Подаренная ему - Алиса Ковалевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пыталась, – ответила она спустя некоторое время. – Трижды. И трижды мне объясняли, что делать этого не стоит. В третий раз особенно усердно, так усердно, что я наконец поняла. До сих пор помню тот подвал с металлическим столбом. – Набрав полные лёгкие воздуха, она судорожно выдохнула. – Мне кажется, никто не ожидал, что я настолько живучая…
– Стэлла. – Я всё же подошёл и присел рядом с ней на постель. Положил ладонь ей на колено. Она лишь равнодушно глянула на мою руку и, отвернувшись, опять заговорила:
– Так прошло примерно четыре года. А потом… Потом из маленькой девочки я начала превращаться в девочку побольше. Начала взрослеть. Вроде и маленькая, а уже не то… Но Дик в накладе не остался. Этот подонок умел использовать свой товар с наибольшей для себя выгодой. Ни начавшие взрослеть мальчики, ни девочки, исключением не были. – Повернувшись, она посмотрела мне в глаза. Прямо, без утайки. – Когда это случилось в первый раз, я пожалела, что не умерла раньше. А потом… потом привыкла и к этому. Человек ведь тварь, Алекс, тварь, которая привыкает ко всему.
Стоило мне понять смысл её слов, комната сжалась, весь воздух резко куда-то подевался, стены накренились. Её голос всё ещё раздавался в ушах, заставляя кровь бить в виски и превращая мысли в отскакивающие от черепной коробки каучуковые мячики. Так они и прыгали внутри моего черепа, отбивая бешеную чечётку и смешивая всё, что ещё было разумного в кашу из осознания, чем была наполнена вся её жизнь. Встав, я взъерошил волосы. Ничего не соображая, пересёк комнату, упёрся в стену и пересёк ещё раз. Скотина! Уничтожу! Уничтожу – единственное, что пульсировало в голове. Во рту пересохло, из нутра так и рвался рык. Стэлла сидела и смотрела на меня. Вроде бы, на меня, но в то же время куда-то мимо, и я понятия не имел, что делать со всем этим дерьмом! Единственное, на что я был способен в настоящий момент – разрушение. Разнести всё к чёртовой матери, чтобы камня на камне не осталось! Подняв на Стэллу тяжёлый взгляд, я увидел её тёмные, наполненные непроглядной мглой глаза. Пустота, пробирающая до самого нутра, просачивающаяся в сердце, оставляющая на нём ядовитые ожоги…
Буквально пару секунд мы смотрели друг на друга, а после я, не выдержав, метнулся к двери. Моей ярости срочно требовался выход – что угодно, чтобы выплеснуть хотя бы часть. Потому что останься я с ней – неизвестно, чем это могло кончиться. Мне хотелось схватить её за плечи и трясти, требуя ответов, имён, адресов. Трясти до тех пор, пока она, рыдая и всхлипывая, не прижмётся ко мне маленьким озябшим котёнком и не попросит защиты. Вот только я знал – этого не будет. Скорее она исполосует мне руки, чем станет просить о жалости. Гордая дикая кошка, молодая волчица… Кто она, эта девочка с болотной зеленью глаз?! Вопросов было много, и я знал, что получу ответы на каждый из них, но пока…
Выскочив за дверь, я свернул стоявшую на стеклянном столике вазу, и та, покачнувшись, покатилась по полу.
– Сука! – рявкнул я и с размаху ударил ногой. Шибанувшись о стену, ваза разлетелась на куски, но удовлетворения не было. Уже на первом этаже я несколько раз с размаху ударил кулаком в стену.
– Блядь! – цедил при каждом ударе. – Блядь! Удавлю! Сука!
Что-то со звоном отлетело в сторону, свернутая тумбочка с открытыми ящиками завалилась на бок, но мне было мало. Поймав своё отражение в зеркале, я пустил в него чем-то тяжёлым, первым попавшимся под руку. Стекло даже трещинами не пошло. Я продолжал смотреть на своё искажённое гневом лицо, и мне хотелось стереть его. В этот момент я самого себя ненавидел с такой силой, что представить не мог, что подобное вообще возможно. Имея кучу денег, кучу возможностей, я, чёрт подери, не мог толком ничего исправить! Потому что это – прошлое. Прошлое, которое осталось в прошлом! Оно прошло! Прошло, блядь! И прошло так, как есть! Но что делать с этой пустотой в её глазах?! С её надломленным голосом, с тонкими пальцами на запястье?!
Зарычав, свернул зеркало на пол. Отражение покачнулось, перевернулось, но стекло так и осталось целым. Удар ботинком… ещё и ещё…
– Александр Викторович…
Тяжело дыша, я поднял взгляд и увидел белую, словно полотно, Миру. Глаза её были распахнуты, руки только что ходуном не ходили.
– Александр Викторович, – снова заговорила она подрагивающим голосом, – что…
– Вон пошла! – гаркнул я. – Сиди у себя и не высовывайся!
Кажется, в ответ она что-то пискнула, но мне было всё равно. Выдернув второй ящик из тумбочки, я нашарил нужный мне ключ и, швырнув всё остальное на пол, прошёл в кухню. Отпер дальнюю из дверей и уже через несколько секунд оказался в гараже. Приведённый в надлежащее состояние байк привычно стоял возле стены. Ещё и проклятая гаражная дверь… Ткнув кнопку на болтающемся рядом с ключом пульте, я схватил шлем, забрался на мотоцикл и с рёвом сорвался с места. Юркнул меж только-только начавших открываться створок и погнал к воротам. Скорость и встречный ветер. Да. Скорость и встречный ветер: вот единственное, что могло мне помочь хоть немного прийти в себя. Дед много раз повторял мне, что значимые дела не решаются сгоряча, я же всегда любил брать быка за рога. Но сейчас… Нет, сейчас я должен привести мозги в порядок и как следует обо всём подумать. А для этого голова мне нужна холодная.
Понятия не имею, как долго я бесцельно гонял Харлей, но когда в голове немного прояснилось, вокруг уже царила ночная мгла. Желание крушить всё, что попадётся на пути, никуда не делось, и я бестолково пнул мотоцикл по колесу.
– В порошок сотру! – прорычал я вслух то, что крутилось всё это время в голове. – Уничтожу!
Мне в самом деле хотелось крови. Достать каждого, когда-либо касавшегося Стэллы, поставить на колени, приставить дуло к затылку и спустить курок. Методично, раз за разом, не испытывая ничего помимо холодного удовлетворения.
Дик… Имя это я прежде никогда не слышал. Судя по всему, мелкая тварь, сошка, промышляющая мерзкими делишками. Судя по всему, даже не в этом городе, иначе что-то, да промелькнуло бы. Если на те же питомники правительство смотрело сквозь
