Царства смерти - Кристофер Руоккио

– Здесь! Я здесь! – крикнул я по громкой связи. – Здесь!

Солдаты поспешили навстречу, держа наготове копья. Мне почудился шум шагов за спиной и визг колес гвардейских фургонов. На ходу я хлопнул по плечу легионера и, спотыкаясь, вскарабкался по короткой лестнице к дверям соларианского посольства. Через порог я буквально перевалился, тяжело дыша. В легких саднило после долгого быстрого бега. Перекатившись на спину, я выглянул в открытую дверь.

На улице не было никого, кроме наших солдат. Никаких фургонов, ни одного гвардейца конклава. Проспект Аш был пуст, как будто и не было никакой погони.

– Милорд! – раздался елейный голос консула Аргириса, прозвучавший одновременно приветственно и возмущенно. – Что, во имя Святой Матери-Земли, тут происходит?

– Спросите конклав! – выдохнул я, понемногу вновь обретая силу в ногах. – Они напали на нас по возвращении из ледяных шахт.

– Нам об этом известно. – Аргирис сунул руки в карманы бархатного халата. – Ваш ликтор Паллино рассказал.

– Паллино жив? – спросил я. – А Бандит? А остальные?

– Да. Погибли шестеро солдат, но офицеры живы. Пока вы пропадали, с вашего корабля прибыла еще группа. Мы пытались договориться с гвардией конклава о поисковой операции, но они не дали добро.

– Еще бы! – ответил я, раскрывая шлем. – Они это все и подстроили.

Высвободив голову из-под капюшона, я гневно уставился на консула.

– Л-лорд Марло! – запинаясь, забормотал Аргирис. – Это… это рискованное обвинение.

– Еще какое, черт побери! Аргирис, помолчите! – прикрикнул я так громко и властно, что лохматый великан отшатнулся, как от удара.

Пусть я и валялся на плиточном полу, моя репутация оставалась устрашающей.

Сменив тон на более спокойный – трюк, подсмотренный у отца, – я продолжил:

– Понимаю, к чему это может привести. Но я уверен: на мосту нас атаковали специально обученные люди.

– Либералисты, – отмахнулся консул.

– Нет никаких либералистов! – огрызнулся я. – Не прикидывайтесь дураком! Вам, как и любому на этой планете, это известно.

– Адриан!

Я обернулся на знакомый голос и успел заметить лишь черную молнию, летящую ко мне над шахматным полом. Валка бросилась на колени рядом со мной и обняла меня за шею. Я обнял ее в ответ.

– Ты жив! – воскликнула она и поцеловала меня в губы. – Мы думали…

– Знаю.

Ей не нужно было говорить это вслух. Я ответил на поцелуй сдержаннее, чмокнув ее в щеку.

– Знаю, – повторил я, беря ее за руку.

Посмотрев через ее плечо, я увидел в проходе своих людей. Паллино, в форме Красного отряда, выглядел усталым, больше похожим на того старого мирмидонца, каким я встретил его на Эмеше, чем на патриция, которым он впоследствии стал. Бандит был рядом с ним, в красной домашней пижаме и натянутых на босу ногу черных сапогах. Фехтовальщика явно вытащили прямо из постели. Между ними, закинув сюртук на плечо, стояла капитан Корво, тоже в красном и черном. Ее пышные светлые волосы, как обычно, облаком обрамляли рельефное лицо.

– Ха, вижу, даже кавалерия прибыла, – произнес я, обращаясь ко всем сразу.

Валка кивнула и села ровно:

– Когда ты… когда мы решили… я вызвала Отавию. Мы пробовали договориться с лотрианцами о поисках, но они, как сказал Аргирис, не разрешили.

Я ненадолго задумался, решая, как поступить дальше. Мне вдруг стало понятно, что я настолько сосредоточился на возвращении, что не спланировал дальше этого. Доказательств, что за нападением стоял конклав, у меня не было. Разве что…

– Гвардейцы преследовали меня по всему городу. Стреляли… – смог сказать я, прежде чем подняться с помощью Валки. – Когда оказался у посольства, они бросились в погоню.

Это было доказательством, но недостаточно убедительным для людей вроде Дамона Аргириса. Однако это подразумевало вину конклава. Если бы гвардейцы считали, что преследуют обычного нарушителя комендантского часа, они гнались бы за мной до самого посольства. Да и зачем высылать на преследование простого хулигана или загулявшего любовника столь серьезные силы?

– Они знали, что гонятся именно за мной.

– Вы, должно быть, шутите! – воскликнул Аргирис, приближаясь на несколько шагов. – С чего бы им вас преследовать? Нападение на имперского посла… равно объявлению войны!

Я пригвоздил Аргириса к месту самым суровым взглядом. У меня было достаточно времени, чтобы поразмышлять об этом, пока я плавал по сточным каналам Ведатхарада, но к однозначному выводу я так и не пришел, лишь к новым тревожным вопросам.

– Война… – Я легонько похлопал Валку по руке, чтобы она меня отпустила. – Лорд консул, если бы они хотели войны, то попросту взорвали бы это здание и отправили армаду в Пояс Расана. – Я отвернулся. – Впрочем, они еще могут это сделать.

– Если их целью была война, этот спектакль с террористами был бы ни к чему, – более простыми словами объяснила Отавия Корво, направляясь в фойе. – Только лишняя морока.

– Им нужно было устранить меня, – покачал я головой. – И только меня.

Валка и все остальные молчали. Аргирис таращился на меня, словно ожидая продолжения. Но я просто стоял, не нарушая тишины, и консул, которого, как и многих, смущало долгое молчание, откашлялся.

– Лорд Марло… Вас? Ума не приложу, зачем Великому конклаву вас похищать?

– Возможно, они слышали, что обо мне рассказывают. – Я подумал о записи моих чудес на Беренике. – Возможно, здесь считают, что это правда.

Я не сомневался, что запись даже через множество световых лет нашла путь на Падмурак. В Империи поговаривали, что лотрианские ученые давно изучают загадки человеческого разума, преследуя идею отыскать механизмы, с помощью которых можно воплотить в жизнь древние мечты о телепатии и психокинезе. Схоласты отметали эти усилия, называя их псевдонаукой, но, так или иначе, я легко мог представить, что лотрианское Navkaburo, их министерство науки, с радостью бы изучило мое тело и мозг снаружи и изнутри в поисках секретов. Если верить императору, похожая судьба могла ожидать меня и под ножами катаров Капеллы, если бы он не сослал меня на Несс. Меня вдруг посетила мысль, что и за последним покушением могла стоять Капелла. Ходили слухи, что ее влияние распространялось даже на Содружество – каким образом, я мог лишь гадать. Возможно, они обменивались с конклавом секретной информацией, предоставляли услуги ученых и исследователей, а не жрецов и судей.

Может быть, с возрастом я стал параноиком – если, конечно, считать паранойей подозрения в адрес организации, которая уже как минимум четырежды сама покушалась на мою жизнь. Вряд ли что-либо помешало бы им подговорить других на пятую попытку.

Но нет. Мне следовало вспомнить о принципе «бритвы Оккама» и прекратить подозревать, что рука Капеллы дотянулась сюда с Земли и Форума.

Я вспомнил вопрос Девятого председателя на нашей первой встрече с Великим конклавом.