Башня (Вздымающийся ад) - Ричард Штерн

Губернатор нашел стул и взобрался на него. Повысил голос.

Я обещал вам, что если будут новости, я вам все сообщу. Теперь я хотел бы попросить вашего внимания.

Пение смолкло. Кто-то уменьшил громкость транзистора. В помещении все стихло.

Сейчас начнется новая попытка перебросить к нам спасательный трос, сказал губернатор. На этот раз...

Новые бредни! В пронзительном голосе Кэрри Уайкоффа ярость смешалась со страхом. Очередная успокоительная пилюля!

На этот раз, сказал губернатор перекрывая голос Кэрри Уайкоффа, они попытаются выстрелить гарпун с вертолета. Он сделал паузу. Всю эту сторону помещения нужно освободить, чтобы никто не пострадал.

Кивком он подозвал к себе шефа пожарной охраны.

Поставьте здесь двух-трех мужчин, которые будут ловить линь, если он пролетит в окно. Тогда...

Что? выкрикнул Кэрри. Хотите сказать, если пролетит? А вы ведь прекрасно знаете, что этого не будет. Слова вырывались из него так быстро, что одно обгоняло другое. Все это время вы скрываете правду, решаете все сами, делаете все по-своему... он глубоко вздохнул и содрогнулся. Мы здесь в ловушке! С самого начала нас обманывают! Как всегда! Вы, как всегда, ведете нечестную игру!

Из толпы за спиной Кэрри Уайкоффа раздалось тихое, злое ворчание.

Только потише, Кэрри, сказал Боб Рамсей, который протолкался через толпу и теперь высился над Кэрри Уайкоффом. Потише, я вам говорю, мы сделали все, что могли, а теперь...

Черта лысого вы делали! Эту херню оставьте для своих избирателей, но не для нас. Мы здесь сейчас погибаем, ясно вам? А кто в этом виноват? Я хочу знать! Кто?

Боюсь, что каждый из нас не без греха. Голос сенатора Петерса перекрыл его визг и привлек общее внимание.

Сенатор остановился напротив Уайкоффа и выдержал паузу.

Сколько я вас знаю, Кэрри, у вас всегда было вопросов больше, чем крыс на помойке. Но чертовски редко вы могли найти на них ответ, только поднимали крик. Вам осталось только обмочить штаны, потому что все остальные дурацкие реакции вы уже продемонстрировали.

Кэрри задохнулся от ярости:

Вы не смеете так со мной разговаривать!

Объясните мне, почему? Сенатор усмехнулся. Эту усмешку нельзя было назвать приятной. По вашим меркам я старик, но пусть это вам не мешает, если вы собираетесь пустить в ход кулаки. В тех краях, где я вырос, с таким слабаком, как вы, справился бы и ребенок.

Кэрри умолк в нерешительности.

А вы, остальные, продолжал сенатор, осадите назад. Губернатор хочет объяснить вам, что нужно делать, так слушайте, черт вас возьми!

Губернатор вдруг рассмеялся.

Я все уже сказал, ответил он. Показал рукой: Взгляните!

Все обернулись. Со стороны выбитых окон приближался вертолет, и раскатистый рев его двигателей с каждой секундой становился все громче.

* * *

В вертолете.

"Господи, говорил себе Кронски, в этом чудовище можно просидеть всю жизнь и так и не научиться держаться на ногах. Корабли, даже маленькие, даже в штормовом море раскачиваются в каком-то ритме. Но этот вертолет только болтается и подпрыгивает, и как этот чертов сержант представляет, что он, Кронски, умудрится куда-нибудь пропасть, а тем более в те окна, один Бог знает".

И его желудок болтался и подпрыгивал, и Кронски глотал, глотал, глотал слюну и глубоко вдыхал свежий воздух.

Он уже видел в окнах лица, которые смотрели на вертолет, как на чудо.

Пилот взглянул на Кронски. В глазах его был вопрос.

Ближе, заорал Кронски, ближе, черт побери! Он молил Бога, чтобы ему удался первый же выстрел и он мог бы вернуться на твердую землю или хотя бы на твердую крышу Торгового центра.

Пилот кивнул. Шевельнул ручку управления, как будто она была такой хрупкой, что могла сломаться у него в руке.

Башня поплыла в их сторону. Лица внутри стали отчетливей. Качка и вибрация усилились.

Ближе нельзя, крикнул пилот. Стреляй отсюда.

Люди внутри зашевелились, отбежали в сторону. Какой-то огромный детина это был шеф пожарной охраны подгонял их, размахивая руками.

Кронски установил пушку и попытался прицелиться. В прицеле мелькали, то сверкающий шпиль башни, то ряды нетронутых окон ниже банкетного зала. Да, ну и в дерьмо же он влип!

Он напряг голос и заорал изо всех сил:

Какого хрена, ты что, не можешь не дергаться?

Из зала было видно напряженное лицо Кронски, наконец пушка выстрелила. В жутком реве моторов выстрел не был слышен, но тонкую стрелу гарпуна все увидели сразу. Он влетел в окно, ударился о противоположную стену и, сверкая, отлетел на пол.

Шеф пожарной охраны и несколько официантов бросились на него и крепко ухватили гарпун и линь.

Вертолет закачался и начал удаляться, на ходу распуская линь. Кто-то завизжал. Его пример оказался заразительным.

ГЛАВА XXIX

18. 41-19. 02

Постовой Шеннон с четырьмя швами под свежей повязкой на лице уже снова стоял с Барнсом у барьеров.

Мне доводилось читать про такое, сказал Шеннон, но мог бы ты поверить, что однажды увидишь это собственными глазами?

Он обвел широким жестом площадь, паутину шлангов, мечущихся пожарных, дым, валивший из разбитых окон на фасаде здания, столб дыма у вершины Башни и высоко в небе вертолет, казавшийся рядом с гигантским зданием невероятно крохотным.

Ах ты, ирландская гиена, сказал Варне, но в его голосе не было злобы.

Да, недурной костерок, сказал Шеннон, в самом деле. Он помолчал. Ну да, Френк, я знаю, что это звучит кровожадно, но это факт. Почему всегда сбегается столько людей? Потому, что этот огромный костер возбуждает, потому что тут попахивает адским пламенем.

А что ты ощущаешь на месте тяжелой аварии? спросил Варне. Когда всюду вокруг валяются трупы? И лужи крови?

Ну нет, это совсем иное. То всегда происходит из-за людского безумия. Но здесь здесь нечто великолепное. Ты только посмотри! Пламя уже достает до половины этого чудовищного домины! Видишь?

Вижу, ответил Варне. И, немного помолчав, добавил: Единственное, что приходит мне в голову, это "Готтердаммерунг".

Выражайся по-английски, ты, черная рожа.

Пожар Валгаллы, ответил Варне, царства богов, которое превратилось в пепел.

Шеннон промолчал и, не отрываясь, глядел вверх.

Это жутко, наконец сказал он, но великолепно.

* * *

Нат, прижимая телефонную трубку плечом и, держа в руках рацию, сказал, ни к кому в трейлере не обращаясь:

Пока все идет хорошо. Там, наверху, поймали линь и привязали его. Вертолет возвращается на крышу Торгового центра.

Тим Браун воскликнул:

Слава Богу! Вынул полупустую пачку сигарет, посмотрел на неё и, внезапно решившись, швырнул её всю в корзину для мусора. В жизни не будет лучшего повода бросить это к черту, сказал он.

Патти сидела, молчала и слушала. Теперь она радостно улыбнулась.

Гиддингс сказал:

Первая половина битвы выиграна. Теперь вторая...

Вы правы, подтвердил Нат и вдруг не выдержал: Но если бы мы не выиграли первую, черт вас всех подери, сейчас оставалось бы только сидеть сложа руки. И снова в трубку: Да, губернатор?

Допустим, что все получится, говорил губернатор, что будем делать дальше? Мне, к счастью, ещё никогда не приходилось пользоваться спасательным поясом, так что не имею никакого понятия. Знаете, ветер и все такое. Безопасно ли это для женщин?

Нужно просунуть ноги в два отверстия, сказал Нат, Человек оказывается как будто в мешке. Достаточно закрыть глаза и крепко держаться. Он умолк. Потом произнес торжественно и серьезно: Но вам придется кое-что предусмотреть; кто и в каком порядке поедет и тому подобное...

Первыми дамы. Это мы уже решили.

Мистер губернатор, каждый рейс с крыши Торгового центра и обратно займет какое-то время. Скажем, минуту. У вас около ста человек, возможно, половина из них женщины. Все это займет в лучшем случае около часа, это только переправа женщин, и ещё час, пока сможем спасти всех мужчин. Ждать придется долго, и будет лучше, если вы установите очередность...

Тут в канцелярии раздался чей-то голос, и Нат запнулся.

Губернатор сказал:

Отлично, Джейк. И потом Нату: Сенатор Петере предвидел, что вы скажете. Я боялся, что он принялся вырезать из бумаги фигурки, но он, оказывается, приготовил бумажки с номерами для жеребьевки.

Нат кивнул и улыбнулся.

Хорошо. И потом: Там найдется кому следить за порядком?

И над этим мы уже работаем. Губернатор помолчал. Два часа? Так вы считаете?

Возможно, и меньше, ответил Нат, но ведь все должно идти потихоньку-полегоньку, иначе... Рация затрещала.

Оливер вызывает трейлер, раздался голос. Мы уже привязали к линю прочный трос. Как только они начнут тянуть, мы будем потравливать, но скажите им, чтобы не спешили. Когда трос развернется полностью, им придется тянуть приличную тяжесть. И к тому же этот чертов ветер!

Будет сделано, сказал Нат. Оставайтесь на связи, сержант.

Он снова заговорил в трубку: