Бессмертное сердце - Эльбрус Мяус

В нижней водной чаше находился насыпной остров, на котором марэ построили дворец из аквамарина. В действительности, это был одноэтажный дом, странных пропорций, где обитала королева марэ — Калуния. Основной город находился под водой, куда посторонних не пускали, а на поверхности, в основном за водопадом в горе, проживала охрана, и селили гостей.

Медея сидела в позе лотоса под бьющей ей на голову из скалы водой. На армеди было белое, почти прозрачное платье, а на шее на черном шнурке висел черный агат. Такой выдавали всем гостям этого края. Девушка поежилась, вспоминая лица стражи.

Марэ — водные люди — не имели магии. Их кожа имела настолько белый оттенок, что казалась прозрачной. Глаза были лишены зрачка и белка, только синеву, заполняющую глазное яблоко; волосы голубого или светло-зеленого цветов, на шее жабры, а на руках тонкие пальцы соединяли перепонки. Марэ умны, несколько высокомерны, как и все расы Ария, и терпеть не могут армеди. Зачем Рамайтон отправил ее послом в это место? От косых и злых взглядов некуда деться.

— Ты не нравишься, потому что они чувствуют Тьму и Смерть, — послышался внезапно тоненький голосок, на немой вопрос армеди. Через пару секунд возле лица девушки появился небольшой темный шарик и небольшая девочка, ростом в пятнадцать сантиметров. У нее были длинные черные волосы с прямой челкой, черные бездонные глаза без зрачков и черное платье из легкой ткани с перьями. Девочка парила в воздухе, на ее бледном лице не отражалось ни одной эмоции. Она казалась застывшей, как кукла.

— Но и остальные им не по душе! — послышался еще один голос, являя юношу на два сантиметра выше первой гостьи. Его волосы были белыми, как чистый, первый снег, глаза светло-голубые, напоминали ледышки. На нем были шаровары и рубаха бирюзового цвета.

— Вы кто? — придя в себя, выдохнула армеди.

— Разве госпожа не помнит? — в голосе маленького юноши показалось недоумение. — Наш отец отправил нас с вами.

Медея мгновенно вспомнила недавний поход в горы. Значит, это и есть Духи? Ничего необычного в них девушка не ощущала.

— Мое имя Илис, — ответил юноша. — А это моя сестра Енус. Отныне мы твои друзья и спутники, госпожа!

Наконец-то природа перестала издеваться, и, ноябрь, сменившись декабрем, ушел в небытие, и выпал снег. Снег выпал в одночасье, всего за одну ночь; начался под вечер, шел всю ночь и прекратил только под утро. Казалось, снег нагонял упущенное, словно обиделся, что про него все забыли. Сугробы выросли по колено, не оставив места для дорожек. Но, несмотря на это, температура была приятной, как раз, чтобы насладиться внезапно наступившей зимой. В Ламасторе было спокойно. Оставшиеся дни осени не принесли ни проблем, ни горя, ни радости. Адим Ремье поправился, чувствовал себя прекрасно, не держал зла на Веро, хотел извиниться перед ней, но девушка постоянно избегала его, поэтому поговорить не удавалось. Веро, к сожалению, ни с кем не разговаривала, закрывшись еще больше.

Захар сидел за столом и копался в ящике. Вот уже целый час Глава Ламастора пытался найти письмо из столицы, которое накануне доставили магической почтой. Это была привычка, выработанная много лет назад: сначала отмахнуться от надоедливой бумаги, а потом судорожно ее искать. Судя по всему, письмо было важным и требовало срочного рассмотрения, но память, как назло, не давала никакой подсказки. Заклятия поиска почему-то в таких ситуациях никогда не срабатывали, поэтому Захару приходилось испытывать нервные муки.

В дверь постучали, когда маг с досадой захлопнул ящик. Через минуту в кабинет проскользнула Ламия Грилли.

— Ты звал?

— Да, я получил письмо из Астмерии, но не помню, где оно! — на лице Захара отразилась тяжелейшая мука.

— Думаешь, я смогу его найти? — спросила Грилли, явно насмехаясь. Конечно, она нашла бы. Возможно, только ей сейчас было это под силу. — Что за письмо, знаешь?

— Понятия не имею! — раздражаясь, бросил маг. Зачем было тянуть? Сейчас он чувствовал полную беспомощность, а Ночная Пыль наслаждалась этим, вместо того, чтобы просто помочь. Даже, если это было не со зла, все равно выглядело некрасиво.

— А я, кажется, догадываюсь, о чем оно, — сказала она, присаживаясь в кресло у камина. Он, на удивление, зиял сыростью поленьев, но Захар полностью поглотился поисками, что даже не заметил. Его рассеянность порой выходила за рамки дозволенного. Ламия закинула несколько дровишек и выпустила из руки синюю бабочку, которая усевшись на них, вспыхнула. И через секунду яркий язычок пламени распространял свет и тепло по всему кабинету.

— И что же это?

— На тридцать первое декабря назначена коронация Модрада. Поэтому, есть вероятность, что кому-то прислали приглашение.

— Не может такого быть! — Захар сомнительно покачал головой и погладил бороду. — Король, скорее уже бывший, терпеть не может магию. Тем более не знает, как с нами связаться.

— Ну, ведь много чего в жизни бывает! — загадочно потянула Грилли. — Ты ведь часто об этом говоришь.

Она явно знала больше. Именно поэтому Глава Ламастора не любил армеди. Их самомнение просто поражало. Сначала впутывали всех в свои дела, а потом делали вид, что их это не касается. Он бы и Грилли не пустил в Ламастор, если бы мог. Но сделать это можно было только Алеастром, причем только Ледовым — особым Карательным трехметровым мечом, которым можно убить армеди, но тот хранился в Арии. А как туда попасть, Захар не знал. По слухам, были еще Лунный и Темный Алеастр, но про них упоминалось только в одном свитке, и, то настолько древнем, что в правдивость данных было трудно поверить.

— Прошу, не мучай меня! — произнес маг, устало опускаясь в свое кресло. Ламия тонко улыбнулась и, сделав указательным пальцем несколько круговых движений, явила на свет желто-оранжевую большую бабочку.

Захар подумал, что она полетит куда-то, где находится письмо, но бабочка оставалась на месте, а через минуту лопнула яркой рыжей вспышкой, в воздухе повисло письмо. Никаких сомнений — это был тот самый конверт, из шероховатой, приятной бумаги, с сургучом. Глава Ламастора даже засомневался, действительно ли, письмо потерялось. Вдруг это Ламия специально его спрятала? Нет, какая смехотворность! Конечно, она не стала бы так делать.

Он распечатал, и рукописные, размашистые буквы гласили:

«Здравствуйте, Глава Ламастора! К сожалению, я не знаю, как Вас зовут, и что Вы из себя представляете. Простите за это. Я так же знаю, что Вы не желаете вмешиваться в людские дела, и скорее всего, Коронация для Вас ничего не значит. Но мне хотелось бы, чтобы Вы позволили приехать одной особе. К сожалению, ее имя мне неизвестно, но она успела принять участие в одном инциденте в городе Филон.