Зумана - Е. Кочешкова

Когда дворянский мальчик проскользнул между колесами фургона и, отряхнув колени, выбрался прямо следом Шутом, тот даже не очень и удивился. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга: нарядный маленький богач и разгоряченный покрытый потом акробат в застиранном трико.

— Ловко у тебя это выходит, — сказал дворянчик. Шут улыбнулся, ему было лестно слышать похвалу, хотя он и знал, что не заслужил ее на этот раз.

— Что ты здесь делаешь? — бесхитростно спросил он мальчика.

— Я удрал, — сказал тот, щуря сердитые темные глаза. — Удрал из дому.

— Удрал? — Шут не понял, зачем надо убегать от такой прекрасной жизни, в которой тебя обряжают как принца и мажут твою голову ароматным маслом. — На кой? — досадливо морщась, он расстегнул ворот, заголил плечо и стал осторожно его ощупывать. По всему выходило, что завтра он не сумеет повторить номер… Может, только через пару дней. Ох влетит… как есть влетит.

— Скучно, — небрежно бросил мальчишка и, точно барышня какая, оправил растрепавшиеся локоны. — Дома смертельно скучно. Я увидал, как проехал ваш фургон и решил идти следом. Но как тебе это удается, а? Я бы тоже так хотел! Покажи мне что-нибудь! — у него был чистый звонкий голос, в котором, не смотря на юный возраст, отчетливо проскальзывали командирские нотки. Шут подумал, что не хотел бы встретиться с этим кудрявым красавчиком на его территории. Он наконец оставил плечо в покое, решив вечером показать его Дале, и, утерев мокрый лоб рукавом, ответил:

— Я устал… И руку повредил. А ты за один раз все равно не поймешь. Я, вон, уже почти три года в учениках.

Мальчишка нахмурил точеные угольные брови.

— Да, полно! Покажи! Ну вот хоть как колесо делать, — и он требовательно уставился на Шута. — У меня есть деньги. Я заплачу тебе! Давай! Ну же! Чего медлишь?! — и с видом хозяина достал из штанов крупную медную монету.

Вот в тот самый момент Шут и осознал впервые, каково это — стоять перед кем-то, кто с ранних лет привык чувствовать себя господином и раздавать приказы. Он устало ответил, не глядя на мальчишку:

— Я же сказал тебе, что не хочу, — но поняв, что слова его летят мимо ушей собеседника, вдруг рассердился: — Да шел бы ты отсюда в свои хоромы… Я не твоя нянька! Кто ты такой, чтобы тут командовать?..

После Шут всегда с неприязнью вспоминал эту встречу. Рассерженный мальчишка гневно стиснул кулаки, сощурил темные глаза и заявил, что "не прыгать тебе больше в этом городе!". Драться он не полез, видать трусоват был — сунул руки глубоко в карманы и, высокомерно задрав нос, устремился прочь.

Обещание свое юный дворянский отпрыск, конечно, не сдержал: наверняка, вернувшись домой, схлопотал порядочную взбучку. А может, просто никто не воспринял жалобы обиженного сопляка всерьез. Но Шут по наивности своей да глупости несколько дней боялся, что к ним и в самом деле придут стражники и велят убираться прочь.

20

Преодолев перевал и едва завидев лагерь с тропы между скал, Шут понял, что паника там в самом разгаре. Люди неистово жгли костры по всему берегу и размахивали факелами. В старых трактатах Шут читал, что чуму всегда пытались прогнать огнем… И хоть она уже очень давно не приходила в Королевства, да и на Белые Острова тоже, способ этот, вероятно, оказался первым, который вспомнился лекарю из Тауры.

Шут почти без усилий открыл глаза по-другому и отчаянно метнулся туда, ища свою королеву.

Вот она.

Сидит, испуганная, в своей палатке. Лорд Этен сам стережет выход, не позволяя наследнице покинуть сохранное, как ему кажется, место.

Но сияющий щит еще цел.

Шут с облегчением увидел, что созданная им защита хоть и истончилась порядком, но по-прежнему оберегала Элею.

"Хвала богам! Я успел…"

Когда он приблизился к палаткам и спешился, никто этого даже не увидел. Почти все люди с «Вилерны» были заняты тем, что усердно коптили друг друга, поводя факелами над оголенными телами. Тошнотворный запах паленого волоса пропитал воздух. Его не в силах был разогнать и штормовой ветер.

Шут бросил взгляд на море — ох и темное же оно было… Волны — точно хищные демоны. Они неистово налетали на береговые камни, разбиваясь в бессильной ярости.

— Эй, — крикнул Шут, подходя к кучке матросов с ошалелыми от страха глазами. — Кто заболел?

— Юнга… — ответил ему парень, которого капитан называл Белкой. — Юнга Стин. И рыжий хранитель, как его там… не помню, — постепенно взгляд матроса обрел некоторую осознанность. — А вы? Вы же были с теми, кто ушел! У вас лошадь! Вы нашил людей? А те парни? Они все здоровы?

Шут сначала открыл рот, а потом закрыл и лишь быстро качнул головой. Первым порывом его было желание успокоить парня, но здравый смысл возобладал: повторять новости по три раза — только время терять. Бесценное время.

— Мне нужно поговорить с Ее Высочеством, — коротко ответил Шут. Лорд Этен вам после все расскажет, — и стремительно зашагал к красивой белой палатке, что стояла чуть поодаль от основного лагеря.

Командир хранителей, в отличие от остальных, заметил его сразу.

— Вы! — воскликнул он. — Ради всех демонов, где вы взяли коня?! Нашли местных? А где Дорвел? Где все?

Еще один каскад вопросов…

Ответить Шут не успел — полог шатра распахнулся, и оттуда стремительно вышла Элея.

— Патрик! — она даже не пыталась скрыть безмерную радость в затуманенных отчаянием глазах. — Ох, Пат… Светлые боги, ты еще здоров…

Шут брякнулся на колени и, схватив ее ладонь, приник к дрожащим пальцам обветренными губами.

— Моя королева…

— Пат… — Элея стиснула его руку. — Ну что там? Расскажи же скорее! Идем в шатер, здесь так холодно.

Лорд Этен попробовал возмутиться. Сказать, что неизвестно здоров ли Шут на самом деле. Что нечего ему делать в палатке принцессы, которая вообще не должна ни с кем общаться… Элея его не слушала.

Внутри было тепло и тихо, и пахло чем-то очень нежным. Отдыхая от той вонищи, что пропитала весь берег Шут надышаться не мог этим чудным запахом. Зато сам он смердел прилично — после беседы с матросами у костра, после целого дня скачки… Лорд Этен не преминул сморщить нос, зато Элея вообще ничего не замечала. Она быстро шепнула что-то своей маленькой служаночке и та метнулась к походным сундукам. Прежде чем Шут успел раскрыть рот и начать свой рассказ, ему уже вручили полный кубок вина и ломоть холодного мяса, судя по всему — крольчатины. Устоять перед таким соблазном он не мог, и про Кайзу Элея узнала в промежутках между довольным мычанием и жеванием своего шута. И как она догадалась, что он не ел больше суток?