Игры ангелов - Нора Робертс

12

— Ну, как все прошло? — Сунув под нос Питу целую стопку тарелок, Линда-Гейл многозначительно пихнула Рис локтем.

— Ты о чем?

— О вчерашнем свидании с Броуди.

Рис перевернула гамбургеры, которых с нетерпением ожидала группка школьников. Занятия кончились, и они заглянули к Джоани, чтобы перекусить.

— Я просто приготовила ему ужин. Скажем так, плата за любезность.

— Приготовила ужин, — Линда-Гейл многозначительно покачала головой. — Ты хочешь сказать, что этим все и ограничилось?

— Она без ума от меня. — Пит опустил тарелки в раковину. — Зачем ей кто-то еще?

— Это точно. Каждую смену я борюсь с собой — чтобы не упасть к нему в объятия.

— Ты купила свечи, — Линду-Гейл не так-то просто было сбить с толку. — А еще новые салфетки и дорогое вино.

— Боже ты мой, — Рис не знала, плакать ей или смеяться. — Здесь что, совсем нет секретов?

— Из тех, что я не могла бы разнюхать, — нет. Ну же, рассказывай. А то моя личная жизнь так же убога, как прическа у Пита.

— Но-но! Мои волосы просто отдыхают в межсезонье, — Пит провел рукой по голове, над которой так усердно потрудился парикмахер. — Я уже чувствую, как там пробивается новая поросль.

— Я бы на твоем месте подумала об удобрении. Ну что, — снова обратилась она к Рис, — здорово он целуется?

— Кто, Пит? Потрясающе. Я просто болонка у его ног. Заказ готов. — Она выложила на тарелки гамбургеры, жареную картошку и салат из шинкованной капусты, хотя и знала, что последнюю подростки попросту игнорируют.

— Все равно я вытяну из тебя правду, — забрав тарелки, Линда-Гейл направилась в зал.

— Я здорово целуюсь, — объявил Пит.

— Да я в этом и не сомневалась.

— Парни вроде меня знают, как понравиться девушке. Я… вот черт.

— Где ты его увидел? — Рис с улыбкой обернулась.

И тут же внутри у нее все сжалось. Из руки у Пита струйкой текла кровь. Пол у его ног уже был заляпан красными пятнами.

— Сколько раз меня учили, чтобы я смотрел, что там в воде — прежде чем сунуть туда руку. Здорово порезался. Эй!

Голос Пита доносился до нее словно бы издалека — как если бы он стоял на вершине горы, а она — У ее подножия. Затем его голос и вовсе превратился в гул, и после этого все пропало.

Очнулась она от того, что кто-то нашлепывал ее по щекам. Еще мгновение, и она смогла различить лицо Джоани.

— Там кровь.

— Джоани, она в порядке? Она здорово стукнулась затылком. Упала так быстро, что я даже не успел подхватить ее.

— Перестань причитать, Пит. С ней все в порядке, — протянув руку, Джоани быстро ощупала затылок Рис. — Отправляйся к доктору. Пусть он зашьет тебе руку.

— Я просто хотел убедиться, что она в порядке. Так упала, что могла получить сотрясение или что-то в этом роде.

— Сколько пальцев? — Джоани помахала рукой перед лицом Рис.

— Два.

— Значит, все в порядке. Иди и займись рукой. Рис, ты сможешь сесть?

— Да. Пит, — стараясь преодолеть тошноту, Рис уселась на полу кухни, — сильно порезался?

— Да ладно, док с этим мигом справится.

Рука Пита была обернута полотенцем, но сквозь ткань уже сочилась кровь.

— Сам виноват. Не переживай так, — он дружески похлопал Рис по плечу.

— Похоже, у тебя будет здоровенная шишка на затылке. Пойду принесу лед, — заметила Джоани.

— Я в порядке, — Рис ухватила Джоани за руку. — Пусть кто-нибудь отвезет Пита. Рана и в самом деле серьезная.

— Посиди-ка немного. — Джоани выглянула в зал. — Тод! Отвези Пита к доку. Твой гамбургер тебя подождет. К тому же ты получишь его бесплатно! — Она снова вернулась на кухню. — Ну что, довольна?

— Столько крови.

— Я вижу. Что ты хочешь, это же кухня. Здесь такое случается сплошь и рядом.

— Я приберусь тут, Джоани, — в кухню вошла Линда-Гейл. — А Хуанита пока обслужит мои столики.

Джоани молча достала из морозилки кусок льда, завернула его в тонкое полотенце.

— Приложи это к шишке, — приказала она Рис. — Как только сможешь встать на ноги, отправляйся к себе наверх. Я тут сама справлюсь.

— Нет-нет, я в порядке. Лучше я поработаю. Так мне самой будет легче.

— Тогда вставай. Посмотрю, насколько твердо ты держишься на ногах. Да на тебе лица нет, — заметила Джоани, когда Рис, ухватившись за стойку, встала с пола. — Иди подыши воздухом. Выпей воды, — она протянула ей бутылку. — Как только придешь в себя, можешь возвращаться на кухню.

— Свежий воздух мне не помешает. Спасибо.

Заметив многозначительный взгляд Джоани, Линда-Гейл кивнула и тоже вышла на улицу.

— Хочешь посидеть? — спросила она у Рис.

— Нет, я постою так пару минут. Не нужно за мной присматривать — я в полном порядке. Только чувствую себя полной дурой.

В порядке? Как бы не так, подумала Линда-Гейл. Забрав из дрожащей руки Рис бутылку, она сама отвинтила крышку.

— Я обычно реагирую так на пауков. И не только на здоровенных. Меня пугают даже самые маленькие паучки. Помню, как-то раз я со всей силы врезалась в дверь — пыталась выбраться из комнаты, в которой заметила паука. Приложи-ка этот лед к своему затылку. Иначе ты рискуешь заработать мигрень размером со здоровенного паука.

— Ты права. Но Пит…

— Твой обморок испугал его настолько, что он даже забыл про свою руку. Можешь гордиться.

— Да уж, настоящее благодеяние.

— Или вот Джоани. Она настолько переволновалась из-за вас обоих, что совсем забыла об одной неприятности — теперь ей придется подыскивать замену Питу. Кто-то же должен мыть посуду, пока у него не заживет рука. Второе благодеяние.

— Да уж, я сегодня только и делаю, что совершаю благие поступки.

— Не хочешь отметить это в баре? После смены.

Рис глотнула воды, прислушалась к ощущениям в желудке.

— Что ж, я готова.

Еда у Клэнси была не такой уж плохой — по крайней мере, если вы поглощали ее вместе с пивом. Но для Рис главным здесь было другое.

Она сидела в баре с подругой.

Еще один шаг к нормальной жизни.

Впрочем, жителю Восточного побережья бар этот мог показаться весьма странным. На стенах здесь висели головы медведя, оленя, лося и еще пара загадочных тушек. По словам Линды-Гейл, это были чучела огромной форели. На посетителей они взирали с выражением досады и легкого недоумения. Так, во всяком случае, показалось Рис.

Панельная обшивка, красовавшаяся поверх бревенчатых стен, давно утратила первоначальный вид, поддавшись воздействию дыма и пивных испарений.

Полы были выщербленными и потертыми. Судя по вмятинам, на них не раз роняли бочонки со спиртным. Часть площади возле низкой сцены была отгорожена для танцев.