Росомаха: Оружие Икс - Марк Черазини

– Понятно. – Профессор приподнял брови. – Изобретательно. Мило.

Долгие минуты фигура монументом стояла на обширном, скованном морозом пространстве. Кэрол Хайнс поймала себя на том, что прислушивается к вою ветра, доносящемуся из динамиков, не отрывая взгляда от изображения на экране. Прошло еще несколько минут, заполненных звуками щелкающих мониторов и приглушенных голосов. К вою ветра присоединился волчий вой.

Пока техники настраивали свои приборы, Корнелиус налил себе третью чашку кофе. Казалось, время застыло на месте, пока они все проверяли и перепроверяли.

Наконец, Кэрол Хайнс заговорила.

– Он стоит там при температуре ниже нуля больше двадцати минут. Мы можем поторопиться?

Корнелиус опустил чашку, не сделав ни глотка.

– Мы придерживаемся запланированной последовательности действий, мисс Хайнс.

Из динамиков доносился все более громкий вой волков.

– Что показывают приборы, доктор Гендри?

– Сердцебиение, давление – все в норме.

– Может быть, нужно заставить его выполнить несколько движений на растяжение, размяться. Замерзшие мускулы потеряют гибкость, – предложил физиотерапевт.

– Но не его мускулы, – ответил Гендри. – Они созданы для работы на оптимальном уровне вне зависимости от низкой температуры или длительных периодов неподвижности.

Из громкоговорителей доносилось хриплое рычание, смешанное со злобным лаем. Волки начинали терять терпение, они огрызались друг на друга, в предвкушении близкой добычи.

– Он их слышит? – спросил Корнелиус.

– Да, сэр. Я в этом уверен, – ответил звукооператор, который находился в бункере снаружи. Звук в канале связи был кристально чистым. – Мы слышим волков через полфута бетона без помощи аудиосистемы. Если Субъект Икс их не слышит, значит, он глухой.

– Тем не менее нет никакого повышения адреналина… Странно, – пробормотал Корнелиус.

– Ничего странного, – заявил Профессор, его глаза горели от предвкушения. – Это означает, что ваше перепрограммирование сработало, доктор Корнелиус. Оружие Икс не испытывает страха.

Корнелиус посмотрел на экран.

– Приготовиться к открытию ворот.

– Вас понял, – ответил голос смотрителя за животными, находящегося внутри пункта управления питомником на поверхности.

– Когда животные ели в последний раз? – спросил Профессор.

Корнелиус пожал плечами.

– Не знаю. Смотрители?

– Вас слышу, – ответил смотритель. – В отчетах сказано – около шести дней назад.

– Ну что ж, можно дать им нашу булочку.

Этот голос прозвучал со стороны терминала наблюдателей-техников, следом раздался смех. Профессор повернулся вместе с креслом и одарил шутника гневным взглядом.

– Открыть ворота, – произнес Корнелиус.

Изображение передавали две камеры. На большом экране сотрудники лаборатории одновременно наблюдали за волками, выбегающими из открытых ворот, и Логаном, неподвижно стоящим в снегу.

– Он не реагирует.

– Дайте ему шанс, Корнелиус.

– Я хочу сказать, что не вижу ни повышения кровяного давления, ни ускорения сердцебиения.

Волки бежали по заснеженному полю, от их лап вздымались тучи снега. Вожак прыжками мчался вперед, – стасемидесятифунтовый коричнево-рыжий зверь с длинной, покрытой пеной мордой и высунутым языком. Его бока ввалились от голода, мощные мускулы двигались под рыжей шкурой.

– Господи, он не двигается, – прошептал один из техников.

– Он жив? – требовательно спросил Профессор.

– Да, конечно! – воскликнул Корнелиус.

– Но не двигается.

– Господи боже… – Кэрол Хайнс отвела глаза в сторону.

Когда волки подбежали, камера переключилась на один экран: животные уже были так близко от субъекта, что попадали с ним в один кадр.

Лицо Профессора было мрачным. Он недовольно уставился на Корнелиуса.

– У вас есть для меня данные?

Корнелиус, не отрывая глаз от экрана, покачал головой.

– Он просто… не реагирует.

– Проклятье! – Профессор вскочил с кресла и подошел к экрану. – Это физическое бессилие? – спросил он. – Возможно, из-за когтей?

– Нет, я сомневаюсь в этом, – Корнелиус повернул голову к доктору Гендри в поисках поддержки, но тот был слишком занят и не ответил.

– Если его когти функционируют, тогда почему он не пускает их в ход, доктор? – спросил Профессор.

– Они разорвут его на части! – закричал один из смотрителей.

В конце концов, Гендри поднял глаза и встретил отчаянный взгляд Корнелиуса.

– Он не сможет регенерировать, если его разорвут на кровавые кусочки, – произнес Гендри.

Корнелиус резко повернулся и увидел лицо Кэрол Хайнс, которая отвернулась от монитора.

– Хайнс, занимайтесь своим делом! – она снова повернулась к монитору, положила пальцы на клавиатуру, ее лицо покраснело.

– Увеличьте ответную реакцию, немедленно! – приказал Корнелиус.

Кэрол Хайнс ввела новые данные в передатчик, нажала клавишу отправки и стала смотреть на экран.

Где-то в глубине омертвевшего мозга Логана повернулся выключатель – химическое вещество дало резкий толчок спящему участку его разума. Взрыв электрохимической активности в левой префронтальной части коры головного мозга стимулировал агрессию Логана, и в его немигающих глазах промелькнул огонек сознания. Эта вспышка продолжалась долю секунды – этого оказалось достаточно, чтобы Субъект Икс услышал, увидел, ощутил запах и осознал опасность.

Но волки уже набросились на него. Вожак прыгнул вверх и врезался в мутанта, а остальные окружили его. Зубы впились в ноги, в руки, Логана повалили на землю…

Слюнявые, клацающие челюсти. Жаркое, зловонное дыхание. Зубы впиваются, рвут, грызут. Злоба.

Логан плыл по морю кошмарных образов и проснулся, сражаясь, – размахивая руками и нанося удары куда попало, чтобы отогнать фантомы хищников. Он с криком сел на ложе из листьев и мха. Открыл глаза и был ослеплен солнцем, потом появился чей-то силуэт, заслонивший яркий свет.

– Кто…

Два пальца нежно прижались к его губам.

– Тише, Логан. Вы в безопасности, – успокоил его тихий голос.

– Мико?

– Хай.

Логан заморгал.

– Должно быть, мне приснился сон, – пробормотал он, и ужасные образы растаяли, словно клочья утреннего тумана.

Она смотрела на него, на ее лице отражалось любопытство.

– Я так плохо выгляжу утром? – проворчал он, отводя глаза.

– Вовсе нет. Вы выглядите прекрасно. И у вас есть тайна.

– Да ну…

– Вы спали очень крепко. Я думала, вы потеряли сознание. Потом я подумала, что вы умерли, – сказала она приглушенным тоном. – Но глядя на вас при утреннем свете, я заметила эту зияющую рану у вас на груди.