Деникин. Единая и неделимая - Сергей Кисин

К работе Алексеевской организации было привлечено общество «Капля молока», которое использовалось через командира Измайловского полка полковника Евгения Веденяпина как питательный пункт и «управление этапного коменданта». Сотрудничали алексеевцы с «Обществом Русской государственной карты» известного монархиста Владимира Пуришкевича. Попытался было генерал воспламенить старых «спонсоров»-банкиров из «Совещания общественных деятелей», но без особого успеха.

Надеялись сначала поучаствовать в подавлении восстания большевиков в Петрограде, но, как с горечью стало понятно, к 25 октября членов организации насчитывалось несколько тысяч, но только сотня во главе со штабс-капитаном Василием Парфеновым реально готова была взять в руки оружие. Подавляющее большинство офицеров, получив от Алексеева документы и деньги, просто исчезли.

За неимением реальных сил с 16 октября решили просто переправлять верных людей на Дон к Каледину. По договоренности с атаманом все прибывающие сюда алексеевцы объявлялись «беженцами, спасавшимися от ига большевиков», и как беженцы имели право на получение общежития. В качестве места сбора в Новочеркасске им был выделен лазарет № 2, расположенный на углу Барочной улицы и Платовского проспекта, в доме № 36, неподалеку от городского рынка. Лазарет был рассчитан на прием 250 человек.

Генерал Алексеев, которому вновь не доверили быть «спасителем Отечества», исчез из Петрограда 30 октября. В этот день он вместе с ротмистром Шапроном, полковником Евгением Веденяпиным и начальником управления железных дорог Временного правительства инженером Эрастом Шуберским сели чуть ли не в последний поезд, отходящий с Николаевского вокзала в Ростов. Алексеев — с фальшивыми документами на имя отца супруги одного из членов своей организации инженера Сергея Щетинина Натальи Павловны, сестры милосердия Кауфманской общины Красного Креста.

Проводник вагона, ранее служивший в Ставке, сразу узнал загримированного старичка в круглых очках с железной оправой: «Не желаете чайку, Ваше Высокопревосходительство?» Из купе 1-го класса ему показали наган, и проводник понял, что чайком тут точно не балуются.

2 ноября без особых приключений Алексеев прибыл в столицу донского казачества, где перед ним вытянулись по стойке «смирно» шесть офицеров и юнкеров Алексеевской организации, как оказалось, ехавших в том же поезде.

Именно этот день и принято считать рождением русской Добровольческой армии.

В середине ноября в новочеркасской кадетской газете «Вольный Дон» появилось интервью с неким столичным генералом, пожелавшим сохранить инкогнито, в котором тот провозглашал: «Русская государственность будет создаваться здесь… Обломки старого русского государства, ныне рухнувшего под небывалым шквалом, постепенно будут прибиваться к здоровому государственному ядру юго-востока». Секрет полишинеля, как и следовало ожидать, никого не обманул — «высокий штиль» бывшего Главковерха был известен многим. По Новочеркасску заговорили, что Алексеев «прибыл положить конец издевательствам над Россией».

Был ли слепцом сам Алексеев, как и быховцы, надеясь на расколотое казачество? Вряд ли. Скорее всего, он понимал, что сагитировать «степных рыцарей» в очередной поход на Петроград не получится, но уж собственну10-то землю от большевиков казаки, не желающие «воевать с Москвой» за генералов, защищать будут. А это позволит выиграть время и успеть сформировать на Дону, как мощной экономической базе, хоть какие-то боеспособные части будущей Белой Армии, чтобы «из этой искры возгорелось пламя».

К тому же сам Каледин, с грустью выслушав оптимистические намерения Алексеева, сочувственно покивав головой, заверил бывшего начальника в личном безусловном понимании и поддержке, но, в связи «с тем настроением, которое существует в области», по-доброму попросил генерала не задерживаться в Новочеркасске, а поискать более подходящее место для будущей армии где-нибудь за пределами ОВД — в Ставрополе или Камышине.

Но тут уже Алексеев уперся. Девиз «На Дон к Каледину» был известен по всей России. Сторонники «Белого дела» стекались именно сюда, зная, что тут под протекторатом казачества образовывается ядро сопротивления.

Переезд в другой регион мог не только дезориентировать движение, но и отпугнуть многих его сторонников, посчитавших бы, что «донцы предали», а без экономически развитого Дона идея дискредитировалась бы, а сопротивление вообще лишалось надежды на успех.

Сошлись на половинчатом решении. Алексеев остается, но сбором средств и снаряжения занимается сам, без помощи Войска, дабы тому не ссориться раньше времени со своими пробольшевистски настроенными фронтовиками и новыми властями Петрограда. Добровольцев набирать разрешается, но казачество в отряд не пойдет. Да и особой помпы лучше вокруг Алексеевской организации не создавать.

Первыми жильцами общежития на улице Барочной стали десяток человек, прибывших с Алексеевым 2 ноября. Еще несколько приехали на следующий день. 4-го — штабс-капитан Василий Парфенов с 25 активными алексеевцами, которым не довелось поучаствовать в подавлении большевистского восстания в Петрограде. Его Алексеев сделал командиром первой добровольческой части Белой Армии — Сводно-Офицерской роты.

6 ноября из Киева с 16 офицерами и 10 солдатами в городе появился командир сформированного им в августе 1-го Георгиевского полка полковник Иван Кириенко. Не зная координат Алексеева, он обратился прямо к Каледину за разрешением формирования воинской части. Тот разрешил, и в Новочеркасске появился еще один Георгиевский полк (около 150 человек добрались из Киева). Сестра милосердия Мария Нестерович-Берг (любимица Добровольческой армии) на занятые под свое имя деньги за два месяца сумела переправить из Москвы на Дон и в Оренбург 2627 офицеров, каждого снабжая суммой в 100 рублей. Неоднократно ездила и сама, привозя в Новочеркасск под платьем до десятка браунингов и на свои деньги покупая офицерам в лавках теплое белье, носки, фуфайки, сапоги.

К середине ноября началась официальная запись в организацию, образовались первая канцелярия и управление. Во главе стоял сам отец-основатель. В его штабе обосновались Генерального штаба полковник Евгений Веденяпин (начальник), полковник Яков Лисовой и капитан Дмитрий Шатилов. Начальником строевой части стал генерал от инфантерии Иван Эрдели, который большее время проводил в Екатеринодаре, пытаясь там сформировать «филиал» Алексеевской организации. Начальником хозяйственной части был назначен новгородский землевладелец, член 4-й Государственной Думы Лев Половцев (из Всероссийского союза националистов), политическими вопросами заведовали еще один известный думец Николай Львов (перекочевал из ЦК партии кадетов к прогрессистам), хозяин питерской квартиры на Манежной улице, где жил генерал Алексеев, инженер Сергей Щетинин и правовед Александр Лодыженский. Можно сказать, что это было первое «параллельное» правительство Белой России.