История Бирмы: краткий очерк - Игорь Можейко

Агитация У Со не прошла бесследно. Взывая ж национальным чувствам, сетуя на упадок буддизма, У Со острие атаки направил против индийцев, особенно мусульман, отлично понимая, что антииндийские настроения сильны в бирманском обществе и память об индо-бирманских столкновениях 1930 г. жива.

После отделения Бирмы от Индии положение индийцев в Бирме практически не изменилось. В Бирме жило более 1 млн. индийцев, и население Рангуна было наполовину индийским. Более того, в колониальной армии Бирмы в 1938 г. из 6200 человек было всего 159 бирманцев, остальные были представителями горных народов и индийцами. Подобное же положение существовало в полиции. Британская администрация по старому проверенному рецепту предпочитала охранять порядок в колонии с помощью солдат из другой колонии, чувствовавших себя в Бирме чужими.

В своем печатном органе, газете «Сан», У Со развернул антииндийскую кампанию, использовав в качестве предлога опубликованные еще в 1931 г. антибуддийские высказывания одного бирманского мусульманина. Тогда никто не обратил на них внимания, но в 1938 г. эти высказывания были перепечатаны другим бирманским автором и упали в благоприятную почву. У Со и близкие к нему правонационалистические круги призывали к крестовому походу в защиту буддизма и способствовали организации в Рангуне массового митинга, после которого разгоряченные страстными речами монахи двинулись во главе толпы погромщиков в индийские кварталы. Полиция пыталась остановить погромщиков, но так как боль-шинство полицейских были индийцами, это еще более разожгло страсти.

Погромы и столкновения, от которых пострадало множество индийцев, продолжались до осени. Наводя в стране порядок, власти воспользовались случаем, чтобы снова произвести аресты такинов, хотя организация «Добама Асиайон» не принимала участия в расовых конфликтах. В официальном заявлении «Добама Асиайон» говори-лось, что столкновения провоцируют агенты британского империализма, дабы отвлечь народ от главной цели. Не будучи организованной англичанами, резня 1938 г. объективно оказалась на руку властям, ибо и в самом деле на несколько месяцев приковала внимание бирманской общественности и дала повод применить резкие меры против всех неугодных политиков, имели они какое бы то ни было отношение к погромам или нет.

Преследования такинов не оказали существенного влияния на размах деятельности этой организации. Более важными представляются процессы, происходившие внутри самой «Добама Асиайон». Одновременный подъем борьбы рабочих и крестьян и вспышка национализма способствовали политическому размежеванию такинов. «Добама Асиайон», составленная из деятелей различной идеологической окраски, объединенных лишь стремлением к достижению независимости, раскололась на две организации. В основной, более радикальной, сохранившей прежнее название, к руководству пришли деятели второго университетского бойкота, молодые социалисты: Аун Сан, Ну, Хла Пе, Тан Тун и др. Аун Сан стал генеральным секретарем «Добама Асиайон».

В конце 1938 г. в Рангун отправилось более 1 тыс. нефтяников. За два месяца рабочие прошли половину Бирмы. Полиция пыталась задержать нефтяников, их лидеров арестовывали, однако колонна продолжала стой путь к столице. Движимые их примером, со всех сторон к столице стекались другие отряды, состоявшие в основном из крестьян. В общей сложности эти колонны насчитывали 20 тыс. человек.

Голодный марш нефтяников приковал внимание всей страны. Вновь забастовали студенты. В ходе одной из студенческих демонстраций на студентов напала полиция. Несколько десятков человек было ранено, один студент убит. Похороны его превратились в массовую антианглийскую демонстрацию. Еще одна демонстрация, организованная монахами, была расстреляна в Мандалае. Там погибло несколько человек.

Тем временем нефтяники дошли до Рангуна и разбили лагерь на склонах холма у пагоды Шведагон. Там жз остановились колонны крестьян. Однако, несмотря на яростные схватки в парламенте, где, по разным соображениям, дело рабочих поддерживали и такины и сторонники У Со, правительство Ба Мо, ощущая поддержку губернатора, не шло на уступки. Проведя несколько месяцев в Рангуне, нефтяники были вынуждены уйти из города. Покинули город и крестьянские делегаты. Но голодные походы не прошли даром. Одним из реальных плодов этого движения стало создание Всебирманской крестьянской организации, президентом которой был избран Такин Мья, член парламента от «Добама Асиайон».

Борьба рабочих и крестьян, голодные походы, забастовки и демонстрации студентов и монахов вылились весной 1939 г. во всеобщую забастовку в Рангуне. Город вымер: не работал ни один завод, замолчал порт, опустели школы и колледжи, не работали конторы. В создавшихся условиях англичане решили принести в жертву Ба Мо, место которого занял У Пу, политик правого толка. На волне возмущения поднялся и У Со, которому в новом правительстве достался министерский пост. Замена скомпрометированного излишней преданностью правительства другим, принципиально от него не отличающимся, была единственной уступкой, на которую пошла британская администрация. Она отлично понимала, что антианглийские выступления в Бирме, несмотря на их размах, не представляют реальной угрозы положению в колонии. Ни одна из политических организаций в стране не была готова к тому, чтобы возглавить и успешно провести борьбу за национальное освобождение. Даже деятельность наиболее реального противника, такинов, не была достаточно организованна и широка, чтобы объединить все патриотические силы. К тому же такины, переживавшие организационный период и сами далекие от внутреннего единства, предпочитали мирные действия.

Решительная и жесткая политика британской колониальной администрации в Бирме на том этапе оправдала себя и дала результаты. Вспышка рабочего и крестьянского движения с середины 1939 г. пошла на убыль. Определенная часть городской буржуазии и интеллигенции, не видя дальнейшей перспективы, старалась убедить себя в том, что смена правительства является в некоторой степени победой, дающей моральное право отойти от борьбы. Сравнительно немногочисленный и разрозненный рабочий класс Бирмы был разочарован неудачей стачечного движения. Крестьяне также потеряли веру в действенность голодных походов и депутаций. Влияние такинов несколько ослабло, так как предложенные имя методы борьбы, казалось, не дали результатов. Все большее число бирманцев понимало, что одними демонстрациями и петициями с англичанами не оправиться, и взоры радикально настроенных такинов обращались к красному Китаю. Практически это выразилось в посылке в Китай ряда миссий доброй воли, руководящую роль в которых илрали такины. Некоторые другие националистические политики связывали свои планы с активизацией Японии в Азии. Еще в 1935 г. в Японии была создана ассоциация «Бирма — Япония». Тогда же в Японии побывал У Со, проповедовавший союз с Японией ввиду расовой и религиозной общности. Япония оказывала финансовую помощь У Со, и в благодарность У Со публиковал в своей газете прояпонские материалы. Японцы нашли также пути к Ба Мо, ушедшему в оппозицию и озлобленному на предавших его англичан. Наметились связи японской разведки и с частью деятелей «Добама Асиайон». Эти деятели выдвигали лозунг «Трудности для Англии — шансы для Бирмы», оправдывая таким образом союз с Японией как с потенциальным врагом Великобритании. Японские агенты со своей стороны не жалели заверений в помощи, в том, что освобождение Бирмы явится в грядущей войне одной из основных задач Японии. Под влиянием такой агитации в 1940 г. внутри «Добама Асиайон» возникла Народно-революционная партия, ставившая своей задачей вооруженное свержение английского господства и ориентировавшаяся на Японию. Несколько ранее, в 1939 г., также внутри «Добама» была создана Коммунистическая партия Бирмы, являвшаяся на том этапе небольшой группой левых такинов, которую скорее можно рассматривать как марксистскую фракцию в составе «Добама Асиайон».

ГЛАВА VIII

ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

И ДОСТИЖЕНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ

(1939–1948)

Бирма вступила во вторую мировую войну в качестве составной части Британской империи. Так как Совет министров и парламент Бирмы не имели власти над внешней политикой, в вопросе об отношении к войне бирманские деятели могли лишь высказывать свое мнение, но никак не влиять на решение Великобритании. Совет министров и парламент на первых порах высказались в поддержку Англии, однако с каждым месяцем ряды сторонников безоговорочной поддержки таяли. В различных слоях бирманского общества распространялась мысль о том, что раз уж Бирма и так оккупирована Англией, то решать, на чьей стороне ей выступать в войне, она может, лишь получив самостоятельность или по крайней мере гарантии предоставления самостоятельности по окончании войны.