Любовь холоднее смерти - Анна Малышева

Она порывисто вытерла слезы, все еще не глядя на Лиду. Та сидела, окаменев – исповедь производила на нее все более тягостное впечатление. Лида плохо понимала причины, по которым Вера Сергеевна никак не могла справиться с собой и бросить пить, но ей почему-то казалось, что другого выхода у той не было. Не было – и все.

– А потом, – слабо всхлипывая, продолжала Вера Сергеевна, – я вдруг пришла в себя. Огляделась по сторонам… Когда же это было? А, лет пятнадцать назад, наверное. Точнее не знаю – время стало для меня каким-то… неважным. И я поняла, что пропаду в этой квартире совсем одна. Расклеила объявления, нашла жильцов. Они прожили тут три года, потом пришли другие. Знаешь, деточка… – Она взглянула на Лиду: – Если я еще как-то держу себя в руках, то это только потому, что со мной живут посторонние люди. Мне стыдно показать им, что я конченый человек. Это меня и спасает. Или тормозит, уже не знаю. А ты сразу заметила, что я пью?

– Ну…

– Говори правду!

– Да, – призналась Лида. – Была такая мысль.

– И что ты подумала обо мне?

– Я подумала, – решилась девушка, – что вы очень одиноки.

– Что ж, попала в точку. Вижу по твоим глазам, что ты все еще ждешь ответа: почему я не вышла замуж – с такой-то внешностью, при такой роскошной квартире?

Лида пожала плечами. Вера Сергеевна выдержала паузу и наконец сказала:

– А ты не думала, что мне просто не хотелось начинать все сначала?

– Но не все мужчины одинаковы.

– Наверное. Но я-то всегда одинакова. Дело было не в нем. Мой муж тут ни при чем. Другая женщина была бы с ним счастлива, если бы только сумела принять его правила – насчет чистоты, вкусного обеда и прочего… Для некоторых это и есть счастье – когда все играют по одинаковым правилам. А я играла по его правилам… Но не принимала их. – Она вздохнула: – Может, не стоило готовить обед каждый день? Тогда бы он иногда обращал на меня внимание.

– Вы не пытались с кем-то познакомиться после развода?

Рюмка снова была наполнена. На этот раз у Лиды появилось сильное желание запротестовать – она видела, что Вера Сергеевна уже сидит в кресле наискось, ее взгляд начинает блуждать, а язык – слегка заплетаться… Но что она могла поделать с привычкой, которая укоренилась у хозяйки столько же лет назад, сколько было сейчас самой Лиде? «Она пьет двадцать пять лет подряд! И все еще как-то выглядит, и не слегла в больницу с циррозом печени! Поразительно!»

– Не пыталась. Такие попытки – не для меня. – Вера Сергеевна осушила рюмку, едва ли это заметив. – Зачем пытаться? К тому времени я уже поняла, что хорошей жены из меня не выйдет. Хотела только понять, почему так вышло… Но знаешь, то, что я начала пить, никогда не казалось мне самым большим злом. Зло было в другом – мы изначально не были друг другу нужны, и оба не решились это сказать. А потом, взамен слов, пришел коньяк… И все остальное, что с ним связано. Пустые и полные бутылки в бельевых шкафах. Похмелье… Продавцы в винных отделах, которые уже знали меня как облупленную, хотя я старалась чередовать магазины, чтобы не думали, будто я покупаю выпивку каждый день. Как-то продавщица, едва завидев меня, громко спросила: «Вам коньяк?» Я чуть со стыда не сгорела… – Она грустно улыбнулась: – Были же времена, когда мне еще было стыдно… Теперь меня не смутишь.

– Но все-таки вы говорили, что пытались бросить. Почему не вышло?

– Деточка, тебе не понять… Представь, что ты почувствовала себя несчастной и как бы между прочим выпила пол-литра коньяка. Стало полегче, но этого не хватило, голова все еще не отключалась, было слишком много мыслей. Нехороших мыслей. И тогда ты пошла в ночную палатку или в магазин, купила еще что-то. Пила, пока тебя не повело в сторону, тогда легла. Утром проснулась. Ты не знаешь, деточка, что такое отравленная кровь, которая требует свою дозу… Каждый вечер, засыпая пьяной, ты говоришь себе – завтра брошу пить. И эта мысль кажется тебе такой правильной и простой! Наутро… Ты умываешься, насильно вливаешь в себя кофе. Наступает эта чертова нормальная жизнь, где нужно быть хорошей девочкой, и ты знаешь эти правила, и сможешь сыграть свою роль, как надо… Не хуже других. Но кому это нужно? Только не тебе. А десны горят, в груди щемит, горло перехвачено… – Она зажала рот рукой и выдохнула: – Все мерзко, чего-то не хватает. И ты себе говоришь – черт с ним, пусть болит печень, пусть вот уже второй год стреляет в левой части затылка, что очень похоже на кровоизлияние в мозг, пусть! Потерплю еще денек… Но сейчас пойду и куплю себе бутылочку пива. И ты идешь и покупаешь эту бутылочку, перед тем намазавшись, чтобы не видно было отеков на лице. И жадно выпиваешь пиво где-нибудь в сквере… А потом, когда кровь свое получила и ты пришла в себя, ты говоришь: «Ладно, сегодня я напьюсь в последний раз. Действительно, в последний. А вот завтра уже ни-ни!» И ты чувствуешь себя почти хорошей, и напиваешься, и снова не хватает, и тогда ты идешь за выпивкой, уже не намазавшись, ни от кого не скрываясь… – Женщина грустно салютовала Лиде вновь наполненной рюмкой: – И это продолжается уже второй десяток лет. О каком враче ты говоришь, деточка? И зачем мне бросать пить? Для чего? Для кого? Если бы мне показали хоть одну причину!

– Причина должна быть, – тихо ответила Лида.

– Ее нет.

– Почему вы вчера повесились? – прямо спросила та. – Разве только потому, что печень разболелась? Ведь это для вас уже не новость. Что случилось? Ведь вчера что-то подтолкнуло вас на этот шаг!

Вера Сергеевна опустила рюмку, не сделав ни глотка. Она пристально взглянула на Лиду и, помешкав, ответила:

– Конечно, милая, не из-за печени все это вышло… У меня была одна причина. То есть мне показалось, что была. Я сама ее нашла, придумала… – И, запнувшись, закончила: – Может быть, я впервые ясно увидела, до какой степени мне незачем жить.

Круг замкнулся. Лида не получила ответа ни на один свой вопрос. Все это напомнило ей сцену из «Маленького принца» – ту, где он попадает на планету Пьяницы.

– Что это ты делаешь? – спросил Маленький принц.

– Пью, – мрачно ответил пьяница.

– Зачем?

– Чтобы забыть.

– О чем забыть? – спросил Маленький принц; ему стало жаль пьяницу.

– Хочу забыть, что мне совестно, – ответил пьяница и повесил голову.

– Отчего же тебе совестно? – спросил Маленький принц; ему очень хотелось помочь бедняге.

– Совестно пить! – объяснил пьяница, и больше от него нельзя было добиться ни слова.

И Маленький принц отправился дальше, растерянный и недоумевающий.

«Да, без сомнения, взрослые очень, очень странный народ», – думал он, продолжая путь.

Глава 11

– Ну, вот я все и рассказала, – неожиданно бодро заметила Вера Сергеевна, прервав установившееся молчание. – По глазам вижу, что ты меня презираешь.