Меч Баа Ци (СИ) - Тырышкин Алексей

— В общем, она в тебя лупила чем-то убивающим, ты в нее — чем-то оживляющим. И в итоге ты победил. — подытожил Герди. — Наверное, было жутко прикасаться губами к такому мерзкому существу…

— Не такое уж и мерзкое! — возмутился Мечтатель. — Я регулярно чищу ротовую полость и зубы! Но вообще эротического момента в этом было мало, хотя губы у нее вполне, я бы сказал, приятные на вкус и даже… теплые. Хм. Что-то я только сейчас это вспомнил.

Он встал и прошелся по горнице, проминая скрипучие половицы тяжелым шагом. Герди умолчал, что среди защитников крепости-столицы уже пошли разговоры, будто молодой колдун в ходе ночного рейда напал на Темную душу, оттаскал за волосы и вроде даже изнасиловал, отчего, не выдержав напора и ритма рухнула городская стена, а мертвячка в ужасе бежала, зарекшись когда-либо чинить карну жителям Краснотала.

— Это была та же, что и насылавшая чудовищ на город по мосту нереальности. Я ее признал. Та же. — затем он в задумчивости продолжил. — Та же, но не та же.

— Как понять? — попросил конкретики Герди.

— Отец Саши сказал, что каждому отряду придается по одной Темной душе и она все равно появится снова, если уничтожить предыдущую. Более напоминает клона. Или что-то вроде того. Возможно, каждому отряду выдана одна и та же Темная душа, а при утрате — копируют заново.

— Значит, где-то есть оригинал?

— Каждая из них и есть оригинал, судя по тому, что я видел — вполне себе цельная личность. Умеет летать, умеет говорить, выполняет поручения командиров боевых групп. Как видишь, способна к диверсионной деятельности.

— Значит, их не пять осталось, их как было семь, так и есть семь.

— Их осталось семь, — согласился Мечтатель. — Но из этих семи в одной уже поселилось что-то живое, человеческое.

Герди вскочил с места, принявшись собираться, пристегивать меч, что выдал Мараш.

— Трубы! Не слышишь, что ли? Похоже, враги нападают!

— Трубы… рановато что-то, — проворчал Мечтатель. — Ну ладно, беги за Сашей. И между делом сообщи ей так, чтобы слышал ее папаша, мол, сейчас начнется смертельный бой и на нее вся надежда.

— Мне Света глаза выцарапает.

— Это да, — согласился Мечтатель. — Но я готов пойти на такую жертву. Скажешь им, что не можешь иначе, поскольку запуган угрозой превращения в коня. А если они ослушаются, я папашу Саши обращу обратно в овощ. Вот.

Сам он неспешным шагом направился в сторону пролома в стене. Возле нее уже строились доселе сидевшие в тенечке стрелки и копейщики. Виднелись бойцы и на уцелевших стенах, высматривающие что-то вдали. А там вдали обгорелые комли сосен покрывал густой туман.

Мечтатель сначала услышал знакомый мат Мараша и поспешил на голос. Выдернул его из толпы за плечо.

— Что у вас тут? Атака?

— Нет!

— А чего тогда трубил?

— Милой мой! — вздохнул Мараш, разводя руками. — С чего мне и чем трубить, сам посмотри? Я, к счастью, покамест могу своему воинству и без всяких гудков да рожков, криком одним донести все, что я от них желаю и что про них думаю! Это вон там, у моста за рекой кто-то дудит!

Ночь и часть утра не прошла даром — работники сумели залатать наскоро часть стены. Она хоть и оказалась чуть ниже соседних, но и на такую еще попробуй заберись. Еще и кольями усилили. Мечтатель ловко взобрался на возвышение. Всмотрелся в клубящийся туман над обгорелым лесом по ту сторону реки. Все без дураков: и пелена мглы природная, нерукотворная. У самого моста обнаружился и трубач — конный рыцарь с копьем, чей наконечник был нарочито загнут. Видимо, подобным образом демонстрировались мирные намерения.

— Чего ты там надрываешься, солнце мое? — крикнул трубящему парламентеру Мараш, поднимаясь к Мечтателю.

— Кто тут у вас главный? Мне велено передать ему предложение от Магистра Ордена Золотых знамен Рубера Тертиуса!

— Так передавай скорее и проваливай, что ты там копытами мне землю топчешь, — ответил ему Мараш, даже не пытаясь изобразить радушного хозяина.

— Магистр Рубер предлагает тебе и твоим людям сдать город на милость его! И тогда вы останетесь живы! Он призывает вас избежать кровопролития, сложить оружие и покинуть крепость, рекомую Красноталом…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— … чтобы ваши войска могли спокойно перебить безоружных, а потом ограбить Краснотал! — продолжил Мараш за посла. Потом повернулся к Ане и, указывая на вражеского рыцаря, восхищенно крикнул, чтобы слышали все:

— Глянь, какая ядреная и непосредственная наивность лупит на нас глазки с моста! У меня аж слезы от умиления! Эй, передай своему Руберу и его рубер…

— …рубероидам, — подсказал Аня, рассматривая туманный берег и скрытый во мгле обгорелый лес.

— Передай Руберу и его рубероидам, что я с удовольствием рассмотрю его предложение. Но для начала предлагаю сделать первый шаг — построиться и с песнями в полном боевом порядке утопиться в Сигуре.

За спиной воеводы кто-то не выдержал и хрюкнул от смеха.

— Пускать пузыри перед утоплением не воспрещается! Только тогда я пойму всю серьезность предложения и, пожалуй, рассмотрю его внимательно, а также с придыханием. Уяснил мой ответ?

— Я уяснил твой ответ! — отозвался рыцарь холодным тоном. Ему не нравилось, что над ним столь явно издеваются. — А теперь уясни сам — в следующий раз, если ты сумеешь пережить первую встречу с воинами Магистра Рубера Тертиуса, мы будем с тобой обсуждать лишь один вопрос — будешь ли ты его встречать в цепях и на коленях, либо приползешь сам, славя нового властителя этих земель!

— Лопух ты подзаборный! — совершенно беззлобно рассмеялся Мараш. — Если ты нас за своих широколистных собратьев держишь, то зря. Будто я не знаю, что вы намеревались обвалить городскую стену к приходу основного войска. Но обрушение произошло раньше, и вы поспели, когда мы уже сумели все залатать! Иначе бы ты тут не разливался соловьем! А теперь ступай к себе, там, поди, кашка утрешняя остывает! И всего наилучшего Руберу Тертоусому!

Парламентер взвил коня на дыбы, развернулся и поскакал прочь, нещадно терзая бока жеребца шпорами, то ли раздосадованный переговорами, то ли боясь получить стрелу в спину.

Мечтатель вернулся обратно за стену, где увидел тех, кого и ожидал — смущенного Герхарда, слегка испуганную Сашу и ее хмурого отца. Последний уже раздобыл меч, а за его спиной висел небольшой щит с эмблемой Краснотала. Такие выдавали, как выразился Мараш, «запростоживешь» всем защитникам столичной крепости. Поскольку брать деньги за доспех и оружие с тех, кто решил рискнуть жизнью, защищая Краснотал, у местных властей рука не поднялась.

— А вас, почтенный, я вроде не звал, — сказал Аня пленному рыцарю.

— Еще бы ты меня позвал, — недовольно ответил тот. — Я буду защищать Сашу, чтобы под горячую руку не попала, когда наши рванут в пролом ваших лупить!

Мечтатель плотоядно улыбнулся и подмигнул Герди. Как раз в его планы и входило, что папаша ринется защищать дочурку. Если же он при этом действительно зарубит пару-другую своих ребят из Золотых знамен, будет просто великолепно. Получится привязать его кровью к защитникам крепости. И что-то подсказывало Герхарду, что Аня обязательно подстроит именно подобный расклад.

Потом со стороны реки грянул барабанный бой, им вторил протяжный вой труб. И вздрогнула земля от размеренного шага сотен стоп, бьющих по земле единым ритмом. Налетел холодный северный ветер, сдувая с двинувшейся на штурм армии пелену тумана.

Глава 40. Давильня

— Какие красавцы! — восхитился Мараш, разглядывая ровные шеренги пехотного строя, двинувшегося прямо на них. — Какие у них красивые наряды! И дырки им наверняка делать одно удовольствие! Стрелки! Что вы думаете по поводу дырок?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Дырки в нарядах делать жалко. — пробасил ближайший стрелок с совершенно серьезным лицом, изучая надвигающееся войско. — Предлагаю целить в глаз! Чтоб не попортить шкурку!

— Ты умеешь уговаривать, — с жестокой улыбкой сказал Мараш. — Давайте, меткачи, уважьте гостей стрелами, так, чтобы все лесные ежики позавидовали!