Никита Добрынич - Владимир Голубев

Первого февраля Олег оторвал Никиту от учений, с голубиной почтой пришли важные новости из Плоцка.

— Твои люди, посланные мною в Плоцк и Берестье, прислали письма.

— Ты говоришь о бывших слугах Бажены?

— Да. Но ты же их принял на службу! Значит — твои! Шестеро человек согласились жить в Плоцке и Берестье. Ты, возможно, помнишь, я спрашивал твоё согласие их использовать. Вчера пришли два письма. Из Берестье обычный отчет за прошедший месяц, новости из Плоцка радостные для тебя. Комес клюнул на нашу приманку, поверил распускаемым слухам о том, что его оба отряда разгромила дружина из Берестье и, главное, что всё серебро захватил себе воевода.

— Какие же это слухи? Это правда, серебро у воеводы!

— Комес, видимо, устроил проверку в Берестье, они, безусловно, подтвердились, и два дня назад он отправился в поход. Хочет вернуть «своё серебро». У него пять рыцарей, две сотни оруженосцев и кнехтов, ну и ополчение комес собрал немалое.

— Немалое? Сколько же?

— Около тысячи. Их можно не считать, от них, на мой взгляд, мало пользы, а вред очевиден, — Олег был ярый противник использования непрофессионалов в военных действиях.

— Предлагаешь помочь Берестью? Людей своих положим много, пять рыцарей — огромная сила, а гарантии гибели комеса не будет, — возразил Никита.

— Не так просто, не в лоб. Возьмешь две сотни, ту, что привел и сотню своих лучших охотников. Гонял их и я, и Мышкин до седьмого пота, слаженность действий, чувство локтя, у них сейчас отменное. Первый этап: захват Плоцка. Там остались стражники, да и то не все. Город задолжал пару десятков тысяч марок — золото Бажены, ты вправе взять с процентами, ограбишь весь город. Второй этап: поимка комеса. Возможны два варианта. Если поляки с наскока захватят Берестье, вы сделаете засаду по их пути домой. Польское войско растянется на дороге и при равной численности, ополчение можно не считать, у тебя будет преимущество. Но, скорее всего, поляки простоят в осаде месяц и, несолоно хлебавши, отступят. В этом варианте комес бросит ополчение на убой, а сам будет удирать, как можно быстрее. Его две сотни будут полностью целы, но устанут в пути. Как тебе этот план?

— Согласен. Всё похоже на правду, но в жизни так не бывает. Сегодня-завтра дам людям отдохнуть и собраться, послезавтра выступаю.

— Ишь как у тебя глаза горят! Если б я не ждал Ольговича, то с тобой поехал, некому тебя будет от глупостей удержать, — поздно забеспокоился Олег.

Никита забрал свой отряд, две сотни отборный бойцов, и оправился в Польшу. Его путь лежал через Севск, Никита хотел сообщить родственникам Бажены о её смерти. Через десять дней в Карачев пожаловал враг. Он появился совсем не там, где его ждали. Святослав Ольгович спустился по реке Сейм до Десны, а затем поднялся по Десне и реке Снежеть до Карачева. Мышкина предупредили за неделю, когда враг пришел в Брянск. Он послал Валеру вслед за Никитой, его отряд нужно было вернуть любой ценой. Святослав Ольгович привел с собой восемь тысяч человек. Он собрал всех способных держать оружие из своего княжества, получил помощь у родни в Новгороде-Северском и Брянске. Сани шли по реке в один ряд, а конные ехали по двое. Войска растянулись на десять километров, шли медленно, пешие занимали долину реки, проверяли лес на засады. Они попадали в ловушки и капканы, установленные в срочном порядке полусотней Олега. Их убивали из засад разведчики Олега. Но их было восемь тысяч!

Три раза тяжелая конница Мышкина врубалась в ряды передовой дружины князя Святослава Ольговича. Она легко опрокидывала врага, уничтожала полностью весь передовой отряд, и отходила без потерь. Князь поставил в голову колонны два десятка саней и людей из ополчения. Атаки пришлось прекратить, Иннокентий Петрович не хотел разменивать даже одного обученного бойца на два-три десятка крестьян. Мышкин определил для себя основную цель — лошади. Противника нужно было лишить подвижности. Охотники стали выбивать лошадей. Жестоко, несправедливо, аморально. Князь и бояре двигались в хвосте колонны, для карачевских снайперов они были недосягаемы. Коробов эвакуировал город и свой поселок. Снял заключенных с песчаного карьера, рядом с городом и перегнал их на лесоповал, на самые далекие делянки. Сам Коробов с семьей, домочадцами, мастерами производств и лучшими рабочими уехал в Мценск. Туда последовали и богатейшие жители города. Народ бежал от войны.

Скоро город обезлюдел. Святослав Ольгович занял Карачев и его окрестности без особых усилий. Жители ушли, грабить было особо нечего. Карачев, поселок Коробово, все ближние поселки были сожжены дотла самими жителями. Святослав Ольгович не принимал сражений, он просто занимал территорию. Открытых столкновений избегал. Мелкие группы, маленькие стычки. Лучники, легкие кавалеристы. Сани, пехота с длинными копьями, и постоянный обстрел из луков. Десятикратное преимущество. Мышкин сразу понял, что проиграл. Олег не хотел признавать это до конца. Мышкин стал уводить свою тяжелую кавалерию в Мценск. Медленно, огрызаясь на каждом километре, переходя в контратаки. Легкая кавалерия прикрывала его отход, готовила засады. Имея по три лошади на каждого всадника, Мышкин превосходил противника вдвое по маневренности. Но враг неудержимо катился к Мценску. Десять километров в день, восемь километров в день, пять километров. Потери?

Что такое потери для пятитысячного войска? Хотя почти три тысячи врагов остались в Карачеве, в Мценск с Мышкиным отступали всего пять сотен, и соотношение осталось старым, десять к одному. Олег остался партизанить в лесах рядом с городом, и забрал с собой три сотни диверсантов. Упорство дружины, князя Святослава Ольговича, удивляло всех. Холод, голод, коней практически нет, их Мышкин выбил в первую очередь. Огромные потери, даже не убитыми, ранеными, больными, обмороженными. У карачевских интендантов, на санях, лежали громадные запасы стрел. Дружинники Святослава Ольговича собирали стрелы, упавшие в снег. Лучники Мышкина выпускали стрелы одну за другой, пока не уставали. Дружинники князя пытались стрелять наверняка. Из-за постоянных контратак конников Мышкина, и ночных обстрелов привалов князь каждый день терял полторы сотни человек. Через две недели и сто километров такой дороги, преследующий Мышкина отряд сократился почти вдвое. У штабс-капитана кавалеристы тоже гибли, было много раненых. Но у него работал лазарет, раненых он оправлял на поправку в Мценск, Мышкин обеспечил трехразовое горячее питание из полевых кухонь, каждую вторую ночь кавалеристы Мышкина могли выспаться в тепле. И самое главное, противник не знал о потерях Мышкина. А если бы знал, то удвоил натиск, у Мышкина осталось меньше двух сотен кавалеристов. Диверсанты Олега воевали реже, чем кавалеристы Мышкина. Их задача была не допустить врага к дальним поселкам, а главное сохранить тысячу пленных курян. Их спешно угоняли все дальше и дальше в лес. Непривычная война, в опустошенном крае, пугала дружинников и ополченцев князя. Внезапные нападения наводили ужас. Но случайные стрелы, и глупые ошибки уносили жизни диверсантов.