Никита Добрынич - Владимир Голубев

— Нам сейчас терять людей нельзя. Плоцк хорошо защищен и имеет солидный гарнизон. У нас каждый человек на счету. Уж на что поляки пьяны были, дюжину воинов мы потеряли. Если сейчас схлестнемся с воеводой, то вдвое, втрое потери возрастут, — пояснил свою позицию Никита.

— Тебе следовало нас подождать. Тогда и потери были бы другие, — заворчал Сом. Он в пятый раз уже возвращался к авантюре Никиты. Тот чувствовал его правоту и не одергивал.

— Моргулька, возьми с собой своего Матея. Бажена будет переводить. Договор заключите от своего имени, меня впишете третьим рыцарем, — подвел черту под обсуждением Никита.

— Моргулька Зубаты, Матей Халабала и … Никита Добрынич? Воевода сразу поймет, что ты не чех, — заспорила Бажена.

— Ба-же-на! Такая чудная была неделя! Уже собрался брать тебя замуж … Полька потупила взор, сделала мину: сама скромность. «Что-то тут не так, слишком послушна стала Бажена …», — подумал Никита.

— Нам нужен союзник, на случай, если комес пришлет сюда отряд, а он пришлет.

Неплохо бы подбить воеводу на набег. В Плоцке есть чем поживиться, — размечтался Никита.

— Вопрос с набегом лучше не поднимать. Воевода будет месяц собираться, никакой тайны не удастся сохранить, в Плоцке нас уже будут ждать, — возразил Окунь.

— Хорошо! Вира и договор! Не будем терять время! — согласился Никита.

Переговоры с воеводой продлились до полудня и планируемый выход в путь отложили на день. Моргулька добился от воеводы, в счет виры, охраняемой сухой стоянки для обоих судов в городе. А Бажена, как бы переводя слова чеха, внесла в договор гарантии по обеспечению её вкладов, иначе даже знакомые с её отцом купцы не принимали на хранение серебро, они своими глазами видели её конфликт с людьми комеса. Всё серебро она не решалась оставить, большую часть Бажена собралась везти с собой. Никита выбрал кружной путь через Холм, чтобы приехать в Плоцк южной дорогой. Там, в Холме, остался доверенный слуга Бажены, который уехал туда вместе с Окунем и Вадимом. Те привезли от него письмо, в Холме купцы не знали о неприятностях Бажены и соглашались забрать около половины серебра польки на хранение. Утром следующего дня отряд отправился в Холм, а уже вечером к городу подошла сотня поляков. В этой сотне был и старший брат убитого Никитой шляхтича Казимира — Стефан Маклин. Во время посещения Баженой Плоцка Маклин уехал в Краков, комес мог начать «расследование» убийства купца, если бы Бажена отдала ему серебряный самородок. Известие о смерти брата вынудило его срочно вернуться домой. Комес с радостью включил пылающего чувством мести шляхтича в отряд, посланный за серебром — ему нужен был человек, готовый с радостью убить беззащитную женщину. В Берестье поляков не пустили, воевода с удовольствием указал им дорогу в Холм, пустил их по следам Никиты. Воевода оценил боевые качества «чехов» и считал, что поляки обломают на них свои зубы, тем более, что поляки устали, а «чехи» были свежи и имели по три лошади на человека.

Ночью выпал снег. Утро выдалось свежим, бодрящим, безветренным. Никита ехал с Баженой в розвальнях, он решил выяснить причину необычайной уступчивости польки.

Бажена отмалчивалась, дремала, стараясь прихватить ещё чуток сна. Они зарылись в огромную шубу, только Никитина голова виднелась на поверхности. Час спустя шаловливые руки польки полезли путешествовать по телу Никиты, и тот с сожалением остановил этот процесс.

— Ты мне что-то собиралась рассказать?

— Ты заметил?

— Что-то важное?

— Для тебя твой сын — это важно?

— Я так и думал! Но, обычно, женщины становятся раздражительны …

— У тебя есть опыт? И много у тебя детей? — изобразила Бажена наигранный гнев.

— Нам нужно о свадьбе думать, а мы ввязываемся в авантюру с риском для жизни.

— Пока комес жив, у меня не будет другой цели в жизни! Я потрачу все свои деньги, я умру, но отомщу за отца! Ты со мной?

— С тобой! Только умирать ни тебе, ни моему ребенку не позволю! — радостно засмеялся Никита, — мы тихохонько прокрадемся в Плоцк, захватим крепость и казним комеса. Надеюсь, кроме того отряда, что мы вырезали в Берестье, комес направил ещё больший отряд за твоим серебром и оголил защиту Плоцка. Так что считай — комес твой с потрохами!

— Ну, тогда и серебра потраченного не жалко будет. Я по векселям золото получу, то, что не успела забрать при поспешном бегстве, — проявила свою купеческую суть Бажена.

Около полутора сотен километров до Холма Никита рассчитывал пройти за два дня, погода этому благоприятствовала. Но на второй день отряд обогнал два обоза, потерял на этом уйму времени, и за первые два дня было пройдено чуть больше двух третей пути. Польский отряд не имел саней и смог удержать очень высокую скорость. За первый день поляки прошли почти сотню километров, и к полудню второго настигли русских. Дорога поднималась в гору, и русский обоз еле-еле полз, все покинули сани и шли пешком, держа лошадей под уздцы. Никита стоял на вершине пологого холма вместе со своими охотниками, чехи держались рядом, но отдельной группой. Два дня непрерывного сюсюканья Бажены утомили Никиту, и та великодушно послала его размяться, проехаться с друзьями верхом. Никита смотрел на Бажену в ярко рыжей шубе, идущую рядом с санями далеко внизу, и тихо радовался — по-настоящему умная женщина способна превратиться из стервы в образцовую «домашнюю хозяйку».

Арьергард догнал медленно ползущий обоз из саней. Всадники спешились и повели в гору своих лошадей вслед за обозом, сбились в плотную группу.

Стефан Маклин со своей пятеркой воинов оторвался от основного отряда на сотню метров, ему слышались за поворотом дороги звуки кнута, крики людей и ржанье лошадей. «Неужели догнали?» — не верил он. Дважды они обгоняли неспешные обозы, те было видно издалека — торговые. Стефан остановил свой маленький отряд и приказал сменить лошадей и надеть доспехи. Через пять минут, оставив слугу со сменными лошадьми, переговорив с догнавшим их командиром отряда, Маклин погнал свой отряд вперед. Выросшая за поворотом цель вселила в шляхтича чувство радости. «Киевский сброд попал в капкан. Добыча сама идет ко мне в руки! А та рыжая шуба — купеческая сучка! Голову даю на отсечение! Где её хахаль — убийца брата? Пся крев!» — Стефан стеганул своего коня, пытаясь с разбега настичь русских. Его пятерка воинов последовала за ним на полном скаку. Снег лежал неглубокий, хорошо подкованные лошади легко находили опору в ещё не промерзшей земле. Поляков охватило предчувствие удачи, кураж. «Рыжая сучка» бросилась бежать в сторону от дороги. По целине, по крутому склону наперерез ей мчался высокий, богато одетый всадник на огромном коне. За ним устремилась четверка рыцарей. Пытаясь защитить своего хозяина, они оставили отряд без командования, и тот превратился в беспомощную толпу. «Всех вырежем! Смерть пришла киевлянам», — обрадовался Стефан, увидев, как бестолково заметались враги. Пары метров не хватило киевлянину, чтобы защитить купчиху. Шляхтич махнул мечом, и отрубленная голова «рыжей сучки» покатилась по снегу, оставляя за собой ярко красные пятна крови. Высокий киевлянин не стал отворачивать своего коня. В столкновении обе лошади переломали ноги, а Стефан ударился спиной о землю и через минуту умер. Перед смертью он был счастлив. Судьба сыграла со Стефаном злую шутку. Поляки захватили обоз с серебром и бежали, бросив сражаться. Бой был ими выигран, но у командира, в отличие от Стефана, была другая задача: он должен был привезти серебро, иначе всю его семью ожидала плаха.