Подаренная ему - Алиса Ковалевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выдвинув ящик небольшого комода, Алекс достал сложенное одеяло. Взял из бара бутылку и, вернувшись, поставил её на стол. Молча накрыл меня и уселся на противоположный диван.
– Я раньше никогда не летала, – призналась я и почувствовала, как слова глупо повисли в воздухе. Какое ему дело до того, что я делала раньше?! Глянула на стол. Виски.
Протянув руку, Алекс взял бутылку за горлышко и, свинтив крышку, бросил рядом с собой на диван. Прокатившись, она упала на ковёр. Проводив крышку взглядом, я снова посмотрела на него. Присев на поручень дивана, он откупорил пробку и сделал глоток прямо из горлышка. Самолёт тронулся с места.
– Нужно пристегнуться, – проговорил Алекс и заставил меня встать. Подвёл к креслам и усадил посередине, сам же уселся в соседнее и пристегнул наши ремни.
Я заметила, как вдалеке за иллюминатором промелькнули огоньки, и вздохнула. Алекс сделал ещё один глоток. Прищурившись, он разглядывал меня, и я понятия не имела, о чём он думает, чего он хочет, что он собирается сделать дальше.
– Не вставай, пока мы набираем высоту, – проговорил Алекс и показал мне на небольшое табло, расположенное у дальней двери, ведущей, как я подозревала, в кабину пилотов. Я проследила за его взглядом и повернулась обратно.
Совсем скоро почувствовала толчок и поняла, что самолёт оторвался от земли. На несколько секунд меня охватила тревога, Алекс же оставался спокоен. Естественно, ведь ничего нового для него не происходило.
– Это твой самолёт? – спросила я.
– Мой, – просто ответил он.
Стоило ли сомневаться. Бриллианты в ванной, роскошный дом, доберманы с шипастыми ошейниками, домик на берегу Средиземного моря, частный самолёт… Не хватало разве что замка в Швейцарии и яхты у лазурного побережья.
Едва мы поднялись на нужную высоту, и самолёт выровнялся, Алекс вернулся к дивану. Снова уселся на поручень. Я тоже отстегнула ремень – не сразу, сперва замешкалась, пытаясь сообразить, как работает замок. Замешательство моё, должно быть, выглядело нелепо, но мне было плевать. Вернувшись на свой диван, я глянула на Алекса.
– Тебе вообще не сидится там, где обычно люди сидят? – не сдержалась я.
Он невесело усмехнулся уголком рта. Приподнял бутылку и, не сводя с меня взгляда, отсалютовал. Усевшись, наконец, на диван по-человечески, поставил бутылку меж широко разведённых ног. Только пальцы, как и прежде, обвивали горлышко.
Меня всё ещё знобило, пустота тоже никуда не делась, лишь в мыслях вспышками проносились отрывки прошлого. Холодная раскачивающаяся электричка, ржавый металлический столб в сыром подвале, обрамляющие покрытое ссадинами лицо светлые волосы и навсегда застывший взгляд остекленевших глаз, кровавые полосы на цементном полу, запах денег, смешанный с запахом кожи, жёсткие руки на бёдрах, влажная земля под пальцами и хлещущий по щекам дождь…
Потянувшись через стол, я забрала у Алекса бутылку и сделала большой глоток. Поморщилась и глотнула ещё раз. Сколько раз я пыталась забыть?! Не хочу… не хочу ни минуты из этого!
– Дай сюда. – Алекс попробовал вернуть себе бутылку, но я увернулась и махнула в сторону бара.
– У тебя много, – рыкнула я. – Найди что-нибудь ещё. Виски обжигал горло, согревал внутренности и наполнял тело тяжестью. Ещё бы стереть эти вспышки… С минуту Алекс молча смотрел на меня, а после встал и направился к бару. В этот момент я вспомнила лицо мёртвой девочки – своей единственной подруги там, где у нас не было ничего, кроме страха и глупой надежды на свободу. Она тоже мечтала о свободе. Сколько было ночей, когда мы строили планы. Ещё день, ещё один, а потом у нас обязательно получится. Но её мечты так и остались мечтами. А мои? Я до крови прикусила губу. Виски приобрёл металлический привкус, а я, заметив приближение Алекса, поспешно смахнула каплю, покатившуюся по щеке.
– За твой первый полёт, – приподняв точно такую же бутылку, как и у меня, сказал он.
Глава 18
Алекс
Шасси самолёта коснулись земли, и я перевёл взгляд с сидевшей в соседнем кресле девчонки на табло. Почувствовав толчок, она недовольно сморщила нос и приоткрыла глаза. Я лишь качнул головой. Сквозь иллюминаторы в салон проникало утреннее солнце, но мне казалось, что я так и застрял во вчерашнем дне.
Чуть поодаль на столике стояли две полупустых бутылки виски – где чья – хрен поймешь. Для того, чтобы ноги стали подкашиваться, Стэлле хватило нескольких глотков, но мысли её оставались удивительно чёткими. Впрочем, разговаривали мы мало. Она смотрела в пустоту, я – на неё. Сняв плед, она накрыла им колени. Тонкие пальцы с аккуратными короткими ноготками обхватывали горлышко бутылки, в вырезе небрежно застёгнутой на несколько пуговиц кофты виднелось кружево сорочки, на пальце – кольцо с бриллиантами. Выдернутая из какой-то неизведанной реальности, она была одним сплошным противоречием, и, глядя на неё, я понимал, что хочу добраться до самого нутра. Вот только нахрена оно мне?!
К тому моменту, когда самолёт пошёл на посадку, Стэлла успела уговорить больше половины бутылки, и мне пришлось помочь ей добраться до кресла. Пристегнув ремень, я приподнял её голову, но она тут же отдёрнула её. Очередной вызов. Вопрос лишь в том – кому? Мне или жизни в целом?
Закрепив на ней ремень безопасности, я уселся в соседнее кресло и застегнул свой. Стоило, наверное, прихватить виски с собой, но вставать уже не хотелось, и я вновь посмотрел на сидящую рядом девчонку. Глаза закрыты, дыхание ровное. Кофта её съехала с плеча, и я мог видеть тонкую шёлковую лямочку, пересекающую гладкую, с оливковым оттенком кожу. Тяжёлый мужской мотоцикл, изящные бриллиантовые украшения, выдержанный виски, шёлковая сорочка, короткая стрижка… То ли виски всё-таки ударил мне по мозгам, то ли во всём была виновата исключительно она: я начисто запутался в происходящем. Что я, чёрт подери, делаю?! Что?! Вместо того, чтобы вылететь на место аварии, я лечу с ней…
Едва самолёт остановился, я отстегнул ремень и подошёл к ближайшему иллюминатору. В самолёте зазвучал голос пилота, оповещающего о том, что борт прибыл в назначенное место, и никаких происшествий за время полёта не произошло. Погода стояла тёплая, о чём он тоже сообщил в то время, как сотрудники аэропорта готовили трап.
Нужно было помочь Стэлле отстегнуть ремень. Виски-таки сделал своё дело, и теперь она едва могла приподнять
