Культура и мир - Сборник статей

Современная эпоха модернизма и постмодернизма может быть обвинена в некоторой увлеченности креативностью, постоянной погоней за новизной. Никто, с другой стороны, не может отказать ей в небывалом богатстве и разнообразии критического, исторического и эстетического опыта. Пониманию европейского человека XX – начала XXI века доступен неизмеримо больший объем культурных и художественных интересов, чем тот, который был свойствен пониманию людей позапрошлого века. Понятие культурного плюрализма стимулирует открытость иному художественному языку, другим формам искусства, другой культуры в целом. Однако на этом пути есть определенные трудности, связанные с некой тенденцией: ориентацией на рекреационные функции культуры в контексте массовой культуры.

Сложности восприятия Мира Древней Руси глазами иностранного туриста обусловлены рядом причин, которые обусловлены как условиями восприятия памятников в контексте туризма, так и особенности древнерусской культуры. Как уже отмечалось, в современном туризме преобладает рекреационная и развлекательная сторона. Просветительный, культурный туризм также имеет своих приверженцев, но зачастую все-таки создатели программ въездного туризма создают некие «облегченные» варианты освоения другой культуры, исходя из общего усредненного представления об уровне образования, интересов контингента туристов.

С другой стороны, Мир Древней Руси «прикровенен» по своей сути, его характеризуют окрашенность всех сторон жизни, культуры православным миросозерцанием, глубоким символизмом, имеющим свои, высокодуховные смыслы.

Мир Древней Руси сложно воспринимался европейцами во все периоды истории культурных контактов между нашей страной и Европой. Так, уже в начале XIX века, во время наполеоновского нашествия, Наполеон, наблюдая памятники Москвы, называл собор Василия Блаженного «мечетью». Формы древнерусской архитектуры, язык иконописи, музыка церковных песнопений могут восприниматься, в силу сложностей культурных кодов, как недоступные для понимания, и в силу этого как экзотизм.

Следует отметить, что и соотечественниками мир Древней Руси стал восприниматься как особая, представляющая выдающуюся ценность часть культурного наследия, достаточно поздно.

Нет оснований обвинять ученых, археологов, всех, кто занимался русскими древностями на протяжении позапрошлого века, в том, что они «проглядели» величие и красоту старого русского искусства и ничего не поведали о нем Европе. В своих суждениях они прибегали к иным критериям оценки, они ориентировались на другой эстетический идеал. В древнерусском искусстве не только иностранцы, но и соотечественники долгое время видели лишь некий национальный курьез. Выдающиеся художники предшествующих поколений, например Виктор Васнецов и Нестеров, искренне стремившиеся к иконному и старому стенному письму, представляли его себе совершенно ошибочным образом. Желая поддерживать старые традиции, они на деле снабжали русские храмы картинами, решительно ничего общего не имевшими с подлинным стилем древней русской живописи. Некоторыми приверженцами либеральных «западнических» взглядов считалось, что дряхлеющая Византия передала нам свою «омертвелость» и «безжизненность», которой мы лишь неумело подражали и вторили на протяжении нескольких столетий. Правильная оценка древнерусского искусства, открытие его для России произошло лишь в конце XIX века. К началу XX века складывается многогранное представление о своеобразии и особой роли древнерусской культуры в национальной идентификации нашего народа. Изучению культурного наследия, духовности, этнического своеобразия уделяли внимание фольклористы, искусствоведы, этнографы: И. Э. Грабарь, В. В. Суслов, Н. Е. Бранденбург, И. Е. Забелин и многие другие.

В советский период идеологическое давление значительно ограничивало изучение наследие Древней Руси, в первую очередь ее религиозных основ. Но усилиями настоящих подвижников – ученых, реставраторов, музейных работников – было сделано немало для музеефикации культурного древнерусского наследия, его изучения и охраны. Памятники Древней Руси были включены в туристические программы, правда их интерпретация находилась в «тисках» государственной идеологии, построенной на атеизме, примитивно материалистическом понимании исторического процесса, учении о классовой борьбе.

В настоящее время, когда идеологические путы были сброшены, появилась другая негативная тенденция. Бурное развитие туристической индустрии в нашей стране, начавшееся в 90-е годы, имело свои издержки. Стремление к увеличению объема посещений страны иностранными путешественниками привело к созданию «массового туристического конвейера». Зачастую просветительская функция культурного туризма стала приноситься в жертву развлекательной и релаксационной. Положительным явлением постсоветского периода стало развитие паломнического туризма. Однако паломничество имеет свою целевую аудиторию. В условиях России оно ориентировано в большей степени на программы внутреннего туризма. Сохраняется берущее свое начало еще в советские времена традиция делить туристические экскурсионные программы на исторические, культурные, религиозные, связанные с городской инфраструктурой.

Туристическим комплексам необходимо разрабатывать инновационные подходы для того, чтобы на высоком профессиональном уровне, но вместе с тем увлекательно и доступно представить наше национальное духовное и культурное наследие иностранным туристам. При этом нужно учитывать много факторов: ограниченность времени, отведенного на вхождение в мир древнерусской культуры в рамках туристических программ, особенности ментальности, культурные и религиозные различия. Необходимо творчески использовать имеющийся положительный отечественный и зарубежный опыт по созданию исторических реконструкций, анимации, активному включению туристов в различные виды деятельности (традиционные ремесла, игры, обряды). Только объединив усилия музеев, научных и культурно-просветительных организаций, туристических компаний, администраций можно успешно развивать культурные комплексы, открывать миру сокровища мира Древней Руси.

Библиография

1. Каган М. С. Философии культуры. – СПб., 1990.

2. Лихачев Д. С. Русская культура нового времени и Древняя Русь // Раздумья о России. – СПб.: LOGOS, 2001.

Г. В. Скотникова. Византийзм как проблема современной русской науки: Основные области исследований

Византийские исследования актуальны в России всегда. Византия, как писал «ипат» отечественных византинистов, академик Ф. И. Успенский (1845–1928), дала русской культуре «свою определенную фигуру и свое лицо». Последнее десятилетие отчетливо выявило качественно новое содержание и масштаб освоения византийского культурного наследия российским научным сообществом. Чем обусловлен этот процесс, каковы его основные составляющие, в чем состоит его главный, жизнетворческий импульс и смысл?

Византийская проблематика имеет важнейшее значение для русского национального самосознания, о чем ярко свидетельствует история отечественной философской мысли (Скотникова 2002: 96–186). Один из основоположников русского национального самосознания, А. С. Хомяков, решая вопрос о месте России в мировой культуре, нашел «иную мысль, иную формулу» (А. С. Пушкин) по сравнению с гегелевской европоцентристской, линейно-прогрессистской моделью, «подняв знамя византизма» (П. В. Анненков) <курсив Г. С.>, то есть, сделав акцент на духовном, восточнохристианском ядре русской культуры. Вместе с тем, подчеркивая цивилизационное единство Византии и России, отстаивая самобытность русской культуры, А. С. Хомяков писал: «Византия прожила Средние века и породила Россию, оставаясь чуждою и Средним векам, и России» (Речь шла о культурной роли государственно-юридического эллинско-римского «острова» византийской культуры. См.: Хомяков 1873: 479).

Характерной особенностью, во многом определявшей и продолжающей определять степень внимания к византийскому культурному наследию, силу звучания византийской темы в социальной жизни, является ее тесная связь с государственной идеологией, которая, как известно, в течение последнего века отечественной истории претерпевала кардинальные повороты.

В конце XIX – начале XX столетия русская (по преимуществу петербургская) византинистика обрела статус всемирно известной школы. Развитию научных исследований в этот период активно способствовало российское правительство, соединявшее с идеей решения чисто академических задач стремление к усилению культурного и политического влияния России на Востоке. В русле политических проектов находилось создание Российского археологического института в Константинополе (РАИК) в 1894 г. (активно действовавшего до 1914 г.). Основание в 1882 г. Императорского Палестинского общества так же имело во многом политико-идеологическую подоплеку. Общий глубинный смысл византийских исследований осознавался учеными, воспринимавшими свое дело как служение русскому самосознанию. Русская византинистика до 1917 г. была тесно связана с политической реальностью народов, находившихся ранее в сфере влияния Византийской империи, отражала пульс современной жизни, была исследованием прошлого во имя лучшего, органично целостного, понимания настоящего.