Вихрь с окраин Империи - Роберт Фреза

Хории кивнул. Даже если Верещагин направил в тот район разведчиков и попытался устроить засады, Окуда, поддерживаемый военными кораблями, обладает достаточной огневой мощью, чтобы сокрушить все препятствия. Он обернулся к полковнику Уно.

– Когда подполковник Окуда доберется до реки Оранжевой, мы перебросим туда по воздуху маньчжурскую саперную роту, чтобы помочь ему переправиться, если вы считаете преемника капитана Аоямы способным выполнить эту задачу.

Капитана Аояму случайно застрелил излишне нервный часовой. Сражаясь с невидимым врагом, как правило носившим ту же форму, солдаты Хории ежедневно убивали кого-нибудь из своих. Увеличению числа подобных потерь препятствовало только отсутствие должной меткости при стрельбе.

– Слушаюсь, достопочтенный адмирал, – вытянулся как струна Уно.

– И наконец, как только подполковник Окуда установит местонахождение Верещагина, мы обезопасим зону с воздуха и высадим ему в поддержку гвардейский батальон. В начале операции мы нанесем воздушные удары по подразделениям, чье местонахождение определено благодаря неустанным усилиям нашей службы связи. Пожалуйста, подготовьте нужные приказы.

Капитану Янагите поручили составить обращение, завершающееся словами: «Не посрамите наши славные традиции, чтобы передать их потомкам».

Заметив, что поток информации от родственников заложников начал иссякать, адмирал рассудил, что эта мера уже сослужила, свою службу. После казни последней группы из пятидесяти человек он велел Суми прекратить брать заложников и освободить всех оставшихся.

Понедельник (318)

– А полковник Верещагин не услышит вас, когда мы воспользуетесь этим ящиком? У него много ушей, – предупредил Жюль Афану.

Капитан Итая, командир 1-й роты батальона подполковника Окуды, улыбнулся наивности старика.

– Коротковолновые радиопередачи из одной бронемашины в другую подслушать практически невозможно. А для длинноволновых мы используем глушители. Так что Верещагин ничего не услышит.

– А, понимаю! Сыны Дай Ниппон очень искусны во всем, что касается войны, – промолвил Афану.

Итая не очень-то хотел делить свою бронемашину с «дикарем из джунглей». В свою очередь, лидер секты горячо возражал против «машинного запаха», и понадобилось все красноречие капитана Янагиты, чтобы убедить его залезть внутрь.

Из передней машины колонны поступило сообщение:

– Говорит бронемашина «Тайко». Достопочтенный капитан, еще одно упавшее дерево преграждает дорогу.

– Говорит капитан Итая. Можете убрать его в сторону?

– Простите, достопочтенный капитан, но оно еще больше предыдущего – около полутора метров в диаметре. – В голосе лейтенанта слышался суеверный ужас.

Сидящий рядом с Итаей Афану утвердительно кивнул.

– Это случается по воле Бога. У самых больших деревьев узкие корни, поэтому они часто падают. Чтобы убрать такое дерево, нужно работать топорами несколько часов.

– Принято. Конец связи, – резко произнес Итая и нажал кнопку радио. – Саперный пункт три? Остановка? Это Итая. Еще одно упавшее дерево блокирует дорогу. Пожалуйста, расчистите путь. Конец связи.

– Мы снова задерживаемся. Лес сражается за Верещагина, – заметил Афану.

– Он сражается плохо, – улыбнулся Итая. – Командный пункт один? Это Итая. Достопочтенный командир батальона, нас временно задерживает еще одно препятствие на дороге. Мои саперы устранят его за несколько минут. Рекомендую построиться «елочкой» на тот невероятный случай, если нас атакуют.

Подполковник Окуда отдал необходимые распоряжения, и все машины колонны слегка развернулись вправо и влево, остановившись посреди леса, пока саперы разрезали электропилами ствол упавшего дерева.

Проехав сквозь проделанную дыру, Итая заметил:

– Мы опаздываем, но не намного. Эти дороги в джунглях похожи на лабиринт.

– Мы прокладываем их для спуска по склонам, а не для гостей, – буркнул Афану.

– Ничего, наши бронемашины быстро с ними справятся.

– Хеэр Янагита предложил вашему адмиралу дать мне радио, чтобы я подал вам сигнал, когда подберусь к логову Верещагина. Но я возразил, что на это уйдет много дней, и к тому же люди Верещагина наверняка задержат меня по пути и станут допрашивать.

– Действительно, нелепая идея, – улыбнулся Янагита.

Как раз во время этого разговора четыре имперских военных корабля и более двадцати самолетов наносили удары по лесам в долинах верхнего Вааля и верхней Оранжевой, убив или ранив около полутора сотен амфитилий, на которых были надеты телеметрические воротники, переделанные из бракованных полевых раций.

Насколько мог заметить Санмартин, фрегат «Майя» сделал только одну ошибку – маленькую и вполне предсказуемую.

Находиться во время длительных операций на фрегате, не говоря уже о корвете, не слишком удобно.

Поэтому командир «Майи» договорился, чтобы челноки, присылаемые на грузовые корабли, по дороге состыковывались с фрегатом, доставляя свежую пищу.

Учитывая то, что адмирал Хории готовился нанести очередной удар, офицеры интендантской службы на кораблях, несомненно, хотели пополнить запасы продовольствия, которые значительно уменьшились за последнюю неделю – последняя партия продуктов прибыла на «Майю» более недели назад.

Конечно, многие человеческие жизни, а может, и судьба всей Зейд-Африки висели на тоненькой ниточке. Но никто в здравом уме не мог ожидать, что враг вылезет из дыры в земле и незаметно похитит челнок при свете дня. Именно на это и рассчитывал Санмартин.

Когда он сидел на корточках в потайном ходе под взлетно-посадочной полосой, Томас побарабанил ему по плечу и шепнул:

– Они грузят ящики с яйцами!

Люди Томаса предусмотрительно снабдили потайной ход телефонным проводом. Санмартин снял трубку и произнес:

– Это Санмартин. Приступаем к операции. Передай Матти, чтобы он сообщил Детлефу. Конец связи.

Как только наземная команда начала уходить, почти невидимая за небольшим откосом, Томас пополз к челноку. Когда он добрался до края полосы, челнок приступил к пробному пуску двигателей. Пробравшись под крыло, Томас воткнул нож с длинным лезвием в пространство за левым четвертым шасси.

Конструкция челноков имперского флота была давно проверена в деле, но она имела некоторые недостатки, в том числе тенденцию к всасыванию веток и прочего мусора во время приземления в подколесные впадины, которые потом приходилось прочищать наземной команде.

Через две минуты нож Томаса должен был обнаружить себя в виде сигнала о небольшой неисправности. В этом случае пилот обязан либо заглушить двигатели и вызвать ремонтную группу, либо обругать наземную команду последними словами и послать своих людей извлечь застрявшую ветку.

Санмартин рассчитывал на последнее. Это была единственная возможность пробраться на борт без лишнего шума.

«Если они выключат моторы, нам придется удирать со всех ног», – повторил про себя Томас, прислонившись к посадочной стойке и держа на коленях автомат с глушителем. Защищенный корпусом челнока, он ждал, откроется ли дверь.

Две минуты были на исходе. Санмартин прислушивался, не выключат ли двигатель. Если да, то у Томаса будет максимум двенадцать секунд, чтобы извлечь свой нож и скрыться под землей.

Внезапно дверь открылась, и командир экипажа спустил трап. Прежде чем он успел шагнуть вниз, Томас, дважды нажав на спуск автомата, всадил ему в грудь шесть пуль.

Частично скрытый поднятой турбинами пылью Санмартин молнией выпрыгнул из своего укрытия. За ним последовали три человека из разведвзвода Томаса и пилот вертолета Иван Цукерник, который клялся, что может справиться с любым летательным аппаратом, и наконец получил возможность это доказать. Очутившись внутри челнока, двое солдат Томаса направились в сторону кормы проверить, есть ли пассажиры в верхней кабине, а третий вместе с Томасом и Санмартином занялись экипажем.

Минуты через две Томас вернулся к двери и махнул рукой. Из подземного хода выбрались и взошли на борт шесть специально отобранных специалистов, включая взводного сержанта Лю, который разбирался в челноках еще меньше, чем в игре на скрипке, зато безупречно владел японским и мандаринским наречиями китайского языка. Последний в группе нес ведро с белым песком, которым тщательно присыпал кровь командира экипажа.

Трап подняли. Челнок взлетел по расписанию, о чем немедленно сообщили на «Аякс».

– Говорит бронемашина «Тайко», – затарахтело радио капитана Итаи. – Сэр, мы добрались до развилки. Обе дороги ведут на северо-запад. Нам ехать по левой или по правой?

Итая посмотрел на Афану.

– Ваши указания мало что для меня значат, – отозвался старик. – Мы должны посмотреть сами, и тогда я укажу вам путь.

– Это капитан Итая. Я лично обследую развилку. Конец связи. Командный пункт один? Говорит Итая. Достопочтенный командир батальона, пожалуйста, остановите колонну на несколько минут, чтобы мы могли уточнить маршрут. Конец связи.