Древний Шумер. Очерки культуры - Владимир Емельянов

Статуя Б Гудеа

Надпись на статуе Б правителя Гудеа из Лагаша датируется концом XXII в. и посвящена экспедиции шумеров за строительными материалами в различные регионы Ближнего Востока. Надпись дает ценные сведения о географических представлениях шумеров эпохи Гудеа, о церемонии освящения храма и о празднике карнавального типа, который справлялся в Лагаше в течение недели после процедуры освящения. Из этого и других текстов Гудеа ясно, что храм в честь Нингирсу создавался к Новому году и церемония его освящения совпадала с первой неделей после новолуния первого месяца. Текст является также важным источником в области исторической психологии, поскольку приоткрывает завесу над представлениями шумеров о роли изображения и надписи в загробной жизни человека. На русский язык переводится впервые. Перевод с новошумерского В. В. Емельянова по изданию: Edzard D. О. Gudea and His Dynasty. Toronto, 1997. P. 31–38.

От храма его хозяина Нингирсу к статуе Гудеа, построившего (храм) Энинну, одна сила хлеба, одна сила пива, 1/2 сила измельченной муки, 1/2 сила поджаренного хлеба и полбы в качестве регулярных приношений положено. Если кто-либо из энси отменит их и МЕ Нингирсу уменьшит[23], его собственные приношения из храма Нингирсу пусть будут удалены, приказы его пусть будут отменены.

Для Нингирсу — могучего героя Энлиля — Гудеа, драгоценное имя, энси Лагаша, пастырь, найденный сердцем Нингирсу, удостоенный благостного взгляда Нанше, наделенный силой Ниндара, верный слову Бау, сын, рожденный Гатумдуг, наделенный мужеством и высоким скипетром Игалима, в избытке наделенный жизненной силой Шульшагана, чью честную главу в собрании высветил Нингишзида. Когда Нингирсу на город свой благостно взглянул, Гудеа в благочестивые пастыри в стране он избрал, из числа 216000 человек руку его взял — (то для Нингирсу) город он очистил, огнем осветил, для кирпичей установил форму, как оракул, судьбу (каждого) кирпича определяющую.

Ритуально нечистых, вызывающих страх (своим видом) …[24], женщин в тягости из города он вывел. Женщина свою корзину не поднимала — первый из силачей на голове ее водружал. Дом Нингирсу, подобный Эреду, в чистом месте он построил. Плеть не била, бич не бил, мать дитя свое не била. В руках управляющего, инспектора, надзирателя, сборщика налогов, взирающих на работу, надзор был подобен (мягкой) чесаной шерсти. На городском кладбище лопата не лежала, тело земле не предавали, певчие арфу не приносили, погребального плача не заводили, плакальщица слез не проливала. Никто в пределах Лагаша подсудимого к месту клятвы не приводил, ни один кредитор в дом человека не входил.

Для Нингирсу, своего хозяина, все необходимое он видимым сделал. Его сверкающий Энинну — птицу Анзуд — он построил (и) на место свое вернул, внутри него его любимую террасу в аромате кедра для него создал.

Когда дом Нингирсу он построил, (то) Нингирсу, его любимый хозяин, от Моря Верхнего до Моря Нижнего все пути ему открыл. Из кедровых гор Амана кедры длиной 60 локтей, кедры длиной 50 локтей, бук длиной 25 локтей, превратив в балки, он вывез. Шарур, потоп его сражения, он для него создал. Шаргаз — медный семиглазый гвоздь — он для него создал…[25] Из этого кедра большие дверные створки он изготовил, сияющими инкрустациями украсил (и) в Энинну внес. В высоком доме, в месте излияния вод, он в качестве потолочных балок их (стволы деревьев. — В. Е.) установил. Из Урсу (и) района Эблы дерево забалум, большие сосны, горный платан, превратив в балки, он в качестве потолочных балок в Энинну установил. Из Уманума (и) района Менуа, из Басалы (и) района Марту большие глыбы камня он вывез, стелу (из них) изготовил (и) во дворе Энинну поставил. Из Тиданума (и) района Марту мрамор в глыбах он доставил, спальные покои (?) (из них) создал, дверные засовы в храме установил. Из Абуллат (и) района Кимаш медь он добыл (и из этой меди) булаву, которой страны света не выносят, изготовил. Из района Мелухха эбеновое дерево он вывез… изготовил. Глыбы камня хулалу он вывез (и из этого камня) булаву с трехголовым львом изготовил. Золотой песок из района Хахума он вывез (и этот песок) для булавы с трехголовым львом использовал. Золотой песок из района Мелухха он вывез (и) в колчан его превратил. Абри он вывез, из (посееления) Губин — района деревьев халуб — стволы халуб он вывез (и) в навершие Шарура — птицу — превратил. Из Мадги района Реки Ордалий множество глыб битума он вывез (и) фундамент Энинну построил. Глину хаум он вывез. С гор Барме бесчисленные глыбы камня на большие барки он погрузил и в фундамент Энинну заложил. Города Элама и Аншана оружием он поразил, трофеи их (богу) Нингирсу в Энинну доставил.

Когда Энинну для Нингирсу он построил, Гудеа, энси Лагаша, роскошно его украсил. Храм, подобный этому, ни один правитель (до Гудеа) Нингирсу не построил, а он построил. Имя (свое) он начертал, все необходимое видимым сделал, приказы Нингирсу точно исполнил. Из района Маган диорит он вывез (и) в статую свою превратил. Он назвал ее «Хозяину моему храм его я построил, ради жизни — мой дар» (и) в Энинну ее внес.

Гудеа в статую слово вложил: «О статуя! Хозяину моему расскажи: „Когда Энинну, его любимый дом, я построил, в долгу я не был и руки мои чисты были. Семь дней зерно не мололи, рабыня с госпожой своей сравнялась, раб рука об руку с господином ходил. В моем городе нечистый спать не ложился. Вражду туда, откуда пришла, вернули. Справедливость Нанше и Нингирсу в почете была: сироте имеющий богатство (зла) не причинял, вдове имеющий власть (зла) не причинял; в доме, где нет наследника-мужчины, дочь елей для воскурения возливала“[26]». Вот что в уста статуи он вложил.

Статуя эта — не из серебра, не из лазурита, не из меди, не из олова (и) не из бронзы. Она из диорита, по которому никто не работал.

Пусть стоит она в месте напоения водою![27]

Поднятием руки никто ее да не разрушит!

О статуя! Твой глаз — (глаз) Нингирсу!

Если кто-нибудь статую Гудеа, энси Лагаша, построившего Энинну для Нингирсу, из Энинну вынесет, надпись с нее сотрет, статую разобьет, в добрый Новый год в собрании заявит, что его бог подобен моему хозяину Нингирсу, из моих решений что-либо изменит, из моих даров что-либо (себе) заберет, имя мое из собрания хвалебных песен удалит (и) свое имя туда вставит, праздник Нингирсу, моего хозяина, во дворе Энинну отменит, не примет во внимание, что с давних пор, с тех пор, как семя вышло, если энси Лагаша Энинну Нингирсу, моему хозяину, строил, то все подобающее видимым делал и приказы его никто не смел нарушать, решения его никто не мог изменять… (Так вот,) если кто-нибудь приказы Гудеа, энси Лагаша, нарушит, решения его изменит, (то) пусть Ан, Энлиль, Нинхурсаг, Энки, чье истинно слово, Зуэн, чье необъяснимо имя, Нингирсу, царь оружия, Нанше, защитница обиженных, Ниндара, царь-герой, мать Лагаша светлая Гатумдуг, Бау-владычица, первородная дочь Ана, Инанна, владычица битвы, Уту, светоносный царь, Хендурсанг, глашатай Страны, Игалим, Шульшага, Нинмарки, первородный сын Нанше, Думузиабзу, владыка Кинунира, мой бог Нингишзида судьбу его изменят!

Пусть, волу подобно, в этот день он будет убит!

Пусть, быку подобно, в своей дикой силе будет он пойман!

Пусть с трона, на котором восседает, в пыль он будет посажен!

Пусть уничтожение имени ему припомнится!

Пусть его имя из храма его бога (и) с табличек убрано будет!

Пусть его бог на восстание его народа взора не обращает!

Пусть дождь его вернется на небо, а воды земли к земле обратятся!

Пускай безымянным он пребудет!

Пусть будет голод в его правленье!

Пускай он, как чинивший зло праведному…[28] будет несвободен!

Неясно чтение трех знаков.

Пусть Страна величие Защитника богов — владыки Нингирсу — узнает!

Путешествие Энки в Ниппур

Текст представляет собой гимническую аранжировку вербальной части ритуала, включавшего путешествие бога-сына к богу-отцу с целью получить благословение на жизнь в новом храме, а также жертвенное кормление отца. Записан в Ниппуре Старовавилонского периода. В тексте есть ценное упоминание о растительной версии антропогенеза. На русский язык переводится впервые. Перевод с новошумерского В. В. Емельянова по изданию: Al-Fouadi А.-H. A. Enki's Journey to Nippur: The Journeys of the Gods. Ann Arbor, 1969. P. 69–76.

В стародавние дни, когда судьбы решались,

В изобильный год, порожденный Аном,

Когда люди, траве подобно, из-под земли пробивались,

Владыка Абзу, царь Энки,

Энки — владыка, решающий судьбы,

Дом свой из серебра-лазурита построил!

Как день, серебро-лазурит в нем сияют!

В святилище Абзу радость принес он!

Его превосходная форма от Абзу исходит!