Сапфик - Кэтрин Фишер

Палатка королевы.

Джаред взглянул на дом. Окна закрыты, мост поднят. На крыше сторожки блеснуло что-то металлическое, и Джаред решил, что там кто-то есть. И, возможно, лёгкая пушка, которая прежде стояла у сторожки, перенесена к бойницам. На парапете его собственной башни тоже кто-то стоял.

Джаред выдохнул и бессильно опустился на ковёр из мёртвой листвы.

Это была катастрофа. Такой мощной осады поместью не выдержать. Конечно, стены у дома толстые, но ведь это всего лишь хорошо укреплённая усадьба, а не военный замок.

Наверное, Клодия пытается выиграть время в надежде использовать Портал.

При этой мысли Джаред вскочил и заметался среди деревьев. Она же понятия не имеет, насколько опасно это устройство! Необходимо как можно скорее пробраться в дом, пока она не совершила какую-нибудь глупость.

Заржала его лошадь.

Джаред замер, прислушиваясь к шороху шагов за спиной.

— Так-так-так, мастер Джаред. А вы разве не умерли? — раздался насмешливый голос.

— Сколько? — спросил Финн.

Клодия смотрела через визор — прибор, сокращающий расстояния, — и считала:

— Семь, восемь. Не понимаю, что это за хитроумное приспособление слева от королевского шатра.

— Едва ли это имеет значение, — мрачно заметил капитан Сомс — седой коренастый мужчина. — Восьми единиц артиллерии хватит, чтобы разнести нас в клочья.

— А что есть у нас? — тихо спросил Финн.

— Две пушки, милорд. Одна соответствует Эре, вторая — просто груда металла. Боюсь, взорвётся при первой же попытке из неё выстрелить. Арбалеты, аркебузы, пикинёры, лучники. Десять человек, вооружённых мушкетами. Около восьмидесяти кавалеристов.

— Я бывал в переделках и пострашнее, — сказал Финн, припомнив засады, устраиваемые комитатусами.

— Ну конечно, — кисло откликнулась Клодия. — И каковы были людские потери?

— В Тюрьме никто не считал, — пожал плечами Финн.

Внизу протрубил рожок: один раз, второй, третий. С громким скрежетом начал опускаться разводной мост.

Капитан Сомс подошёл к ограждению.

— Внимательнее там. И будьте готовы поднять его по моему приказу.

Клодия опустила визор.

— Они смотрят. И никто не двигается.

— Королева ещё не прибыла. Человек, который пришёл вчера вечером, говорит, что её кортеж передвигается торжественно, с остановками, чтобы показать народу Претендента. Сейчас они в Мейфилде и будут здесь через несколько часов.

Мост с грохотом опустился. Стайка чёрных лебедей во рву шумно захлопала крыльями и поплыла к заросшему травой берегу.

Клодия перегнулась через парапет.

Женщины с котомками за спинами медленно выходили на мост. Некоторые несли детей, девочки постарше вели братьев и сестёр. Покидающие замок оборачивались и махали руками на прощанье. Завершала процессию огромная, запряжённая тяжеловозом телега, в которой, стоически подпрыгивая на ухабах, ехали пожилые слуги.

Финн насчитал двадцать два человека.

— А где Ральф?

— Я велела ему уезжать, — рассмеялась Клодия. — Он ответил: «Да, миледи. Что прикажете подать на ужин?» Он думает, что без него тут всё пойдёт прахом.

— Он, как и все мы, служит Смотрителю, — сказал капитан Сомс. — Не примите за неуважение к вам, миледи, но Смотритель — наш господин. В его отсутствие мы должны оборонять его дом.

Клодия нахмурилась.

— Мой отец не заслужил таких слуг, как вы.

Но произнесла она это очень тихо — только Финн её и услышал.

Когда капитан Сомс удалился, чтобы проследить за поднятием моста, Финн встал рядом с Клодией, наблюдая, как женщины движутся в сторону лагеря королевы.

— Их допросят. Противник узнает, кто находится в доме и каковы наши планы.

— Знаю. Но не хочу, чтобы их смерть оказалась на моей совести.

— Думаешь, до этого дойдёт?

— Мы должны вступить в переговоры, чтобы потянуть время, а пока заняться Порталом.

Финн кивнул.

Она прошла мимо него к лестнице и бросила через плечо:

— Пойдём. Тебе нельзя здесь находиться. Один меткий выстрел из лагеря — и всё кончено.

Глядя ей в спину, он спросил:

— Ты же веришь мне, Клодия? Ты поверила, что я всё вспомнил? Мне это необходимо.

— Конечно, верю, — ответила она. — А теперь пойдём.

Но, произнося это, она так и не обернулась.

— Тут темно. Подними факел повыше, — раздался из шахты нетерпеливый голос Кейро, странно искажённый эхом.

Аттия задрала руку с факелом как можно выше, но напарника разглядеть не смогла.

— Ну, что там? — закричал Рикс.

— Ничего не вижу. Лезу дальше.

Скрип, лязг. Приглушённая ругань, многажды отражённая стенами шахты.

— Осторожнее! — крикнула встревоженная Аттия.

Ответом её не удостоили. Лестница дёргалась и вращалась, и Аттии с большим трудом удавалось держать её ровно. Подошёл Рикс, повис на лестнице, и стало чуть полегче.

— Послушай, Рикс. Сейчас мы одни. Ты должен меня послушать. Кейро рано или поздно украдёт у тебя Перчатку. Давай обведём его вокруг пальца.

— То есть отдать её тебе, а самому взять фальшивую? — лукаво улыбнулся он. — Бедняжка Аттия, ничего похитрее ты придумать не смогла. Любой ребёнок изворотливее тебя.

Аттия сердито уставилась на собеседника.

— Я хотя бы не отдам её Инкарцерону и не убью нас всех.

— Инкарцерон — мой отец, — подмигнул Чародей. — Я рождён в его клетках. Он меня не предаст.

Она раздражённо вцепилась в лестницу.

И поняла, что та больше не вращается.

— Кейро?

Они немного подождали, слыша лишь тихое биение сердца Тюрьмы.

— Кейро? Ответь же.

Лестница слегка покачивалась — по ней уже никто не взбирался.

— Кейро!

Раздался приглушённый, отдалённый звук. Аттия торопливо сунула факел Риксу.

— Он что-то нашёл. Полезу за ним.

Когда она ступила на скользкую перекладину, Рикс сказал:

— Если что случится, скажи только одно слово: порядок. Я пойму.

Она уставилась в его рябое лицо, искривлённое щербатой ухмылкой. Потом наклонилась прямо к нему и спросила:

— Всё-таки ты псих или нет? Я уже ничего не понимаю.

Он выгнул бровь.

— Я — Тёмный Чародей. Я непостижим.

Лестница извивалась и вырывалась из рук, как живая. Аттия начала быстро подниматься и скоро запыхалась. Ладони срывались со скользких перекладин, запачканных башмаками Кейро. Становилось всё жарче, появился тяжёлый серный запах, и Аттия с тревогой вспомнила высказанное Риксом предположение о залитом магмой зале.

Заболели руки. Каждое движение давалось теперь с большим трудом, и свет факела где-то далеко внизу казался крохотной искоркой во мраке. Аттия подтянулась на следующую перекладину. И поняла, что перед глазами у неё уже не стены шахты, а тускло освещённое пространство.

И пара ботинок.

Чёрные, изрядно поношенные, с серебряной пряжкой на одном и разорванным швом на другом. Их обладатель наклонился — на Аттию легла его тень — и сказал:

— Как приятно снова встретиться с тобой, Аттия.

Тонкие пальцы обхватили её подбородок, подняли лицо, и Аттия увидела его ледяную улыбку.

26

Таись, наблюдай, действуй только в нужный момент.

На вид дверь кабинета не изменилась: чёрное дерево, чёрный лебедь, дерзко взирающий бриллиантовым глазом.

— Эта штука уже однажды открывала её. — Клодия в нетерпеливом ожидании смотрела на жужжащий диск. Стоящий позади неё Финн разглядывал расставленные вдоль длинного коридора вазы и доспехи.

— Тут получше, чем в подвалах королевского дворца, — заметил он. — А ты уверена, что это тот же самый Портал? Как такое может быть?

Диск щёлкнул.

— Даже не спрашивай. — Клодия сняла устройство с поверхности двери. — У Джареда есть теория, что это переходная точка между нашим миром и Тюрьмой.

— То есть, мы уменьшаемся, попадая за эту дверь?

— Не знаю.

Лязгнул замок, Клодия повернула ручку. Дверь открылась.

Перешагнув порог и ощутив лёгкое головокружение, Финн огляделся.

— Невероятно!

Их взглядам предстала комната, знакомая ещё по дворцу. Сохранились все провода и хитрые приспособления, сконструированные Джаредом; в углу слегка покачивалось на сквозняке огромное перо. Комнату наполняло жужжание, обычно слышимое при сдвиге пространства; знакомыми и по-прежнему таинственными были одинокий стол и стул.

Клодия пересекла комнату и проговорила:

— Инкарцерон.

Маленький ящик стола выкатился наружу. Внутри находилась чёрная подушечка, в выемке для кристалла было пусто.

— Отсюда я стянула Ключ. Как давно это было. В тот день я так боялась! Ну, с чего начнём?

— Не я же был учеником Джареда, а ты, — пожал плечами Финн.