Росомаха: Оружие Икс - Марк Черазини

Горячая, дымящаяся кровь полилась на Логана, залила его лицо, шею, торс. Он увернулся от прыгнувшей на него самки и ударом правой руки назад проткнул череп другого самца.

Кэрол Хайнс отвела взгляд, когда Логан вспорол живот лающей волчицы, а потом швырнул ее извивающееся тело на другого волка.

Хотя Хайнс избавилась от этого зрелища, она не могла перестать слышать эти ужасные звуки – лай, вой, стоны, визг и тонкий вой страдающих, погибающих животных…

– Данные, Корнелиус, – приказал Профессор.

– Сердцебиение просто выходит за пределы шкалы, Профессор. А об уровнях адреналина, эпинефрина, серотонина и говорить нечего. Феноменальный уровень стресса. Он может сгореть.

– Это вероятно? – встревоженно спросил Профессор.

– Не знаю, – честно ответил Корнелиус. – Такой метаболизм… он за гранью человеческого. А раны, которые он уже получил…

– Эти раны пока не замедлили движений Логана, – заметил Маккензи.

Полдесятка мертвых волков лежало на земле. Остальные испускали последние вздохи, превращающиеся в пар на морозе. Некоторые пытались уползти по скользкой грязи, волоча сломанные лапы, их кишки покрывали снег желто-красными пятнами.

Затем долгий вой пронзил воздух, когда Логан пригвоздил самку-вожака к земле когтями левой руки, а правой резал бьющуюся суку на куски. Кровь и клочья меха и плоти разлетались в сторону с каждым жестоким ударом, но ни один не был смертельным. Логан намеренно продлевал агонию зверя.

– Он гораздо более жесток, чем те, кого он убивает, – заметил Корнелиус.

Профессор расплылся в улыбке.

– Каким прекрасным выбором стал Логан, – заявил он самодовольно. И как было глупо с моей стороны сомневаться в Директоре.

Кэрол Хайнс подошла к ним сзади, не отрывая глаз от экрана.

– Профессор, можно это теперь прекратить? Спасти еще уцелевших животных? Это просто бессмысленное убийство.

Профессора ее предложение шокировало.

– Я так не думаю, мадам. Мне это доставляет большое удовольствие. Пусть животные сами себя спасают. Выживают самые свирепые. Жестокий обычай природы.

– Профессор, я получил результаты флуоресцентного анализа и компьютерного томографа! – крикнул доктор Гендри. – Хотите их увидеть?

– Скажите мне только результаты томографа.

– Активность в левой префронтальной части коры головного мозга… – начал доктор Маккензи.

– А понятно – та часть мозга, которая управляет местью… – вставил Профессор.

– Вы правы, Профессор, – ответил Маккензи. – Это также та часть мозга, которая активизируется, когда люди готовятся удовлетворить голод, жажду чего-либо. Голод и желание отомстить – врожденные инстинкты, по-видимому, они тесно связаны.

– А флуоресцентный анализ?

– На экране, – ответил Гендри.

Прямоугольный участок экрана с жестокой сценой замер, исчез, затем заполнил весь монитор: поднятая правая рука Логана с выпущенными когтями.

– Да. Можете задержаться на этом? – спросил Профессор.

Экран очистился, затем снова появилась та же картинка, но как рентгеновский снимок. Когти Логана и кости из адамантия выглядели серебристо-белыми; сосуды, сухожилия, мышцы были окрашены в разные оттенки серого.

– Нам нужно больше деталей, – пожаловался Профессор. – Дайте мне повторно снимок остеографа.

– Секундочку, – сказал помощник Гендри.

Изображение задрожало, потом расплылось.

– Покажите любую из рук, – велел Профессор.

Внезапно изображение правой руки Логана с когтями заполнило экран. Кости по-прежнему выглядели серебристо-белыми, но нервы, вены, сухожилия – все приобрело множество оттенков. Изображение было трехмерным, и пока они смотрели, доктор Гендри сдвинул перспективу так, чтобы стала видна анатомия в движении под всеми мыслимыми углами.

– Посмотрите на это! – закричал Профессор. – Идеальный синтез адамантия и трабекул человека. Кости, слившиеся с самым твердым в мире металлом, в теле берсеркера.

Профессор сделал шаг к экрану, словно собирался обнять изображение.

– Логан. Оружие Икс, Идеальная боевая машина. Идеальная машина для убийства.

Доктор Гендри прервал мечты Профессора.

– Имеется некоторая излишняя деформация пястных костей. Это может быть причиной боли, которую испытывает субъект при выдвижении когтей, как предположил доктор Корнелиус.

– Почему? – этот вопрос задала Кэрол Хайнс.

– Придатки из адамантия, по-видимому, вызывают у него дискомфорт при активации, – объяснил ей Гендри. – Отчасти, несомненно, причина в повреждениях кожи адамантиевыми когтями, когда они ее прорывают, но он также, возможно, испытывает общую боль, как ребенок, у которого режутся зубы.

Профессор повернулся к Гендри:

– Вы этим занимаетесь?

– Да, Профессор.

– Хорошо. Тогда верните нас на поле боя.

Изображение исчезло, издав звук «бип», и сменилось записанной ранее сценой окровавленного снега. Звук также вернулся, хотя вой и лай волков смолкли навсегда.

Логан стоял, широко расставив ноги, в центре кровавой картины, с вытянутыми руками, с него капала дымящаяся кровь.

– Программа завершена, – объявил Корнелиус. – Кажется, мы прикончили всех наших волков.

Кэрол Хайнс отвернулась от экрана.

– Всеобщая бойня. Великолепно. Это упражнение прошло как нельзя лучше, – сказал Профессор. – И посмотрите на Логана! Я думаю, ему хочется еще. У нас есть еще волки?

– Нет, – ответила мисс Хайнс.

– Жаль.

Затем долгий, непрерывный волчий вой пронесся по лаборатории; тревожный звук, от которого по спинам цивилизованных, образованных ученых и исследователей пробежала дрожь дурных предчувствий. Этот вопль был злобным, звериным, но при этом зловеще человеческим.

Корнелиус резко повернулся к Профессору:

– Господи Боже! Он ревет, как животное.

– Вот как! А вы думали, Корнелиус, что он кричит только от боли, – но нет, – Профессор стоял, держа сжатые кулаки у своего лица, он уставился на изображение Логана на экране и слушал этот непрерывный звериный вопль.

– Волки убивают ради еды, или, возможно, защищая территорию, – продолжал Профессор все более напряженным голосом. – Но этот мутант… Это живое оружие… Он страстно желает увидеть страх своей добычи. Он испытывает удовольствие от запаха крови. Страх – это главное. Страх – его мотивирующий фактор.

Речь Профессора оборвалась вместе с безумным воем. В лаборатории мгновенно стало тихо.

Профессор повернулся и обратился ко всем присутствующим.

– Несмотря на прежние протесты Логана, на его борьбу с нами, я знаю, что мы оказали ему большую услугу, – заявил Профессор. – Его глубинные звериные потребности вот-вот превзойдут его самые примитивные мечты… На службе у нас, конечно.