Цесаревич Вася 2 - Сергей Николаевич Шкенев

жаловался, что в путешествии по Франции был вынужден возить с собой надувную ванну. Представляешь, Аликс, там в гостиницах негде принять ванну!

— Это не имеет значения, Ники! Франция внесла колоссальный вклад в мировую культуру, и не стоило допускать…

— Чего они там внесли? — перебил жену Николай Александрович? Французский насморк, виноградные улитки, лягушачьи лапки, и майонский соус, от которого у меня сразу начинается изжога. Ещё ввели славную традицию отрубать головы своим королям и королевам.

— Справедливости ради, — заметил император Иосиф, — первыми эту традицию ввели англичане.

— Да тоже вроде как Европа.

А разговор за обеденным столом начался после того, как в газетах Российской Империи наконец-то сообщили об обстрелах французских приморских городов флотом Великого Герцогства Бургундия. Тон статей был восторженно-ёрнический, так что ни у кого не осталось сомнений в принадлежности кораблей под флагом давно несуществующего государства. И никто французов не жалел, припоминая сгоревшую Москву 1812 года, неудачное начало Крымской войны, золотое ярмо кредитов, и даже распространение триппера ставили им в укор.

Так же достоянием общественности стала возмутительная попытка атаковать Испанию через французскую границу силами набранного по всему миру наёмного сброда. Многие даже считали этот факт достаточным основанием для объявление войны.

Газетчики посчитали примерное количество потерь от двух войн с французами, потом прикинули потери от дружбы с ними, и ужаснулись. Получилось около полутора миллионов человек, включая погибших от голода крестьян во время и после наполеоновского нашествия, а если учесть демографический провал…

В городах, как крупных, так и мелких уездных городишках, начались погромы. Под горячую руку попались ещё и бельгийцы с итальянцами, но первых не жалко, а король Виктор Эммануил всё же выпросил право округлить территорию королевства за счёт небольшого кусочка Испанского Марокко, и благоразумно молчал.

Потомки готов, вандалов, лангобардов и многочисленных рабов неизвестного происхождения воевать не умели, хотя и возводили родословные к Цезарю, Тиберию и Траяну, и надеялись на помощь со стороны Экспедиционного Корпуса. Какое тут может быть возмущение?

Тёща императора оказалась единственным человеком, кто открыто высказался с осуждением бомбардировок французского побережья, правда, в узком семейном кругу. Иосиф Первый подозревал, что у неё под снарядами остались несколько подруг, просаживавших с мужьями или любовниками фамильные состояния на рулетке, а так бы и ей было наплевать.

За обеденным столом сидели втроём. Младшие дети вчера по недосмотру объелись микояновским пломбиром с бериевской клубникой и слегка засопливили, поэтому императрица Татьяна Николаевна сидела с ними. Сёстры императрицы, что старшая, что младшие, вовсе не собирались угробить всё лето, а с ним и жизнь, на пребывание в лесу и укатили в Крым, всё ещё рассчитывая выйти замуж по любви. А что, возраст чуть за сорок, а кому-то и того нет, и при наличии хороших целителей это вообще можно считать ранней юностью.

Так что сидели в тесном семейном кругу, отчего император Иосиф позволил себе побыть сегодня не только самодержцем, но и самодуром:

— Николай Александрович, вам очень будет не хватать супруги, если мы отправим её на жительство к любимым ей французам? Куда-нибудь в Новую Каледонию?

Тесть, только что добравшийся до графинчика с любимым коньяком, расслышал только последние слова, и пренебрежительно отмахнулся:

— Новая Каледония? Да и чёрт бы с ней.

Александра Фёдоровна ахнула и упала в обморок. Можно было бы заподозрить игру и притворство, но лежащее в тарелке с недоеденным ростбифом лицо…

— Какая впечатлительная женщина, — заметил Иосиф Первый, и взял в руки трубку, предоставляя тестю возможность самостоятельно позаботиться о своей супруге. — И это она ещё не знает о намечающейся на сегодняшнюю ночь бомбардировке Мадрида.

Однако бывший император не торопился спасать жену от приготовленной по английскому рецепту говядины. Нажал кнопку электрического звонка, и попросил появившегося офицера лейб-конвоя вызвать Александре Фёдоровне врача. Потом предложил:

— А не помянуть ли нам покойный Мадрид добрым словом и хорошим вином? В театр сходим, в ресторане посидим. Недавно Лаврентий Павлович на паях с Микояном ресторан «Арагви» открыли, почти как в Москве, так знающие люди очень даже рекомендовали.

— Ну, не знаю…

— Нужно же хоть когда-нибудь отдыхать! Поехали, Иосиф! И за здравие Василия выпьем!

— Если только просмотр балета можно назвать отдыхом, — недовольно проворчал император. — Когда стране нечем больше гордиться, она начинает хвастаться балетом. А я вообще собрал бы этих плясунов, да на Соловки.

— Не думаю, что монахи будут рады новым насельникам, — хохотну Николай Александрович. — Поэтому мы едем в оперу.

Тем вечером жители столицы изрядно удивились зрелищу свободно гуляющего почти без охраны Иосифа Первого. Его Императорское Величество был одет в светлую чесучовую тройку, на голове имел мягкую касторовую шляпу, а на ногах — бежевые замшевые туфли на тонкой кожаной подошве. Он настолько не походил на собственные официально-парадные портреты, что многие не верили своим глазам. А когда всё же убеждались, то выдыхали с облегчением и улыбались — значит, дела в Российской Империи идут хорошо, если император может позволить себе такое.

И пусть война где-то там в Испании, пусть англичанка гадит, пусть французы мелко или крупно пакостят, но в империи всё спокойно!

Утренние и обеденные газеты не преминули подробно осветить замечательное событие, и оно даже затмило пришедшие из Мадрида новости.

Небо над Мадридом.

Красного не терзали угрызения совести из-за возможных потерь среди мирного населения, потому что как такового мирного населения в испанской столице уже не было. Монархисты и прочие более-менее приличные люди покинули город ещё на прошлой неделе, устрашённые приближающимся голодом и перспективой оказаться на жертвенном алтаре франкистских некромантов, а оставшиеся фанатичные последователи мятежного генерала были твёрдо уверены в собственной неприкосновенности.

Но они ошибались. Именно их них сформировали двадцатитысячное ополчение, вооружили однозарядными винтовками конца прошлого века, и отправили на передовые позиции в качестве первой линии обороны. Понятно, что Экспедиционный Корпус такой воинство перемелет в фарш, но русские хотя бы устанут, после чего в бой сможет вступить настоящая армия. Тоже не разгромит, но наверняка нанесёт значительный ущерб, и позволит нанести маго-энергетический удар.

А там русским только и останется, что бежать в Барселону и грузиться там на свои корабли. Если кому повезёт убежать и погрузиться!

Вася не был в курсе раскладов и планов генерала Франко. И вообще скоро Каудильо сам приедет в гости с мешком на голове, и сам про них всё расскажет. Сейчас же другая задача.

— Паша, видишь факела впереди?

— Угу.

— Вот это