Хранитель ключей (СИ) - "Воль"

Майор направился туда быстрым шагом и увидел картину, которая бы выглядела на войне неприятно, но в такой мирной благодатной обстановке чудовищно.

— Анастасия! — впервые позвал по имени, но она не откликнулась. Майор поспешно достал кольцо и вдел в левую руку, рядом с которой лежал окроплённый молодой кровью нож. Всё внутри мужчины ухнуло, перевернулось. Он осматривал раны в животе и вспоминал состояние после уничтожения армады космических кораблей Республики. Пальцы угодили в кровавый карман, пальцы нащупали выемку от ключа. Больше ужаса и отвращения.

Заражение крови. Открытая рана. Первоначально худое здоровье.

Она была бледна. Обескровлена ещё с операции.

Она не могла управлять нормально правой рукой.

Женщина, которых ещё никогда не встречал, держала в раскрытой ладони ключ. Для него. Всё понимая. Ждущая одинокого конца и не желавшего, чтобы кто-либо скучал по ней. Готовившая себя к смерти среди природы, никому неизвестная и незамеченная.

Всё ради ключа. Для ключа. Чтобы он поскорее оставил её планету.

— Работай. Реанимируй, — говорил бездушному камню, пытающего совладать с человеком. Мужчина устал ждать и отправил координаты своему шаттлу, в котором находилась аптечка на всякий случай. Он приземлился через пару секунд, готовый к выполнению команд.

Майор забежал в него, достал аптечку и стал распаковывать. Уколы. Лекарства. Что-то менее сильное. Что заставит работать омертвевшие клетки мозга и забиться кровь вновь. Мозг ещё жив, браслет качал кровь. Шанс есть.

Он ввёл ей резкую заморозку и ринулся обустраивать место, куда было бы её положить и проделать следующие операции.

— Не таких выхаживали, — говорил себе, обольщая, внушая надежду. Ключ был небрежно спрятан в кармане.

Слабая, как тростинка, сухая, безжизненная, с гнойными ранами; к кровавым участкам присосалось слишком много мошек и мух — разносчиков болезней, из-за которых и ускорилось заражение. Он не верил во всесилие земной медицины, доверился проверенной аптечке: следовал инструкциям, вкалывал, обрабатывал, срезал, пропускал через фильтры кровь, чтобы после браслет смог заштопать рану.

Её волосы падали как листья, показывая её настоящее состояние, гораздо более правдиво, чем если бы могла сейчас говорить и управлять подвижной мимикой.

— Для землян это слишком сложно. Они не готовы абсолютно, — говорил он, находясь подле.

***

Мужчина сидел неподвижным, пока ни заметил на себе взгляд очнувшейся женщины, разглядывавшей его с любопытством.

— Что ты здесь делаешь?

— Решил прийти ещё раз, несмотря на твой запрет. Посмотреть, как ты устроилась, — произнёс хмуро, показывая несвойственное ему разочарование.

— Что, разочарован? — вновь читала чужие мысли по лицу. Она была обездвижена на ещё много часов из-за мощных лекарств и могла лишь язвить, чем раздражала. Всё это происходили моментально. Обида, злость, разочарование, раздражение. Только в смешении этих чувств он разглядел, то, чего не ожидал от себя. Принял это спокойно, но с настороженностью.

— Восхищён.

— Чем же? — удивил её ответ. Она хотела поднять голову, но смогла только ещё сильней повернуться в сторону, где сидел говоривший.

— Те бесстрашна и ничего не боишься.

— Просто не признаюсь.

— Это ценные качества.

— Просто нет чувства самосохранения, — и снова они препирались, стояли на своём, оба гордецы.

— Не хочешь в мои ряды? Я могу забрать тебя в Республику, там ты сможешь начать жизнь заново и по достоинству будешь оценена, — произнёс наконец после долгих раздумий. Женщина была ещё более обескуражена, но ответила вновь в собственном стиле, удивляя военного. Она умела быть слабой, но сильной одновременно. Ей не нужно было объяснять, что произошло, она стремилась двигаться дальше и при таком обездвиженном раскладе.

— Лучше бы в симпатии признался.

— Что? — вымолвил он. Маска спокойствия треснула под напором серых глаз. Она была некрасива. Больна. Седа. Теряла от нервов волосы. И вообще не в его вкусах, одни кости. Но сердце… сердце.

— На кой чёрт мне ваши капитаны и звёздные войны? Здесь бы за вами мусор убрать, — и она отвернулась и стала глядеть в потолок палатки. — Из всех потребностей осталась одна. Ладно, забудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я слышал.

— Забудь, говорю же.

— Но это неправильно.

— Лилигры, лигры, волы, тигоны, яглионы. Это ещё неправильно?

Майор улыбнулся и в лёгком смущении отвернулся от бредившей.

— Почему ты захотела оказаться здесь? Ты ведь давно планировала вытащить ключ… Я бы сделал это безболезненно.

— Я потеряла цель в жизни. У меня она разрушена, поэтому не хочу её восстанавливать, чувствуя большую невозможность, чем как переходила горы. Мне не нужны звёздные войны. Чтобы жить — нужна цель, хотя бы стимул. Я уже не справляюсь. Мне нужны были стимуляторы, но последний выкинул меня, — и она захохотала, снова входя в состояние безумия, сотрясаясь телом от накрывшей волны тупой боли по всему телу. — Забавно, да? Вся моя личность рассыпалась в прах.

— Ты болела долго и никогда не лечилась до конца.

— А ты социопат… ублюдок, — и смех сменился слезами. Также внезапно, как тропический дождь, прошедший пару дней назад. Она улыбалась сквозь слёзы, чувствуя бессилие, панику, не ощущая половины тела. Она закрывала глаза, хватала ртом воздух, задыхаясь, чуть ли ни с мольбой глядя на пришельца.

***

Они оба были одиноки во всём Мирозданье, лишённые родительского тепла, седые, пережившие потерю родных, близких. Это была одна из причин, чтобы беспорядочные касания сводили их с ума. Между ними нагревалась связь, поделённая на пространство, которое их соединяло. Представители двух разумных цивилизаций, сдержанные в своих желаниях и эмоциях по разным причинам, были слишком близки и свободны от предрассудков, чтобы целовать, тянуться и прогорать от чувств, появившееся во взглядах, разговорах и историях. В ощущение предрешённости и неизбежности расставания.

Они не могли любить, но предавались страсти, посылая всех в межзвёздное пространство. Они были прямыми натурами, не скрывавшиеся помыслы.

Их всего двое. Под звёздным небом, находившиеся у настоящего космического корабля, ощущая тепло от костра и разницу температур их тела, в шуме океана. Забыв обо всём, перекраивали жизни.

Нечто было завораживающее в таких отношениях, признавался майор Йорс сам себе. Без обещаний, клятв, контрактов. Свободны на небольшом клочке земли. Счастливы, насколько позволяла жизнь.

Она часто и долго спала. Часто дышала с надрывов, просыпалась в ужасе и мокрой, видя в снах отвратительные картины. Она действовала похлеще стимулятора. Живая, противоречивая, та, которую невозможно досконально изучить…

Часто роняла слёзы во время сна.

Она…

Надевала на себя маску непроницаемости, собирая личность по растёртым осколкам. Исцеление проходило намного приятней, чем сотни прожитых дней среди душащих и преследующих людей. Весь мир превратился в точку, которую Анастасия всё разминала, всё делала новые фигуры, слепляя нечто, похожее на прежнее «я».

Кто бы мог подумать, что это будут не обещания, не слова, не цели, а касания, виды на вольно раскинутый океан и эмоции, проходящие как миг? Под звёздным и солнечным небом. Под бесконечностью.

Глава 39. «Япония. Часть первая»

— Здесь также появился ключ?

— Да. Совсем недавно, — произнёс майор, перенеся их в самый центр Токио — столицу самой технологической страны. — Здесь слишком высокая плотность для нормального формирования психики, — непривычно жаловался он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— У вас ниже плотность населения?

— Триста пятьдесят на квадратный километр в среднем. Города выше и поделены на уровни в некоторый районах, на квартиры давно есть государственный стандарт. К тому же война, население гибнет. Места хватает.

— Ясно. С кем воюете?

— С Империей.

— Зачем?

— У нас конфликты длятся уже шестое поколение.