгляд его вдруг стал чужим.

— Вы что‑то уж очень торопитесь, — пробормотал он. — К тому же предлагаю раз и навсегда покончить с разными «милордами» и «мисс Даршо». Думаю, оказавшись в одной постели, мы имеем полное право перейти на ты.

Сказать по правде, Софи не слишком обрадовал столь неожиданный переход от весьма увлекательного дела к довольно банальному разговору. Какого черта… что его опять не устраивает, возмутилась она. И как он это себе представляет? Что она станет запросто обращаться к нему по имени?

— Похоже, вы смущены, мисс Даршо? Не решаетесь, да? — прошептал Линдли, и губы его скользнули по ее шее.

О да… вот так‑то лучше! Она пробормотала что‑то, что можно было принять за одобрение, и Линдли решил, что с разговорами можно подождать. Он приподнялся на одном локте, другая его рука осторожно смяла ее шелковое одеяние, и в тот же миг он почувствовал, как напряглась ее грудь. Ему не понадобилось никаких усилий, чтобы она выскользнула наружу — Софи предусмотрительно позаботилась, чтобы тугой корсаж, приподнимавший грудь самым соблазнительным образом, представлял собой всего лишь узкую полоску тонкой, словно паутинка, ткани. Судя по реакции Линдли, своей цели она достигла.

Наверное, ее грудь тоже мысленно сказала ей спасибо. Почувствовав, что легкие вновь наполнились воздухом, Софи облегченно вздохнула. От этого движения соски напряглись, превратившись в тугие бутоны, и Софи застонала, когда губы Линдли сомкнулись вокруг одного из них.

Судя по всему, этот стон воодушевил Линдли — он продолжал увлеченно посасывать и покусывать ее сосок, в то время как свободная рука его, нежно погладив ее живот, неторопливо скользнула к тому самому месту, где шелковые нити образовывали причудливую вязь, сквозь которую молочно белели бедра. Ощущать, как его загрубевшие пальцы касаются ее кожи, было настоящее блаженство.