Кремль 2222. ВДНХ - Владислав Выставной

Так или иначе, все уперлось в место посадки: русские пилоты были готовы к посадке только на «своей» территории. Обитатели «западного» сектора были категорически против – они пришли в ужас при мысли о том, что могут попасть в «лапы врага». При этом сулили всевозможные материальные блага русским, которые доставят их на территорию «свободного мира». Переговоры оборвались на небрежно брошенной фразе одного из русских: «Да куда там садиться? Нет уже ее, вашей Америки!»

С тех пор четверо русских оказались в полной изоляции в своем секторе. К ним порывался перебраться японец – но что-то ему было сказано такое, что порывы быстро сдулись. Это не особо напрягало русских – они изначально были самодостаточны на орбите, имея собственные системы управления и жизнеобеспечения, собственные припасы. Имелось, правда, сильное желание совершить спуск на поверхность без «натовцев», но бросить людей на орбите без возможности спасения – это было бы «не по-нашему».

Все изменилось, когда приборы российского сегмента засекли приближение «чужака». К изумлению русских это оказался перспективный семиместный «Дракон», что никогда еще не направлялся к станции. Русские тогда почему-то решили, что корабль прибыл в автоматическом режиме – чтобы забрать часть астронавтов из западного сегмента станции. Сейчас узнать это было не так просто: чужой сегмент отделял плотно закрытый люк, связи же с ЦУПом по-прежнему не было.

А потом началось безумие. Как-то утром по среднеевропейскому времени дежурный российского сегмента наткнулся на кувыркавшийся в стыковочном модуле предмет. Им оказалась отрезанная голова японца.

В тот же день в российский сегмент пустили какой-то газ. Четверо осажденных уже ждали подвоха – кислородные маски были наготове. Через пару часов началась атака.

Нападали не только старые знакомые – с ними были чужаки. Наверное, из тех, что прибыли на «Драконе». Но самое главное – теперь у них было оружие. Которого отродясь не видели на станции. Оружие было специальное – с пулями пониженной мощности, не способными пробить обшивку, но вполне годными, чтобы убить шагов с десяти. Русские отбивались подручными средствами. Командир был ранен и отправлен «в тыл» – наверное, потому и смог впоследствии описать случившееся. Про нападавших смогли выяснить только то, что подготовлены они были отлично, не хуже спецназа. Наших спасло лишь неумение врага действовать в невесомости. Унося с собой двоих, покалеченных самым обычным молотком и электродрелью, враг отступил.

Отчего-то русским даже в голову не пришло покинуть станцию на собственных кораблях. Сработал какой-то специфический национальный инстинкт, требовавший дать сдачи. Был и другой резон: нельзя сдавать врагу станцию. Если ее решили захватить – значит, она представляет какой-то интерес для противника. И это следовало пресечь.

Ответить следовало моментально – пока чужаки не освоились. В кратчайшие сроки русские буквально «на коленке», из подручных материалов соорудили оружие. Это было что-то электрическое – вроде дистанционных электрошокеров. Впрочем, безумцы даже не сомневались, что добудут в бою настоящее оружие.

Не раздумывая ни минуты, трое русских парней пошли на штурм западного сектора, в котором помимо пятерых американцев, канадца и британца, было до семи неизвестных профессиональных убийц. Внезапность и безумие самой затеи, в которую враги просто не смогли сразу поверить, решили исход схватки. Вскрыв дверь, перекрывавшую вход в американский сектор, ворвались – и сразу же вывели из строя «часового» из числа бывших коллег. У него оказался пистолет с глушителем – видимо, из оружия, привезенного «Драконом». Теперь пистолет был у наших.

Вновь прибывшие с Земли не ожидали такого напора и быстро потеряли троих. Одного удалось ранить и захватить в плен. Ранен был и еще один русский. Вернувшись в свой сектор, космонавты допросили пленника. Выяснились страшные подробности.

На Земле царил ад. После обмена атомными ударами война быстро переходила в хаос. Уже не было ни стратегии, ни тактики, ни победителя, ни побежденного – не было даже тех, кто мог бы праздновать победу. Европа и Штаты превратились в пепелище, войну продолжали в основном боевые машины – людям было уже не до этого. Уцелевшие специалисты отмечали первые признаки надвигавшейся ядерной зимы.

Жить на Земле отныне было нельзя.

На фоне происходящего некие богатые влиятельные люди искали способы сохранить власть и более-менее сносную жизнь. Кто-то прятался в гигантских подземных бункерах. А кто-то решил, что Земля обречена в принципе, и продолжать жить можно только за ее пределами. У этого человека имелось не только желание – у него были технологии.

Но главное – у него была ракета. Та самая, от которой некогда отказалось НАСА. Ему удалось связаться с американским сегментом МКС. После чего он собрал команду – двух женщин для себя и четверых универсальных бойцов для защиты. Больше корабль вместить не мог. Этот человек считал: раз на Земле возобладала сила, право силы можно перенести и в космос – туда, где он надеялся найти спасение, покой и чистый воздух. Наверное, он просто сошел с ума. Но кто в те времена на Земле не спятил от ужаса и безнадеги?

Русские отпустили пленника. На какое-то время бои прекратились. Наверное, стоило тогда просто спуститься на Землю. Но дистанционные замеры радиации показывали: это самоубийство. По всей траектории спуска уровень излучения убил бы людей в течение недели.

И они продолжили свой полет, который давно уже потерял смысл. Какое-то время было тихо. Припасов и кислорода хватало. Через неделю прилетел грузовой «Дракон» – люди странного богача умудрились запустить ему вслед груз продовольствия, воды и прочих полезных для жизни вещей.

А потом все кончилось. Было подозрение, что с умирающей Земли на «грузовике» завезли какую-то заразу – может, случайно, а может, чтобы отомстить тем, кто посчитал себя лучше оставшихся внизу обреченных. Эта зараза не просто убивала – она разрушала мозг, вызывая безумие и агрессию. Люди покрывались язвами, обматывались тряпками, чтобы не истечь гноем заживо, и становились похожими на…

– …дампов! – оторвавшись от чтения пробормотал Книжник. – Кто-то завез сюда дампью заразу!

Неизвестный, очевидно, еще не знал, кто такие дампы, а потому бесхитростно написал: «похожими на зомби». Так или иначе, но в один прекрасный день тот самый миллиардер-выдумщик взял и убил своих женщин. Как потом выяснилось – загрыз спящими. После чего стал бросаться на всех в своем секторе. Пока его не прикончили свои же. Но через некоторое время агрессия перекинулась на остальных, не миновав и русский сектор.

Все начали убивать всех.

К моменту написания этого дневника в живых оставался только раненый командир российского сектора станции и один его зараженный товарищ. Товарища убил он сам – по его собственной просьбе. Тот не хотел становиться разлагающимся безумцем.

Оставшись в одиночестве, командир складировал тела в западном модуле «Колумбус». Какое-то время продолжал жить в одиночестве на орбите, работая над этим дневником и пытаясь установить хоть какую-то связь с Землей. Но тщетно. Земля молчала во всех диапазонах. Не было ни радио, ни телевидения.

Земля была мертва.

Он еще думал спуститься на Землю. И корабль был, и пилотажные навыки. Его останавливал страх.

Он не хотел увидеть то, что стало с планетой. Не желал оказаться на ней в одиночестве. А может, его тоже коснулась рука безумия. Так или иначе, в конце дневника последний космонавт написал о том, что собирался сделать. И, видимо, сделал.

Надеть скафандр – и выйти в открытый космос. Оттолкнуться – и полететь в бездну, прочь от умирающей Земли…

Закончив чтение, Книжник застыл в оцепенении, плывя в густом, душном воздухе. Страшно было представить себе это бесконечное одиночество человека, решившего, что во всей бескрайней Вселенной никого, кроме него, не осталось. Очнувшись от картин далекого прошлого, Книжник вспомнил о Черте. Что-то тот притих, надо бы вернуться к нему.

Но очень хотелось заглянуть в западный сектор станции. Он уже неплохо ориентировался по схеме. И вскоре проплывал мимо сектора «Колумбус».

Что-то его насторожило. Он уже осматривал с любопытством следующий модуль, как вдруг в голове прозвенела прочитанная в дневнике фраза: «…складировал тела в модуле ‟Колумбус”». Книжник развернулся, снова вплыл в стыковочный модуль. Здесь была дверь в тот самый «Колумбус».

Она была распахнута настежь. Модуль был пуст.

Книжник похолодел.

– Мать моя женщина… А где… мертвые?

Спиной он ощутил угрозу. Рывком развернулся – и не смог издать ни звука от ужаса. С «потолка», перевернувшись вниз головой, на него смотрела женщина со следами разложения на лице. Была она в грязном полетном комбинезоне, голова ее была окаймлена извивающимися волосами, как у Медузы-Горгоны, глаза ввалились, на губах пузырилась пена. Женщина издала то ли шипение, то ли визг, и, ловко оттолкнувшись от «потолка» и выбросив вперед руки со скрюченными пальцами, бросилась на него.