Просто бывшие - Чарити Феррелл

на лицевую и оборотную стороны, анализирую пропуски в ее имени.

Если я сделаю то, о чем думаю, это подорвет доверие Гейджа ко мне, но я не могу себя остановить. После визита его бывшего тестя, после того, как тот человек ожидал, что я узнаю о ком-то по имени Энди, после того, как Гейдж вчера от меня отказался, мне нужны ответы, и как бы я ни хотела ждать, пока он мне их даст, это как конфета, лежащая передо мной. Невозможно победить это искушение, и я только надеюсь, что он не возненавидит меня, когда я узнаю, что он скрывал.

Я хватаю свой телефон, решив погуглить её имя и Чикаго, но затем кладу его обратно.

Уф. Что же мне делать?

Я буду спать. Спрошу его об этом завтра за завтраком.

Я собираюсь засунуть футболки обратно в ящик, но останавливаюсь, когда замечаю стопку фотографий и конвертов в углу. Мое внимание сразу же привлекает фотография на самом верху стопки. На ней изображен Гейдж с ребенком на руках.

Гейдж выглядит счастливым, он смотрит на ребенка, завернутого в голубое одеяльце и в голубой шапочке. Все синее заставляет меня предположить, что это мальчик. У мальчика нет оливкового оттенка кожи Гейджа. Он смуглый, а его глаза широкие и невинные. Между ними нет никакого сходства во взглядах.

Я могу сдержать себя, чтобы не прочитать письмо сучьей морды Мисси, но меня не остановить от перелистывания фотографий. Я прижимаюсь спиной к комоду, и слезы текут по моему лицу. Там есть фотографии его и ребенка, фотографии Гейджа и, как я предполагаю, Мисси, держащей ребенка над праздничным тортом с надписью «Счастливого второго дня рождения Энди!» На другой фотографии они улыбаются, а мальчик, который теперь выглядит на несколько лет старше, сидит на коленях у Санты. Я просматриваю воспоминание за воспоминанием об их семье… о семье Гейджа.

Что случилось?

Фотографии только усиливают мое любопытство. Я уже открыла ящик Пандоры. Теперь назад дороги нет. Я со стыдом поднимаю конверт и вытаскиваю письмо, прежде чем успеваю передумать.

Это то же самое розовое письмо. Сердечная тенденция осталась и добавлена на полях линованной и помятой бумаги.

Я медленно читаю его, вчитываясь в каждое слово.

Мой дорогой Гейдж, мой муж, мужчина, которого я люблю, почему ты не отвечаешь на мои звонки? Мой отец сказал, что оплатит все счета за коллективные звонки. Я хочу поговорить с тобой, услышать твой голос. Почему ты не можешь этого понять? Я люблю тебя. Я сделаю для тебя все. Я никогда не оставлю тебя. Пожалуйста, навести меня. Напиши мне. СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ! Позволь мне объясниться, чтобы я могла рассказать тебе, почему я сделала то, что сделала, и как я теперь понимаю, что это не было решением наших проблем. Я любила нашего маленького мальчика. Мы можем подарить ему сестру или брата. Ты знаешь, что он хотел бы, чтобы мы были счастливы как его мама и папа. Давайте будем помнить его как муж и жена. Давайте вспомним мальчика, которого мы спасли много лет назад. ПОЗВОЛЬ МНЕ ВСЕ ИСПРАВИТЬ!!! Мне больно без тебя, и я лучше умру, чем не буду иметь тебя в своей жизни. Ты этого хочешь? Чтобы я убила себя?

Я люблю тебя так, так, так, так, так сильно!!! Твоя жена, Мисси Перри.

(Я ВСЕГДА буду Мисси Перри!!!)

В конверте есть последняя фотография.

На ней они втроем.

На Гейдже рубашка с надписью «Папа Энди».

У Гейджа есть сын.

Энди.

ДВАДЦАТАТЬ ШЕСТАЯ ГЛАВА

ГЕЙДЖ

Я звонил три раза.

Написал пять смс.

Позавтракал.

Уже полдень, и беспокойство нарастает. Лорен никогда не спит так поздно.

Я звоню еще раз, прежде чем отпереть лофт и войти.

Ее телефон лежит на столе, и я ставлю коробку с пончиками рядом с ним.

Диван пуст, значит, она спала в моей постели. Наконец-то. Возможно, у нас все-таки есть надежда. Скорее всего, она еще спит. У нее вчера была длинная смена, и она заслужила достойный ночной отдых.

Я не спал всю ночь, раздумывая, что делать сегодня. Лорен хочет, чтобы я впустил ее, но я пока не уверен, сколько ей дать. Две женщины, которым я доверял больше всего на свете, обе причинили мне боль.

Как только я расскажу Лорен об Энди, наши отношения изменятся. Она получит от меня больше, чем мое сердце. Она получит мои секреты, мои тяготы и мое доверие.

Доверие — это драгоценное сокровище, которое можно передать кому-то. Ты даешь им частичку себя, не зная, как они будут с ней играть.

Я прохожу в спальню, ожидая, что она отключилась и храпит в моей постели.

Это не то, что я получаю.

Она лежит на полу, свернувшись клубочком, в моей майке и трусиках.

Мое сердце готово вырваться из груди, когда я вижу перед собой эту сцену. Вокруг нее фотографии, воспоминания, все, что у меня осталось от моего сына. Вид письма Мисси рядом с его фотографией из детского сада заставляет меня зарычать. Ее почерк и ее мольбы только портят воспоминания о нем.

Эти фотографии не должны были быть видны.

Они были спрятаны, выходя на дневной свет только тогда, когда я чувствовал себя одиноким или скучал по единственному солнечному свету в моей проклятой жизни.

Фотографии дарили как хорошие, так и плохие воспоминания. Вызывали во мне как светлое, так и темное.

Я рассматриваю их одну за другой, пока Лорен слегка похрапывает на заднем плане.

Один из моих миров кружит вокруг другого.

Пока я нервничал, отдавая ей частички себя, она действовала за моей спиной и вторглась в мое доверие.

И вот почему, дамы и господа, я решил больше никогда никого не впускать в свою жизнь.

Она прочитала письмо Мисси. Увидела моего сына. Скорее всего, изучила каждую фотографию.

Это было то, к чему я готовился всю