Знак с той стороны - Инна Бачинская

– Убийства? – переспросил адвокат. – Ты сказал «убийства»? Богданова убили, я в курсе, а кого еще?

– Аду Романовну и Тину Баулину.

– Аду Романовну убили?! – воскликнул адвокат. – Ты уверен? Кто? И Тину?

– Ищи, кому выгодно, Паша. Богданов. А Баулина пыталась его шантажировать.

– Чем?

– Богданов по ночам проникал в дом Ады Романовны, стоял на пороге ее спальни, а ей казалось, что это покойный муж. Кроме того, он включал музыкальную шкатулку. Он ускорил ее кончину, доводя ее до нервного срыва и пугая, так как ему не терпелось стать полновластным хозяином компании. Баулина тайком сфотографировала его и потребовала деньги за молчание. За что и поплатилась. А потом был убит и сам Богданов. Допускаю, что Баулину убил Иванов. Богданов не тянул на убийцу. Пугать, подсматривать, просчитывать и строить козни – это он мог, а убить… Не думаю. Я уверен, у него есть компра на весь руководящий состав «Форели», потому и деньги таскал безнаказанно. Идея с наследником – тоже его задумка, как я понимаю. Причем… – Шибаев запнулся.

– Ну?

– Понимаешь, Паша, такое дельце запросто не провернешь. Я думаю, он начал поиски подходящей фигуры уже давно. Кстати, когда Ада Романовна написала завещание?

– Около трех месяцев назад. Мы долго обсуждали его… Богданов подсказал кое-что…

– А до этого было другое, как я понимаю?

– Было другое. Почти все мужу с условием, что пожизненным руководителем останется Андрей Богданов. А ведь я чувствовал! Мне он никогда не нравился! Подожди, Саша, может, он и Николая Андреевича… тоже?

– Не знаю, Паша. Богданов был способен на все. И хороший актер в придачу. Руданские любили его как сына. Он прекрасно знал, что Николай Андреевич нашел первую семью, знал, что у него дочь. Возможно, тот сам и рассказал ему, доверился пареньку, которого вытащил из нищеты, почти сыну. Я уверен, что идею искать сына Николая Андреевича Аде Романовне подсказал именно он. Сумел найти подонка с подходящей биографией, да еще и с вывертом…

– Чем ему мешала дочь? – перебил адвокат. – Ну, нашел бы ты ее, ну и что? Он же все равно главный, да и половина бизнеса – немалый кус!

– Паша, что за детские вопросы! Дочь – это хозяйка, владелица, а Иванову он сунул бы известную сумму, и тот навсегда исчез бы с горизонта. Богданов – парень серьезный, ему не нужна была половина, ему нужно было все. Он придумал замечательный план, просчитал и предусмотрел каждую деталь, устранил любую случайность и, не торопясь, шел к цели. Вот и Яну пытался устранить… Не своими руками, я почему-то думаю, что он боялся крови, а руками Иванова. У Богданова – мозги, у Иванова – готовность убивать.

– Подожди, Шибаев, я как-то… подрастерялся. Тут нужно действовать осторожно… У меня в голове все это не укладывается! – Мэтр Рыдаев потер пальцами виски.

– Иванов арестован, Паша, и дает показания. Он действительно странный малый. С ним работает психолог. Яна – действительно дочь Николая Андреевича.

– Она знает?

– Нет пока. Вот ты ей и расскажешь.

– Почему ты сам ничего ей не рассказал? Ты же с ней подружился, – ухмыльнулся адвокат.

Шибаев пожал плечами.

– Ну, Шибаев! Тебе поручили простое дело, а ты накрутил… Уму непостижимо! – Адвокат все еще сомневался. – Один твой бывший коллега сказал: вокруг Шибаева всегда гора трупов. Я думал, шутка, а оказывается, он не шутил. Тю-тю теперь твоя десятина, останешься без лишних десяти процентов. Но я ничего не принимаю на веру, уж извини, мой друг. Ты же понимаешь, что нужно все тысячу раз проверить?

– Проверяй. Я нашел наследницу, а дальше – твоя очередь.

– Ну да, ну да. А кто же она такая, эта наследная принцесса… Яна, ты сказал?

– Яна. Тут ее координаты. – Он протянул Рыдаеву конверт.

Адвокат кивнул и спрятал конверт в папку.

– Признаюсь, удивил ты меня, Шибаев, а меня удивить трудно, я всякого навидался. Но если ты прав, то… Ладно, поживем – увидим! Надо же… – Он ухмыльнулся. – Хоть роман пиши! Предлагаю принять за удачное завершение дела о наследнике империи Руданских! То есть за возможное завершение. Я угощаю.

Тост возражений не вызвал, и они выпили.

– Кстати, могу поговорить с наследницей о десятине, – ухмыльнулся Рыдаев. – Заслужил, Ши-Бон, поздравляю!

– Обойдемся, – ответил Шибаев.

Глава 38

Ши-Бон и Алик. На круги своя…

Алик Дрючин отпер дверь своим ключом, пробежал по коридору, на ходу раздеваясь, влетел в гостиную и спросил:

– Привет! Как ты?

Шибаев, укрытый пледом, дремал на диване. Он открыл глаза и сказал:

– Нормально. Живой.

– Голова болит? – уточнил Алик. – А ребра?

– Нормально. Что там за бортом?

– Снег пошел, мокрый, скользко. Я упал около дома.

– Как же ты так неосторожно, Дрючин, береги себя. Сильно зашибся?

Алик подумал и сказал:

– Не сильно. Тротуары не посыпают, просто зла не хватает. А ты все спишь? Выйти на воздух не хочешь? Хоть форточку открой!

– Не хочу. Я не только сплю, я думаю, а еще смотрю телевизор; с утра показывали про ментов. Форточка открыта.

– Ты ж терпеть не можешь про ментов!

– Не могу.

– Я принес куриный бульон, еще горячий. И салат из капусты.

Шибаев скривился:

– Пива не принес?

– Тебе нельзя пока.

– Кто сказал?

Они перебрасывались незначительными фразами, не глядя друг на друга. Алик побежал на кухню и стал возиться там с кастрюлями; Шибаев снова закрыл глаза. Что-то ушло из их отношений, и ни один из них не знал, как это вернуть.

– Вставай, я налил суп, – сказал Алик, появляясь из кухни в клетчатом фартуке. – Может, мало соли, подсолишь.

– Подсолю, – сказал Шибаев. Он нехотя поднялся с дивана и потащился в кухню.

– Хлеба?

– Не нужно, я так.

Повисла пауза. Говорить им было не о чем. Они старались, но ничего не получалось. И по-прежнему не смотрели друг на друга. Алик приходил каждый день, приносил бульоны и блинчики, не мог не приходить, а Шибаев не мог сказать ему: хватит, Дрючин, дурью мучиться, иди займись делом, я в норме.

Шибаев с отвращением хлебал пресный синеватый бульон, Алик наблюдал. Шпана, в свою очередь, сидел на краю стола и наблюдал за обоими.

– Что с машиной? – вспомнил он. – Смогут починить?

– Вряд ли.

– У тебя хватит на новую?

– Частично хватит. Не парься, Дрючин, все нормально.

– Я могу подкинуть.

– Не надо, все нормально.

– Да что ты заладил «все нормально» и «все нормально»! – закричал Алик, срывая с себя фартук. – По-человечески сказать не можешь?

– Что тебе сказать?

– Ты думаешь, я ничего не вижу?

Шибаев не ответил.

– Ладно, я виноват, допускаю, но и ты, Ши-Бон…

– Ни в чем ты не виноват, успокойся.

– Виноват. Я давно хотел тебе сказать… Я сделал Яне предложение, вернее…

– Ну и..?

– Она сказала, что не собирается замуж, у нее другие планы.

– Понятно. Ладно, Дрючин, живи пока.

– А у тебя с ней… как?

– У меня с ней нормально… – После паузы добавил: – На журнальном столике альбом с фотографиями, возьми и посмотри.

– Альбом? – Алик побежал в комнату и через минуту вернулся с альбомом. Раскрыл.

– Тут везде ты! – произнес разочарованно.

– Ты там тоже есть. Посмотри последние, те, что отдельно.

Алик пролистал альбом, вытащил несколько фотографий. На них были они оба в памятный день драки. Перекошенные физиономии, бешеные глаза; Шибаев держит Алика за грудки, Алик выдирается, зубы оскалены, патлы дыбом; отчетливо видно, как он пинает Шибаева ногой. Прямо сцена из криминального сериала.

Алик некоторое время рассматривал фотографии, потом перевел взгляд на Шибаева:

– Это Яна тебе дала?

– Нет, это я взял сам. Как тебе?

– Ужас!

Шибаев кивнул.

– Герои-любовники.

Долгую минуту они смотрели друг на друга.

– Водку будешь? – спросил Шибаев.

– Буду. А закусить?

– Салатом из капусты и закусим, – сказал Шибаев.

Теперь скривился Алик.

– Я пошутил. В холодильнике копченая рыба, доставай. И хлеб.

– Может, картошки сварить? – спросил Алик.

– Можно.

Когда они уже сидели за столом, слегка нетрезвый Алик спросил:

– Как у тебя с Яной?

– Не знаю, Дрючин. Никак. Она теперь… о-го-го! Открывает свой выставочный зал, вся в поисках молодых дарований. Позавчера улетела в Черногорию, местная турфирма объявила конкурс на лучший рекламный проект, и она выиграла.

Алик вздохнул и спросил:

– А кто остался за старшего?

– Какой-то ее одноклассник, финансист. Галина Николаевна говорит, очень положительный персонаж. И Пашка Рыдаев.

– Ты ее любишь?

Шибаев задумался. Потом спросил:

– А ты?

Теперь задумался Алик.

– Понимаешь, она такая… необыкновенная и очень талантливая…