Подаренная ему - Алиса Ковалевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Алекс, прошу тебя! – в отчаянье всхлипнула я и почувствовала, как по лицу потекли слёзы.
Только этого не хватало! Что он со мной сделал?! Я ведь прежде не была такой… Не была, мать его! Проклятый сукин сын добрался до самого нутра, а, увидев всё без прикрас, понял, что ему это нахер не нужно! Так разве я не предупреждала?! Разве не просила?!
Он стиснул зубы. Нажал на кнопку, и стекло с его стороны начало опускаться. Проникший в салон воздух ударил по лицу, заполнил лёгкие запахами влажной земли и хвои.
– Оденься, – рыкнул он. – Оденься и заткнись уже наконец.
Отвернувшись, я принялась натягивать кофту. Руки путались в рукавах, пальцы не гнулись. Украдкой стерев слёзы, я напомнила себе, что этот мужчина – не тот человек, который запросто меняет принятые им решения. И что ему до моих просьб?! Что?! Я для него никто. Захочет – выберет себе другую – послушную, с мягким нравом и не вымазанную с ног до головы грязью. Потому что он может позволить себе всё, что угодно, я же… Я просто досадная случайность, и все мои мысли о том, чтобы стать ему нужной… Крепко зажмурившись, я подавила готовые вырваться из груди рыдания. Разве это так много – просто быть нужной?! Вряд ли, но для меня… для меня это глупые несбыточные мечты. Забылась…
Не знаю точно, сколько мы ехали. Думаю, около получаса. Вновь забравшись на сиденье с ногами, я закрыла глаза и, спрятав руки в рукава кофты, прислушивалась к размеренному шуршанию колёс. Мерзко ему? Разве стоит этому удивляться? Если мне от самой себя мерзко, то почему с ним должно быть иначе? По тому, как он оттолкнул меня, легко было догадаться, что это действительно всё. А дальше… Чужие руки, чужие рты… Меня тошнило от осознания собственной ничтожности, собственной слабости. Нечто живое, только-только начавшее воскресать во мне, сжалось и завыло раненым зверем. Всю жизнь я молчала. Держала в себе собственную боль, в одиночку зализывала раны, искала убежища в выдуманных картинках невозможного счастья, но сегодня что-то случилось… Тонкая нить, стягивающая края невидимых ран, не выдержала и лопнула. Я так хотела, чтобы он услышал меня, попытался понять… Лучше бы он пристрелил меня. Почему он не сделал этого?! Почему?!
Почувствовав, как машина слегка подпрыгнула, я медленно подняла тяжёлые веки и равнодушно уставилась в стекло, но не увидела ничего, кроме маячивших вдалеке огоньков и собственного отражения на фоне черноты. Ночь была прохладной, и меня начало знобить – не то от проникающего в салон воздуха, не то от забравшейся в самое нутро безысходности. Попробовать сбежать? Наверное, стоило попытаться. Но я не чувствовала в себе никаких сил. Меня словно пополам согнули и переломили, как сухую палку. Была и не стало.
Вскоре огоньков стало больше. Я увидела подсвеченное здание и поняла, что дрожу. Но машину Алекс не остановил – проехал дальше.
– Куда мы? – вяло спросила я, едва узнав свой голос. – Ты можешь хотя бы это мне сказать?
Вместо ответа он махнул рукой на лобовое стекло, и я перевела взгляд.
Присмотрелась, но разобрать, где мы, так и не смогла. Хотела уже попросить его сказать по-человечески, без загадок, но тут взгляду моему открылись две нити огоньков, убегающие вперёд вдоль дороги. Неподалёку от нас возвышалась тень.
– Это самолёт? – нахмурилась я, разглядев очертания.
– Да, – коротко ответил Алекс, так и не посмотрев на меня.
Не знаю почему, но мне стало страшно. Что он хочет сделать?! Непонимание происходящего заставляло нервничать. Поёжившись, я поджала ноги ближе к себе и стала наблюдать, как с каждым мигом очертания самолёта становятся всё чётче и чётче. Теперь я могла различить крылья, хвост и даже подсвеченные изнутри окошки иллюминаторов. Подкатив машину прямо к трапу, Алекс выключил двигатель и, взяв из бардачка какие-то бумаги, открыл дверцу со своей стороны.
– Не вздумай делать глупости, – напоследок строго сказал он и наградил тяжёлым, пригвождающим к месту взглядом.
Глупости? Сомневаюсь, что на это у меня хватит сил. А даже если попытаюсь… Додумать я не успела, потому что дверца с моей стороны открылась. Я увидела стоящего на фоне небольшого белого самолёта Алекса и ещё трёх мужчин чуть поодаль. Сглотнула и вжалась в сиденье.
– Алекс, пожалуйста… – взмолилась я. Я устала… По-настоящему устала. Стоило представить тот ад, в который грозила превратиться моя жизнь, едва я выберусь из машины, и…
– Стэлла, я не в том настроении! – процедил он и протянул мне раскрытую ладонь. – Прекрати!
В последний раз глянув на него, я поджала губы, проигнорировала руку и вышла из машины. Выпрямилась и, расправив плечи, обернулась к нему. Он только вздохнул и покачал головой. Заметив, как один из мужчин идёт к нам, я стиснула зубы. Не чувствовать. Никогда больше не чувствовать. Никогда больше не доверяться. Я – игрушка. Переломанная кукла со стеклянными глазами. Никогда, никому…
– Александр Викторович, – обратился подошедший к Алексу. – Пилоты готовы.
– Спасибо, – ответил Алекс и протянул мужчине ключи. – Позаботьтесь о машине.
Не успел мужчина отойти, я почувствовала мёртвую хватку Алекса на своём запястье. Ни слова не говоря, он повёл меня к стоящему у самолёта трапу. В голове всё напрочь перемешалось, а ноги стали ватными. Несколько раз я попробовала выдернуть руку, хотя заведомо знала – бесполезно.
– Как же ты меня достала! – процедил наконец Алекс, когда мы уже поднимались по ступеням.
– Куда ты меня тащишь?! – Я снова дёрнулась. Поймала его тяжёлый взгляд и процедила, чувствуя, что в голосе моём слёзы смешались с яростью: – Пачкаться не хочется?! Дошло наконец, какая я?! А я тебе говорила – твоя игрушка сломана, Алекс! Говорила!
– Ты идиотка, – только и рявкнул он в ответ и снова потащил меня вверх по трапу.
Прежде бывать на борту самолёта мне не приходилось, и как всё устроено, понятие я имела весьма относительное. Мои познания заканчивались кадрами из тех немногочисленных фильмов, что я посмотрела за свою жизнь. Однако обстановка данного самолёта в представление моё точно не вписывалась: два дивана, обитых светлой кожей, низкий металлический столик между ними, мягкий ковёр с длинным ворсом на полу, в углу – барная стойка, чуть поодаль – ряд кресел с высокими спинками.
– Иногда в полёте меня сопровождает стюардесса, – проговорил Алекс, подведя меня к дивану, – но думаю, что мы неплохо справимся и без неё.
Слова его прозвучали весьма двояко. В другой момент я бы непременно ответила ему на это чем-нибудь язвительным, но сегодня было не до того. Забившись