Роковая восьмерка - Джанет Иванович

— Ты вся какая-то бледная, — заметил водитель. — С тобой все в порядке?

— Странные вещи случаются, но со мной все хорошо. Мне везет на странные вещи.

— Сейчас что?

— Едем к Винни.

Я ворвалась в залоговую контору.

— Ты не поверишь, — обратилась я к Луле. — Энди Бендер мертв.

— Да брось! Ты что, блин, издеваешься?

С треском распахнулась дверь Винни.

— Где свидетели? Твою мать, надеюсь, ты не стреляла ему в спину? Моя страховая компания, знаешь ли, такого терпеть не может!

— Я в него совсем не стреляла. Он умер от гриппа. Я просто пришла к нему домой. А жена сказала, что он скончался. От гриппа.

Лула перекрестилась.

— Как же я рада, что научилась креститься, — поделилась она.

У стола Конни стоял Рейнджер. Он держал в руках какую-то папку и улыбался.

— Ты что, ездила на такси?

— Может быть.

Теперь он ухмылялся во весь рот.

— Ты ездила на такси за НЯС.

Я положила руку на пистолет и выдохнула.

— Не злите меня. У меня паршивый день, и как вы знаете, остались еще две пули. Я запросто могу оставить их в ком-нибудь из вас.

— Тебя подбросить до дома?

— Ага.

— Я твой парень, — сказал Рейнджер.

Конни с Лулой обменялись усмешками за его спиной.

Я забралась в грузовик и огляделась вокруг.

— Выискиваешь кого? — скосил на меня взгляд Рейнджер.

— Абруцци. Он снова мне угрожал.

— Ты его видишь?

— Нет.

Ехать от конторы до моего дома недолго. Всего каких-то пару миль. В зависимости от времени суток процесс мог затянуться из-за светофоров и пробок. Сегодня мне хотелось растянуть дорогу. С Рейнджером я не боялась Абруцци.

Рейнджер завернул на мою стоянку и припарковался.

— У мусорного бака в каком-то внедорожнике сидит мужик, ты его знаешь? — спросил он.

— Нет. Он не из нашего дома.

— Давай с ним побеседуем.

Мы вылезли из машины, подошли к внедорожнику, и Рейнджер постучал в окно водителю.

Тот опустил стекло.

— Да?

— Ждешь кого-то?

— А вам-то что?

Рейнджер схватил парня за грудки и вытащил наполовину из окна.

— Хотелось бы передать послание Эдди Абруцци, — заявил Рейнджер. — Можешь сделать для меня?

Шофер кивнул.

Рейнджер освободил его и отступил.

— Передай Абруцци, что он проиграл войну. Пусть топает куда подальше.

Выставив пистолеты, мы держали их на мушке, пока внедорожник не скрылся из виду.

Рейнджер посмотрел вверх на мои окна.

— Постоим здесь минутку, дадим остальной команде время убраться из квартиры. Не хочу, чтобы мне пришлось кого-нибудь пристрелить. Сегодня у меня плотный график, некогда торчать в полиции и заполнять их формы.

Мы подождали пять минут, потом вошли в дом и поднялись по лестнице. Холл второго этажа пустовал. Пульт управления сообщил, что систему безопасности в моей квартире взломали. Рейнджер вошел первым и обошел все комнаты. Никого не оказалось.

Как раз когда уходил Рейнджер, зазвонил телефон. Звонил Абруцци. На меня он не стал тратить время, а попросил сразу Рейнджера.

Рейнджер включил громкую связь.

— Держись от этого подальше, — предупредил Абруцци. — Это личное дело между девчонкой и мной.

— Ошибаешься. С этого момента ты исчезнешь из ее жизни.

— Значит, ты выбрал, на чьей стороне?

— Угу, выбрал.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора, — заявил Абруцци. — Выгляни в окно на парковку. — И повесил трубку.

Мы подошли к окну и выглянули. Вернулся внедорожник. Он подъехал к грузовику с выпученными фарами Рейнджера, парень на пассажирском сиденье кинул пакет в кузов, и автомобиль мгновенно объяло пламенем.

Несколько минут мы постояли, наблюдая за представлением и слушая, как приближаются сирены.

— Я любил этот грузовик, — сказал Рейнджер.

К тому времени, как появился Морелли, стукнуло уже шесть часов, и останки грузовика увозили на платформе. Рейнджер заканчивал заполнять бумажки для полиции. Он взглянул на Морелли и кивнул ему в знак приветствия.

Морелли стоял очень близко ко мне.

— Хочешь как-нибудь объяснить все это? — спросил он.

— Не для протокола?

— Не для протокола.

— Мы получили наводку, что Эвелин в Ньюаркском аэропорту. Поехали туда и захватили до того, как она села на самолет. Выслушав ее историю, я решила, что ей нужно улететь, поэтому отпустила ее. У меня больше не было причин ее арестовывать. Просто я хотела узнать, в чем там дело. Когда вернулись, нас ждали люди Абруцци. Мы перекинулись словечком, и они сожгли грузовик.

— Мне нужно поговорить с Рейнджером, — сказал Морелли. — Ты никуда не собираешься?

— Если одолжишь свой пикап, я сгоняю за пиццей. Умираю от голода.

Морелли вручил мне ключи и двадцатку.

— Возьми две. Я позвоню Пино и закажу.

Я выехала со стоянки и направилась в Бург. Там повернула у больницы и проверила зеркало заднего вида. Теперь я-то остерегалась всего. Я старалась не поддаваться страху, но внутри меня все тряслось. Я уговаривала себя, что это только дело времени, и полиция за что-нибудь загребет Абруцци. Он слишком нагло себя вел. Слишком увяз в своем сумасшествии, играя в игры. Столько людей здесь замешано. Он убил медведя и Содера, чтобы заставить их молчать, но были и другие. Не может же он всех поубивать.

Я не увидела, чтобы кто-нибудь повернул за мной, но гарантии не было. Если используются несколько машин, то иногда трудно заметить хвост. Просто ради безопасности я вытащила пистолет, когда парковалась на стоянке. Пройти нужно было короткое расстояние. Я выпрыгнула из машины и пошла к двери. Не успела я сделать пару шагов, как словно ниоткуда появился зеленый вэн. Притормозил, опустилось стекло, и на меня глянула Валери с заклеенным скотчем ртом, в глазах ее стоял дикий страх. В вэне сидели трое, включая водителя. Двое в масках: снова Клинтон с Никсоном. Плюс какой-то парень с бумажным пакетом на голове, с вырезанными отверстиями для глаз. Кажется, бюджета им хватало лишь на две резиновые маски. Пакет приставил к голове Валери дуло пистолета.

Я не знала, что делать. Просто застыла как соляной столб. И ум, и тело парализовало.

— Брось оружие, — приказал Пакет. — И медленно ступай к машине, или, клянусь богом, я убью твою сестру.

Пистолет выпал у меня из руки.

— Отпустите ее.

— Только после тебя.

Еле ступая, я подошла к вэну, и Никсон втащил меня на заднее сиденье. Он заклеил мне рот и связал скотчем руки. Вэн взревел, проскочил Бург и направился через реку в Пенсильванию.

Через десять минут мы очутились на сельской дороге. Попадались случайно домики, окруженные рощицами. Вэн замедлил ход и остановился у обочины. Пакет открыл дверь и вытащил Валери. Я видела, как она ударилась о землю и скатилась в кусты с обочины. Пакет захлопнул дверцу, и машина уехала.

Несколько минут спустя вэн въехал на подъездную дорогу и остановился. Мы все вышли и очутились в маленьком обшитом досками бунгало. Обстановка была милой. Никакого дорогого хлама, но удобно и чисто. Меня притащили на кухню и приказали сидеть. Немного погодя подъехала вторая машина, шурша гравием. Дверь бунгало открылась, и вошел Абруцци. Он один не носил маску.

Взяв стул, он сел напротив меня. Наши колени почти соприкасались, я даже чувствовала тепло его тела. Он сорвал ленту с моего рта.

— Где она? — потребовал Абруцци. — Где Эвелин?

— Понятия не имею.

Он дал мне пощечину, чем застал меня врасплох. Я свалилась со стула. Я была в таком шоке, когда ударилась о пол, что от страха даже не закричала. Во рту ощутила вкус крови и сморгнула слезы.

Парень в маске Клинтона схватил меня за связанные запястья и посадил обратно на стул.

— Я снова тебя спрашиваю, — предупредил Абруцци. — И буду спрашивать до тех пор, пока не скажешь. И всякий раз, когда ты будешь молчать, тебе будет больно. Тебе нравится боль?

— Я не знаю, где она. Вы слишком обо мне хорошего мнения, я не очень хорошо умею находить людей.

— Ах, но вы ведь с Эвелин подружки, верно? Ее бабуля живет с вами по соседству. Ты знала Эвелин всю жизнь. Думаю, ты в курсе, где она. И наверно, ты знаешь, зачем я ее ищу. — Абруцци встал и подошел к газовой плите. Повернул газ, взял у камина кочергу и сунул в пламя. Проверил кочергу, капнув воды. Вода зашипела и испарилась.

— Что первым? — спросил Абруцци. — Сунем в глаз? Или изобразим что-нибудь сексуальное?

Если бы я сказала, что Эвелин в Майами, он бы бросился туда и нашел ее. Наверно, убил бы и ее, и Энни. И наверно прикончил бы меня тоже, неважно, рассказала бы я или нет.

— Эвелин где-то едет через всю страну, — сказала я. — На машине.

— Неправильный ответ, — сказал Абруцци. — Я знаю, что она села на самолет в Майами. Увы, Майами — большой город. Мне нужно знать, где она остановится.