Тревожная служба - Андрей Козлов

Нам помогал народ

Работа в штабе дивизии меня вполне удовлетворяла, и все же через полгода, когда мне предложили другую, я дал согласие на перевод. Так я стал командиром стрелкового полка.

Городок{5}, в котором располагался штаб и отдельные подразделения полка, утопал в зелени. Узкие улочки, мощенные камнем, дома со стрельчатыми черепичными крышами напоминали мне город, где я служил раньше.

- У нас только трубы пониже да дым пожиже! - улыбнулся заместитель командира полка майор Александр Петрович Артеменко, первым встретивший меня. Он же представил мне и некоторых офицеров, находившихся тогда в штабе (с остальными я знакомился сам в процессе службы), ввел в курс дел.

Несколько дней мы ездили по селам, деревням и хуторам, побывали во всех подразделениях полка. По дороге я пытливо осматривал совершенно незнакомые мне места и оценивал их с военной точки зрения.

Местность была сильно расчленена реками на отдельные возвышенности с крутыми уступами и обрывами. На каждом шагу - болота и торфяники. В дождливую погоду (а бог не обидел эти места осадками, я сам убедился в этом за время поездки) дороги сплошь и рядом становились непроезжими, особенно для автомашин. Тут и там раскиданы пруды (майор Артеменко сообщил, что они богаты рыбой и водоплавающей птицей), леса и перелески с могучими дубами и буками.

Бандиты, хорошо знавшие местность, умело использовали ее в своих целях. Едешь и видишь: на высотках маячат люди. Кто они? Вроде бы пасут скот, другие копошатся вокруг сельхозинвентаря, третьи в земле копаются. Мирные, добрые люди. И вдруг в кустах блеснет яркое пятнышко - это выдал себя бандит с биноклем в руках. Для наблюдения за дорогами бандеровцы использовали и густые деревья, господствовавшие над местностью.

Первое знакомство с полком порадовало. Командиры взводов, рот и батальонов были хорошо подготовлены, в подразделениях поддерживался уставной порядок, бойцы любовно ухаживали за оружием и техникой. Служили здесь и участники войны, и молодые парни, только что надевшие военную форму. Первые гордились орденами и медалями, нашивками за ранения, форсированием Шпрее, штурмом рейхстага, вторые - мозолистыми руками с въевшимся в них металлом, трудом на колхозных полях. Старослужащие держались смело, парни, только что призванные в армию, чувствовали себя словно бы обделенными. Фронтовики показывали пачки фотографий, запечатлевших улицы германских городов, хвастались, что с ними снялся сам командир полка, а то и дивизии.

- Это наш "батя"!..

- В нашей части был такой порядок...

- К нам Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков приезжал. Со всеми - за ручку...

Никогда не забуду парня с Орловщины, молоденького, пухлогубого, с большими голубыми глазами. Мы с майором Артеменко и командиром роты капитаном Яковом Григорьевичем Михайловым сидели в саду и лакомились вишнями. Неподалеку от нас, скрытые деревьями, на травке расположились бойцы и курили, тихо беседуя.

- Я бы тоже мог не одну фотографию привезти и вам показать, - говорил бывший колхозник. - Только нет еще в селах фотографов. Никто не спорит трудно было форсировать Одер или что там еще, брать Берлин... А пахать на выбившихся из сил коровах, трудиться в поле от темна до темна, без выходных и почти ничего не получать на трудодни - легко? И у нас в колхозе свой порядок был заведен, и нам ручки жали. Секретарь нашего райкома партии бывший командир партизанского отряда, Герой Советского Союза - с нами, с мальчишками, как с равными, по всем делам советовался.

Зачем на всех перекрестках кричать: "Мы - герои Вислы, Эльбы"? Неправильно это! Надо показывать, на что мы способны сейчас. Война кончилась, а мирные дни не наступили. Народ хочет пахать землю, строить. А тут - каждый день стрельба, пожары, вздернутые на осину люди - самые лучшие, самые уважаемые и почитаемые.

- Фашистов вдребезги расколошматили, а с бандитами расправиться - раз плюнуть, - хвастливо заявил сержант, на груди которого горели ордена, позванивали начищенные мелом медали. - Сожмем каждого вот так, - сержант показал увесистый кулак, - и в один момент только макуха останется!

- Нет, все не так просто, - возразил вчерашний колхозник. - Мы сейчас с вами, можно сказать, идем по проселку, размытому дождями. По такой дороге, товарищ сержант, строевым не пройдешь. Другой шаг нужен - иначе и упасть можно.

Почти всю обратную дорогу мы с Артеменко молчали. Я, перебирая в памяти увиденное и услышанное, прикидывал, что надо сделать в самое ближайшее время. Прежде всего провести партийные и комсомольские собрания. Побеседовать с каждым солдатом, сержантом и офицером, еще раз рассказать им о тех задачах, которые возложены на полк, решительно предостеречь от непродуманных действий, от кавалерийских наскоков - бандитов ими не одолеть. Надо еще раз изучить с людьми Обращение Президиума Верховного Совета и Совета Народных Комиссаров УССР{6}.

Вспомнилась беседа с командиром дивизии перед моим отъездом в полк. Более трех часов разговаривали мы с полковником С. Н. Михайловым, не оставили в стороне, пожалуй, ни одного вопроса, который касался моих новых служебных обязанностей.

- Что пожелать вам на прощание? - сказал полковник, вставая. - Не забывайте, никогда не забывайте, что вы за все в ответе: за агитационно-пропагандистскую работу среди населения, за людей и выполнение очень ответственной и, прямо скажу, тяжелой задачи, порученной полку, за боевую и мобилизационную готовность, за оружие, технику, продовольственное и вещевое снабжение личного состава...

Помолчал немного и вполне серьезно добавил:

- Вы несете ответственность и за то, чтобы ваши подчиненные всегда улыбались!..

* * *

Сопровождавшие нас с Артеменко автоматчики держали на коленях решето с вишнями и с аппетитом ели их, выплевывая косточки на дорогу. Занятые этим делом, они не забывали зорко смотреть вперед и по сторонам.

"А солдат - молодец! - погордился я, мысленно представив парня с Орловщины. - Задачу понимает..."

Мы провели не только партийные и комсомольские собрания, но еще и общие с повесткой дня "Славой былой гордись, но и вновь отличись!". В одной из рот с докладом выступил я сам, в других - мои заместители, офицеры штаба. Смысл наших выступлений сводился к одному: сделать полк образцовой воинской частью. И не уставали призывать строго следовать требованиям военной присяги, гордиться своей частью, делать все для того, чтобы шла о ней добрая слава, не стоять на месте, быть всегда и во всем впереди, не терять, а находить друзей, улыбаться - вот в чем смысл, формула воинской жизни!

Трудно переоценить роль тех собраний в сплочении личного состава, в умножении традиций, в решении задачи, поставленной перед полком.