Магия и пули - Анатолий Федорович Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Упоминание про сковороду впечатлило генерала, с большего уже привыкшего к экстравагантности подчиненного.
– То не шутка, ваше превосходительство. В аэроплан, летящий над вражьими позициями, начнет палить каждая винтовка. Не могу сказать по собственному опыту, но кажется мне – получить пулю в мягкое место будет стыдно и довольно больно.
В конце марта Гатчину посетил великий князь Александр Михайлович. Лично опробовал «Авиатик», тот был еще с родным, германским мотором. С разрешения главного воздухоплавателя империи Федор сам накрутил десяток кругов над летным полем, бросив на пассажирское сиденье мешок с песком для баланса. Вспомнились забытые ощущения, ноябрьское небо Парижа, поимка баронессы в воздухе, приведшая к неожиданным и, что греха таить, весьма приятным последствиям…
Новый российский биплан, пока – в одноместном виде, создавали под мотор увеличенной мощности. В первых числах апреля на стенде опытный экземпляр показал невероятные 160 лошадиных сил. Каждый цилиндр и поршень был выточен князем собственноручно на токарном станке. Каждая деталь доводилась напильником до ювелирной точности. Он едва ли не дышал на заготовки…
Работая на износ и порой прихватывая выходные, Федор терзался: если начнется война, наладить производство не удастся. В самом лучшем случае – к осени. А еще обучить пилотов, механиков… Так что прав был, оказывается, Кованько. За отсутствием собственных аппаратов, летали на покупных аэропланах – британских и французских.
Единственный «Авиатик» получил дублированное управление. Опытные пилоты вроде Ульянина занимали заднюю кабину, новичок – переднюю, и трудно посчитать, сколько аэропланов и курсантских жизней удалось сберечь по сравнению с прежней методой, когда в первый полет отправлялись на одноместном аппарате.
Кованько, поначалу со скепсисом встретивший Федора, теперь относился к нему с нескрываемым уважением. Инженеры и техники отряда смотрели ему рот. Недоучившийся «студент» сделал то, что не смогли лучшие российские специалисты – изобрел мотор и довел его до совершенства. Да, всего лишь образец, но зато какой отличный!
А война становилась ближе.
Кайзер при полном одобрении австрийского императора заявил, что России предстоит отдать Германии и Австро-Венгрии российские земли западнее линии Петербург-Вильно-Минск-Киев-Перекоп. Одновременно газеты запестрели сообщениями о грядущей мобилизации германской и австрийской армии. Мотив – старый как мир: чтоб Россия не напала первой. Так что со стороны Германии будет не агрессия, а «превентивная оборона». Только как ее не называй, все равно война. Европейские столицы замерли в тревожном ожидании. Русский царь молчал, что нервировало западную элиту. Что задумал этот повелитель северных медведей?
Тем временем в Петербурге чертежи на новый двигатель перешли к технологам, чтобы подготовить русский «мерседес» к серийной выделке. Подключился «РуссоБалт». Вариант мотора на пониженной мощности подходил для грузовиков и бронированных пулеметных авто, их в России остро не хватало. Федор же кусал локти. После пистолета-пулемета, ничего не дал России, чтобы отразить «превентивную оборону».
Поздно вечером в крохотной квартирке в Гатчине – лишь такая позволительна цивильному технику, Федор с Другом провели ревизию воспоминаний: что еще им можно сделать для страны? И такого, чтоб за считанные недели, пока немец не полезет.
Услыхав про ручные гранаты, Федор не сдержался от упрека: что же ты молчал? Вещь простейшая, а не то угребище, что стоит на вооружении у армии. Некоторую сложность представляет лишь запал, да и то преодолимо. Нужно только химиков напрячь, чтоб придумали состав, чтоб горел в любой среде. А саму гранату изготовит фабрика консервов. Это жестяная банка, у которой вместо мяса – тринитротолуол и «рубашка» для осколков[4]. Опытные образцы можно изготовить в Туле в считанные дни. В Афганистане советская РГ-42 была для Друга привычнее, чем ложка.
Чтобы воплотить ее в металл, придется наплевать на конспирацию. Но не сидеть же до конца жизни как мышь под веником!
Наутро Федор первым делом явился в канцелярию Воздухоплавательного отряда, где имелся телефон.
– Барышня! Будьте любезны соединить меня с полковником Авдеевым. Срочно!
Это не Париж, где он действовал по собственному усмотрению. На перевод обратно в Тулу следует исхлопотать приказ.
[1] Существовал и более бюджетный вариант – вставить карманные часы в кожаный футляр с ремешком и носить на запястье.
[2] То есть заместитель командующего артиллерии РИА.
[3] Например, согласно Соборного уложения, «блядьи дети» (т. е. рожденные вне освященного церковью брака) занимали вторую снизу строчку по респектабельности положения в обществе, их матери – самую нижнюю, наравне с профессиональными проститутками.
[4] Речь о советской гранате РГ-42.
Глава 11
До чего же приятно принять прежний вид! Распрощавшись с Кованько и другими воздухоплавателями, несколько даже трогательно – сблизились они за общим делом, Федор уехал в Санкт-Петербург, где основательно облегчил денежный запас на пристойную одежду. Мундир пришлось оставить в чемодане – привлечет внимание шпионов. И Авдеев отсоветовал: незачем гусей дразнить – тех, которые гогочут по-немецки… Прежнее унылое пальто князь отдал какому-то бродяге вместе с шапкой-пирожком – пусть согреется, бедняга. На Невском прикупил готовый костюм-тройку английской выделки (на строительство нового просто времени не имелось), высокие светло-коричневые ботинки на шнуровке и еще широкую кепку – тоже английского образца, вдобавок трость и приличный саквояж. Доха из волчьего меха, шапка из него же – тепло, прилично и неброско. Кепка в чемодане подождет – для другой погоды.
– Новый русский. Не хватает голдов и барсетки, – прокомментировал Друг отражение в зеркале. – Пойдем, что ли, джунгли стричь?
Цирюльник, если удивился заказу лохматого господина, то виду не подал. Постриг коротко. Крашеные космы осыпались на пол, осталась темно-русая щеточка волос. Подбородок выбрил начисто, высоко подняв виски – ни усов, ни бороды, ни бакенбард. Так обычно делали актеры, чтобы собственные волосы не мешали парикам и наклеенной на лицо растительности.
В этом виде и в прекрасном настроении Федор наведался в ресторан. Отобедав, взял извозчика и велел тому везти к Финляндскому вокзалу. Дорога предстояла недолгая – в Сестрорецк.
Генштаб удовлетворил его прошение о переводе, но лишь наполовину. Тула для Юсупова закрыта – там князя караулят германские агенты. Типа, обрыдались,
