Двойник Запада - Лия Арден

у них были семьи и дети. Все будущие хранители выступили против убийства детей, когда нам пришлось зачищать их лагеря, сам наследный принц Актан был против. Помимо него присутствовали два генерала, которые подчинялись напрямую императору и не желали получить выговор от повелителя из-за не до конца выполненной работы. Мы тогда ничего не знали… – Риша оборвала сбивчивый рассказ. Несколько долгих секунд она просто молчала, невидящим взглядом уставившись в свою полупустую миску с кашей. – Нам было приказано согнать всех детей в амбар. Мы так и сделали, полагая, что позднее будет обсуждение, куда их направить. Только никакого обсуждения не было. Без нашего ведома амбар подожгли. Лагеря зачистили полностью.

Съеденная каша подкатила обратно к горлу. Я сглотнула, сожалея, что спросила, застыла, шокированная услышанным, а Риша убрала наши миски и принесла по хурме, оставшейся со вчерашнего ужина.

– Значит, наследный принц Актан – плохой? – уточнила я.

– Нет, по крайней мере, я так не думаю. По его словам, он тоже не знал о приказе отца. Это император предпочитает вырывать «сорняки с корнем». Быть правителем нелегко, нужно уметь находить баланс между плохим выбором и очень плохим. Однако хуже самого выбора – жизнь с последствиями принятого решения. Вряд ли Актан забудет о произошедшем в провинции Близнецов. Я предпочту верить, что с ним Кхорин станет лучше, потому что для нас он был достойным главой отряда. К счастью, хранители не способны призывать силу дракона по собственному желанию. Иначе они уже давно стали бы оружием в руках императора.

– Извини, что задала эти вопросы.

– Ничего страшного, малышка Аша, – выдавила улыбку Риша, доедая свой фрукт. – Нет смысла печалиться о том, что нельзя изменить. Пойдём, скоро мне выступать. Я уверена, что младшие будут в восторге.

Я кивнула, натянув ответную улыбку, и поднялась на ноги вслед за подругой.

Глава 17

Отряхнув юбку от поднятого порывом ветра песка, я встала рядом с невысоким клёном, недалеко от павильона, в котором запланировано выступление, и с улыбкой наблюдала, как младшие ученики в оранжевых одеждах галдели, торопясь занять лучшие места. Толкали друг друга у входа, перебрасываясь шутками. Их немного, около двадцати. За ними шли ученики постарше в чёрном, они изредка шикали на младших, когда те начинали неприлично громко смеяться. Дедушка стоял у входа и время от времени отчитывал проходящих мимо за плохо выполненные приветственные поклоны.

– Чего ты тут ждёшь? Все передние места займут! – предупредила Наён, подходя ко мне. В руках она сжимала хэгым.

В отличие от её личного инструмента, оставшегося в поместье наместницы, этот хэгым выглядел проще и дешевле, в некоторых местах лак откололся, но в храме на такие мелочи не обращают внимания. Этот инструмент прослужил много лет, и главное не вид, а звучание.

– Мне и не нужны передние места, чего я там не видела? – смеясь, ответила я. – Ты иди первая. Я жду Джуна.

Наён кивнула и радостная побежала ко входу. Я покачала головой, понимая, что совместная игра на музыкальных инструментах вряд ли изменит их отношения с Раяном, но Наён выглядела такой счастливой от выпавшего шанса, что я невольно порадовалась за неё.

– Эй, малышка Аша, – насмешливо окликнул меня Шин. Они вместе с Сэёном и Минсу прошли мимо. – Риша уже внутри, хочешь пропустить начало?

Я махнула им рукой, чтобы заходили первыми, и старшие заторопились внутрь. Я нервно теребила прядь волос, привставая на цыпочки, пытаясь разглядеть Джуна в редеющей толпе. А когда снаружи не осталось никого, он, вместе с Раяном, наконец появился из-за дальнего поворота. Хранитель что-то говорил Джуну, но тот перестал слушать, заметив меня.

Они опаздывали, и всё же Раян шел спокойно, в то время как Джун побежал ко мне. Он остановился недалеко от входа и взмахом руки велел мне поторопиться.

Я успела отметить, какая же у него красивая улыбка, прежде чем взрыв разнёс павильон, а ударная волна отбросила Джуна, Раяна и меня в разные стороны.

Оглушительный звук, слепящий свет и мощный удар боком о ствол какого-то дерева. Я рухнула на землю, но всё продолжало вертеться, в ушах звенело. Сверху посыпались обломки: дерево, черепица и камень, я закрыла голову руками. Кажется, я завопила, после того как открыла глаза и сквозь угасающие блики пламени разглядела среди обломков здания части тел. Оторванную кисть, ногу, окровавленные оранжевые, чёрные и даже красные одежды.

Я разевала рот, но не слышала ничего, кроме монотонного звона в голове. Земля подо мной качалась, словно лодка на волнах. Я поняла, что сорвала голос, по нестерпимой боли в горле. Меня замутило, всё тело завибрировало от ужаса. Я отползла как можно дальше от лужи крови, образовавшейся из-за чьей-то оторванной руки, и повернула голову в сторону Шилина, привлечённая яркими вспышками.

В гудящей тишине беззвучные взрывы выглядели ещё ужаснее. Я, будто в кошмарном сне, в замедленном темпе наблюдала, как снесло пару зданий в поместье наместницы Ян. Несколько взрывов превратили дома в богатом районе в щепки и куски камня, следом новые взрывы грянули чуть дальше. Чёрный дым взвился вверх, огонь захватывал новые постройки по соседству.

Волосы справа прилипли к щеке, я вскинула руку, ощупав влажные от крови пряди. Всё тело отозвалось болью, а сильнее всего рёбра и плечо, которыми я ударилась о дерево. Левая нога будто онемела, из носа шла кровь, но слух начал возвращаться. Сменив неестественную тишину, меня накрыла волна звуков. Я вспомнила о Джуне, Раяне и остальных. Меня затрясло сильнее, когда я заставила себя посмотреть в сторону павильона, в который на моих глазах зашли все мои близкие.

Вокруг стояла пыльная дымка. Остатки павильона продолжали гореть. К звукам пожираемого пламенем дерева добавились чьи-то рыдания и стоны боли. Несущиеся со стороны Шилина крики и вой сливались, долетая до храма эхом вместе с ветром. Цепляясь за ствол ближайшего дерева, я подтянулась, заставляя себя встать. Кто-то плакал, и я потёрла глаза в попытке восстановить расфокусированное зрение.

– Джун, – хрипло позвала я. Горло отозвалось болью, и привкус крови на языке стал ощутимее. Я едва услышала себя на фоне треска огня и чужих воплей.

В дыму и висящей в воздухе пыли я разобрала тёмные силуэты. Кто-то, как и я, встал, а кто-то покачнулся и вновь упал. Послышалась мольба о помощи. В горле застряли рыдания, когда я сделала пару шагов вперёд, и пыльная дымка немного спала, открыв вид на окружающую разруху. От самого павильона остались лишь части стен да фундамент.