Зимняя война - Вяйнё Таннер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обсуждение было бурным. К сожалению, выводы членов комиссии поразительно разошлись.
Так, по мнению Ньюкканена, шансов на заключение мира решительно не было. На фронте ожидалось новое большое наступление советских войск. Подготовка к нему шла полным ходом. Если бы у финских войск было больше орудий, наступление можно было бы остановить. Наши усилия следует сосредоточить на обеспечении поступления орудий и боеприпасов. Все разговоры о мире представлялись ему напрасными; думать следовало только о военных вопросах. С наступлением весны наше положение могло значительным образом улучшиться, поскольку Красная армия будет лишена возможности форсировать озера и болота. Ньюкканен соглашался обсуждать только две альтернативы — помощь Швеции и Запада, именно в такой последовательности.
Паасикиви, который всегда был сторонником заключения мира, и на этот раз на первое место поставил мирное урегулирование. Что касается помощи из-за рубежа, то она поступит с большим опозданием. Запад озабочен только своей большой войной. Паасикиви считал, что Швеция будет очень рада заключению мира. И если она сможет открыть к нему дорогу, то мы просто обязаны идти этим путем.
Ханнула не верил в возможность мира. Парламент просто откажется обсуждать такие условия мира. Он не страшился большой войны и предложил возложить все надежды на западную помощь.
Сёдерхельм также считал преждевременными все разговоры о мире, поскольку главным делом была война. Но он считал, что уступка базы у входа в Финский залив невозможна. Он считал опасными даже разговоры о такой базе. Тем не менее он был готов к уступкам на Карельском перешейке и заключению особого соглашения о статусе Финского залива. Уступка Юссарё была, по его мнению, не только вопросом престижа. Остров находился в непосредственной близости от побережья, и его уступка может представлять опасность.
Рюти считал, что мир, если он возможен, должен быть заключен на условиях, выдвинутых мною. Если мирные переговоры не удастся начать, то следует принимать помощь из Швеции и у Запада. Тем не менее плачевное состояние нашей артиллерии было доводом в пользу мира. В заключение он предложил направить министра иностранных дел для оказания давления на шведское правительство в отношении как артиллерии, так и вспомогательных сил.
Президент Каллио высказал свое мнение последним, поддержав усилия по заключению мира. До сих пор он сопротивлялся уступке базы при входе в Финский залив; теперь следовало решить этот вопрос уступкой Юссарё. Он поддержал предложение Рюти о моей поездке в Швецию.
Я выразил уверенность в том, что парламент одобрит заключение мира на обсужденных условиях, поскольку опасности, которые подстерегают нас в случае большой войны, очень велики. В этом случае Германия может вторгнуться в наш регион, напав на Швецию или Финляндию, а то и на обе страны одновременно.
Результаты обсуждения оказались такими, каких я и ожидал. Три члена комиссии (Ньюкканен, Ханнула и Сёдерхельм) выступили против заключения мира. Три члена, начавшие поиски мира (Рюти, Паасикиви и я), одобрили заключение мира. Президент республики также поддержал наши мирные усилия. Единственным положительным результатом обсуждения стало решение о том, что я должен направиться в Швецию, чтобы добиться реальной помощи.
После окончания заседания комиссии президент Каллио, Рюти, Паасикиви и я собрались отдельно и решили, что мы продолжим движение тем курсом, который выработали. Первым делом следовало известить министра иностранных дел Швеции Гюнтера, что Финляндия готова предложить остров Юссарё в качестве базы. В тот же день я отправился в Швецию, сначала до Турку автомобилем, а оттуда самолетом в Стокгольм.
Вторая поездка в Стокгольм
В Турку я получил письмо от Эркко: мадам Коллонтай через Гюнтера передала условия мира, выдвинутые Советским Союзом. Требования, включенные в них, оказались далеко идущими. Финляндия должна была отдать полуостров Ханко, Карельский перешеек и восточное побережье Ладожского озера. Таким образом, позиции двух стран очень сильно разошлись. Советский Союз уже претендовал на включение в состав своей территории целых провинций. Я был очень огорчен: заключение мира становилось призрачной перспективой.
Я прибыл в Стокгольм 13 февраля. Эркко организовал встречи с министром иностранных дел Гюнтером и с премьер-министром Ханссоном в 10.00 и в 12.00 соответственно.
Разговор с Гюнтером касался вопросов заключения мира и получения нами вспомогательных сил.
Он еще не передал советскому послу мой меморандум с предложением Юссарё. Он получил его накануне вечером. Он должен был сегодня привезти мадам Коллонтай наши предложения и получить советские условия мира. Это должны были быть те непомерные требования, о которых писал Эркко в последнем письме.
Он уточнил ситуацию со вспомогательными силами. Шведское правительство не хотело направлять воинские подразделения, а собиралось посылать группы добровольцев. Я заметил, что прошло уже полтора месяца с начала кампании по вербовке добровольцев, а на фронте не появился ни один швед.
Гюнтер опасался, что если регулярные войска будут направлены в Финляндию, то западные государства могут разорвать отношения с Советским Союзом, вступят в войну и Германия тоже примет в ней участие. Германия совершенно ясно дала это понять.
Я сообщил, что, по нашей информации, Германия будет расценивать в качестве casus belli только организацию государствами Запада баз на территории Скандинавии. Это стало новостью для Гюнтера. Я заметил, что в этой войне Финляндия сражается не только за себя, но и за Швецию. Так что Швеция уже участвует в войне и не может выйти из нее.
По мнению Гюнтера, шведы вряд ли поняли бы, если Швеция, путем отправки регулярных сил, окажется втянутой в войну. Правительству приходится постоянно учитывать внутреннее положение в стране. С его точки зрения, лучшим выходом является заключение мира.
Я сказал, что тоже так думаю. Но желание Советского Союза закончить дело миром возрастет, если Швеция заявит, что участвует в войне на нашей стороне.
Гюнтер выразил опасение, что в этом случае советский престиж потребует очень быстрой победы Советского Союза в войне.
В полдень я пришел в здание правительства, чтобы встретиться с премьер-министром Ханссоном. По моей просьбе он принял меня вместе с министром обороны Скёльдом и министром иностранных дел Гюнтером.
Я изложил нашу позицию следующим образом: Финляндия ищет пути к миру. Но все наши шаги в этом направлении пока не привели ни к чему. Финляндия не может вести войну, опираясь только на собственные силы, поэтому должна просить о помощи. Мы предпочли бы ограничиться помощью из Скандинавии. Но набор добровольцев идет слишком медленно. Следовательно, шведское правительство должно взять это дело в свои руки. Швеция должна направить в качестве добровольцев регулярные части, как германский легион «Кондор» был направлен для участия в Гражданской войне в Испании. Такая мера безусловно будет способствовать началу мирных переговоров. Если Финляндия не получит эту помощь, ей остается надеяться только на Запад. Но тогда Финляндия может стать участником большой войны, которая коснется и Швеции с Норвегией. Поэтому финское правительство хочет знать позицию шведского правительства по вопросу увеличения помощи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});