Новая Россия в постели - Эдуард Тополь

Длинная пауза, голос ведущего:

— Что ж, если все молчат после такой пылкой речи, то, может быть, на этом и закончим?

— А я думаю, что мы только-только подошли к предмету разговора.

— В каком смысле?

— В том смысле, что это все-таки семинары, а не очередной «Декамерон», «Россия в постели» или «Мужской разговор в русской бане». Надо понять, откуда ноги растут у такого моря насилия, которое разлито сегодня по стране.

— И как по-твоему, откуда?

— Можно отделаться общими фразами: «социальная нестабильность», «развал экономики», «потеря идеалов». Но это не вскрывает механизм возникновения массового насилия и садизма. Откуда это берется? Я как-то общался с одним питерским психотерапевтом, и он объяснял это так. Мол, в период экономического кризиса у подавляющего большинства населения резко сужается круг потребностей, которые можно удовлетворить. Если в благополучном обществе человек может удовлетворить, скажем, до сотни своих потребностей — семья, питание, одежда, транспортные средства, путешествия, отдых, развлечения и так далее — и как бы сам растворяется в этой своей занятости, то при экономическом кризисе у него остается одна-единственная потребность — выжить. А когда появляется лозунг «Выжить», возникают агрессия, насилие и садизм. Это психическая форма протеста неудовлетворенного потребителя. И поскольку сегодня нет партии, способной сманипулировать этим, как Ленин или Гитлер, то агрессия выливается не в сторону капиталистов или евреев, а на то, что всего доступней и ближе, — на женщин. То есть акт против женщин — это реализация желания опозорить условия своего существования. Поскольку женщина во все века была и есть символ цивилизации. Не зря все признаки цивилизации — Свобода, Честь, Любовь, Демократия, Гуманность, Поэзия, Философия, Музыка, Живопись — все женского рода. Конечно, отдельный насильник этих глубин мотиваций своего поведения не осознает. Он хватает на улице девушку, заталкивает в машину и… Но во-первых, посмотрите на статистику: большинство насилий совершается групповым методом, словно это партийные ячейки зарождающейся партии социального протеста. Во-вторых, большинство насильников первым делом приводят свою жертву в бессознательное состояние. То есть на самом деле им женщина со всеми ее женственностями — красотой, лаской, нежностью — не нужна. А нужен тот объект насилия, куда можно сбросить, извергнуть свою напряженность и агрессивность. Не зря непонятное слово «эякуляция» звучит по-русски куда доходчивей и образней — семяизвержение. Именно — извержение того, в данном случае дурного, семени, которое, как говорится, в голову бросилось. Прослеживаем дальше: насильник достиг оргазма — он удовлетворен? Ведь нормальный мужчина после оргазма тут же расслабляется и засыпает. А насильник? Нет, в большинстве наших, отечественных случаев он идет дальше — засовывает всякие огурцы, вилки, траву, грязь во все интимные и сакральные места своей жертвы. Иначе говоря, продолжает унижать, оскорблять, грязнить объект насилия. Значит, дело было не в сексуальном голоде. А в чем? А в том, чтобы, как растоптанное знамя, бросить эту женщину в лицо обществу. Теперь идем еще дальше — к обществу. Как наше общество воспринимает сегодня насилие и садизм? Как данность. Почти как норму. Водитель трамвая не может удержаться, чтобы не захлопнуть дверь перед носом человека, который бежит к трамвайной остановке. Начальник материт подчиненного, который не может ему ответить тем же. Продавщица грубит покупателю. Родители бьют детей. Все это формы социального садизма, и они везде, и это будет развиваться и шириться, потому что все остальные формы социального протеста уже отработаны русской историей и обернулись для нации катастрофой. Поэтому нормальные вроде бы люди теперь миллионами вовлекаются в стихию мелкого социального садизма, а их дети, рождаясь в этом климате, легко, даже органично усваивают это. Садизм становится их натурой и естеством, и они делают следующий шаг — становятся бандитами, насильниками и сексуальными маньяками, и для них уже нет дороги обратно. Я видел телепередачу о наших детях, усыновленных американскими родителями три года назад. Десятилетнего мальчика и двух его младших сестер взяли из нашего интерната и увезли куда-то в Пенсильванию, в хороший сельский дом, в любящую семью. И что же? Они выучили язык, научились есть ложкой и вилкой и играть в бейсбол и компьютерные игры, но избавить их от врожденного практически садизма не могут ни родители, ни учителя, ни американские психотерапевты. Мальчик смертным боем бьет своих сестер и соучеников в школе, девочки в поисках объекта для садизма сворачивают головы курицам. Впрочем, зачем ходить за примером в Америку? Посмотрите вокруг себя, ведь мы дошли до того, что уже женщины, девушки бьют мужчин. У меня приятель спал с любимой девушкой, все было хорошо, оба устали от любви и уснули, а потом она вдруг проснулась, взяла с тумбочки пепельницу и со всего размаха опустила ее на голову любимого. То есть она настолько была насыщена агрессивностью, что даже секс ее не расслабил. Хотя, может, все-таки расслабил — она по голове не попала, только по уху.

Пауза, вопрос:

— И это все? Ты закончил?

— Да.

— Но что же делать?

— На тему «что делать?» написаны две работы. Одна Чернышевским, вторая Лениным. Третью, наверно, напишет Гайдар.

— Хорошо, а твой питерский психотерапевт что думает по этому поводу?

— Он не думает, он работает в реабилитационном центре и дает конкретные советы, как спасаться от насильников.

— Ну-ка! Ну-ка!

— Каждый насильник, готовя свое преступление, находится как бы в гипнотическом состоянии. У него есть свой сценарий насилия, и он на него почти гипнотически нацелен. А задача жертвы этот сценарий разрушить. Вот мне один насильник сам рассказывал. Он тоже охотился за девочками в лифтах, приставлял им нож к горлу и спрашивал: «Жить хочешь?» Девочки, естественно, говорили: «Да, хочу», а он, естественно, говорил: «Тогда раздевайся!» А одна девочка говорит: «Не хочу». И он мне сам говорил: я растерялся, я не знал, что делать. То есть он выпал из своего самогипноза, он спросил: «Почему?» А она стала рассказывать: «Меня мама послала за молоком, а у меня мальчишки деньги отняли». То есть муть какую-то. Но он уже видел себя со стороны, он дал ей подзатыльник и убежал. Точно, как рассказала тут Альбина. Она этой пуговицей тоже вывела его из состояния гипноза. И он, кстати, не от тебя, Аля, убегал, а от самого себя.

— Знаете, я была в таком реабилитационном центре.

— Как пациентка?

— Да.

— Тоже по поводу насилия?

— Повод не важен, не в нем суть. А в том, что меня там научили одной молитве, которую каждая наша девушка и женщина должна повторять ежедневно, как «Отче наш». Я, во всяком случае, читаю ее наизусть и перед сном, и утром. Могу и вам прочесть, если хотите.

Голоса:

— Конечно! Читай! Тихо! Слушаем!

— Пожалуйста. «Я осознаю себя человеком, осознаю себя личностью. Я знаю себе цену. Мое здоровье и благополучие — самый важный момент в моей жизни, который я буду беречь. Моя сексуальная жизнь будет только безопасной. Я никогда не допущу нежелательной беременности, потому что знаю и помню, какой ущерб она может нанести моему здоровью, моему будущему и будущему моей семьи. Я знаю, что, когда я запланирую рождение желанного ребенка от любимого человека, я буду счастлива родить ребенка здорового, ребенка благополучного. И моя жизнь будет счастливой и благополучной. А пока я буду пользоваться при интимных отношениях противозачаточными средствами. Каждый человек сексуален по своей природе. Ничто и никто сексуальную жизнь не запрещал и не запретит никогда. Но она должна быть счастливой, она должна быть радостной, светлой и безопасной. Это основной момент в моей жизни, и эти положения очень глубоко остаются сейчас в моем сознании и подсознании. Они остаются со мной навсегда. Я всегда буду спокойной и способной регулировать свою настоящую и будущую жизнь ради блага собственного, ради блага своих близких и любимых людей, во имя счастливого будущего своей семьи. Аминь».

Семинар восьмой

ИЗМЕНА

— Вот ситуация. Живут две подруги. Одна яркая, красивая, с хорошим и удачливым мужем, с ребенком. А вторая серенькая, ютится в однокомнатной квартире и молится на свою подругу: ты замечательная, ты лучше всех, ты королева, ты достойна сотни мужчин. И хотя у первой все стабильно, муж ее обожает, и она верна мужу, но это постоянное восхищение как-то действует, возбуждает. И однажды она должна куда-то ехать, голосует какой-то машине, садится, а там оказывается симпатичный мужчина, и завязывается роман. А подруга, узнав об этом, говорит: какие проблемы? У меня есть квартира. И возникает банальная ситуация: любовники встречаются в квартире подруги, подруга все знает и поощряет, все счастливы и довольны. Но однажды эта женщина задержалась в квартире подруги после того, как любовник уже ушел, случайно включила автоответчик и слышит голос — кого? Своего мужа! Который говорит: «Ласточка моя, сегодня я никак не могу, у меня на работе напряженка, встретимся в другой раз». Женщина в полном шоке, не может своим ушам поверить, думает, это какое-то совпадение лексикона и знакомых фраз. Слушает еще раз и убеждается — голос мужа. А для нее муж — символ прочности, верности, полной любви. И подруга — просто ближе родной сестры! А теперь вопрос: как по-вашему, чем закончится эта ситуация?