Вихрь с окраин Империи - Роберт Фреза

В своем первом телеобращении «президент» Хаттинг сделал акцент на «гомогенное культурное и расовое наследие», присущее как африканерам, так и японцам.

Суббота (316)

В течение дня одна отчаявшаяся мать назвала одного из членов резервного разведвзвода Верещагина, а школьный учитель указал расположение блиндажного комплекса под Йоханнесбургом. Правда, испытывавший чувство вины учитель связался с женой одного из солдат разведвзвода и предупредил, чтобы они больше не пользовались этим комплексом.

Штаб разведслужбы капитана Янагиты побеседовал с двумя людьми, которые участвовали в работах по пробиванию искусственных горных пещер для Верещагина. Но бригады ежемесячно перебрасывались с места на место, поэтому они смогли сообщить сведения только о плане пещер, но не об их местонахождении.

Хотя первые результаты операции с заложниками были весьма скромными, они вполне удовлетворили адмирала Хории.

Воскресенье (317)

Скрестив руки на груди, капитан Тихару Ёсида наблюдал, как Матти Харьяло читает его рапорт об эффекте, произведенном мерами Хории-на африканеров.

– Хорошая работа, Тихару. – Харьяло отложил рапорт. Его забавляло то, что Ёсида после стольких лет по-прежнему настаивал на представлении докладов в письменном виде.

– Сэр, – задал Ёсида беспокоивший его вопрос, – я слышал, что адмирал Хории утвердил новый строй для своих кораблей?

Харьяло кивнул.

– Да, он развел их в разные стороны. Адмирал построил грузовые и транспортные корабли свободным ромбом вокруг «Майи», а сверху разместил треугольником три корвета.

– Это означает, что он что-то заподозрил?

– Да, теперь ему известно, что у нас есть корабль.

– Это многое затрудняет, – заметил Ёсида, внешне оставаясь спокойным.

– Попал в самую точку. Жалеешь, что связался с нами?

– Долг никогда не бывает легким.

– Насколько я понимаю, Луи Снимана сегодня взяли в заложники. Сочувствую – я знаю, что он твой друг.

– Благодарю вас. Да, очень жаль, хотя его неизбежно должны были включить в число заложников. – За внешней невозмутимостью Ёсиды скрывалась глубокая печаль. – Несколько недель назад он предложил окрестить меня. Я сожалею, что отказался. Это доставило бы ему большую радость.

– Ты был бы хорошим христианином, Тихару. – Харьяло постучал пальцем по рапорту Ёсиды. – Это означает именно то, что я думаю?

– Именно. Моральные устои африканеров рушатся с каждым часом.

Хории, прищурившись, разглядывал Жюля Афану. Несмотря на то, что сухопарый, смуглый лидер секты и его последователи вели предельно простой образ жизни в средних пределах реки де Витте, он был отнюдь не простаком. Хории казалось, что Афану владеет искусством языка знаков не хуже любого японца.

Сектанты были первыми поселенцами на Зейд-Африке. С годами первые пять сект распались на более дюжины. Их воинские силы были незначительны, но они лучше других обитателей планеты знали малонаселенные сельские районы между Драконовыми горами и северным побережьем, и эти знания представляли определенного рода силу. Один из немногих сектантов, готовых иметь дело с «белоручками», Жюль Афану возглавлял крайне ортодоксальную секту и имел тесные связи с лидерами еще нескольких, что делало его весьма достойным внимания. -

– У нас есть много самолетов – таких, как тот, который мы послали за вами, – промолвил Хории, пытаясь произвести впечатление на визитера.

Афану пренебрежительно махнул рукой.

– В глазах Создателя это мелочи. Только люди и благочестие в их сердцах имеют значение.

– Разумеется. В вопросах Духа японцы всегда были сильны.

– Неужели японцы искренне верят в Дух? Я этого не знал! – воскликнул Афану.

Хории тут же ринулся в открывшуюся брешь.

– Не сомневайтесь, – ответил он.

– Внутри Духа все мы братья. Африканеры не принадлежат к народам Духа, но и среди них есть люди доброй воли. Мое сердце было бы опечалено, если бы на них опустился мрак, – осторожно выразил свое мнение Афану.

– Мы бы хотели лелеять подобных людей, – рискнул Хории, зная, что Суми завлек в свою паутину несколько человек, которых Афану хотел бы освободить.

Афану опустил голову.

– Быть может, Дух снизойдет на них.

– К несчастью, нам не хватает знаний, коими располагают те, кто провел здесь всю жизнь.

– Возможно, Дух дарует вам разум, – благочестивым тоном произнес Афану.

– Я слыхал, что иногда африканеры поднимали оружие против вашего народа, – продолжал свою игру Хории. – И о деревне Новый Сион.

В те годы, когда власть «ЮСС» сменилась анархией, тайные общества африканеров уничтожали посевы, которые кормили сектантов, и подбивали африканерских коммандос совершать рейды на сектантские деревни. В Новом Сионе отряд из Ботавилля загнал жителей в сарай и сжег их заживо.

Глаза Афану сверкнули.

– Хотя все мы – братья и сестры в Духе, один из сыновей моего отца погиб в Новом Сионе, а несколько его дочерей умерли от голода. Пусть Дух свершит правосудие над их убийцами!

Его народ называл путь, которым они шли через Ураганные горы, «Дорогой тысячи слез».

Хории глотнул саке, от которого Афану вежливо отказался.

– Я хотел бы лучше узнать эту страну, ее народ, ее дороги. – Адмирал сделал паузу. – Говорят, вы хорошо знаете здешние дороги.

– Знаю. Я много лет бродил по стране.

– Не могли бы вы указать их на карте?

– На карте? Я не разбираюсь в таких вещах, – спокойно ответил лидер секты. – Линии на листке бумаги ничего для меня не значат. Дороги в горах изменяются по воле Духа – когда с гор текут потоки воды или грязи, они становятся непроходимыми. Да и сами горы имеют много названий – мой народ называет их по-одному, а жители низин по-другому. Да, когда-то я хорошо знал горные тропы. Если вы хотите что-то найти, возможно, мои ноги сумеют вам помочь. Но кто может по-настоящему знать землю, принадлежащую другим людям?

Хории улыбнулся кошачьей улыбкой и склонился вперед.

– Кто в силах обладать землей? Ведь Дух, который проникает во все, в любой момент может передать ее другому владельцу. Но если мы договоримся, как мы можем быть уверены, что ваши ноги не обманут вас и не приведут нас в руки злых людей?

Афану скрестил руки на груди.

– Мой сын пришел со мной. Если мои ноги направят ваших людей по ложному пути, ему придется умереть.

Сын Афану ждал снаружи так же терпеливо, как туземцы, которых Хории видел на холмах Лузона. Худой юноша с густыми волосами, совсем непохожими на волосы Афану, был облачен в чистую, хотя и рваную одежду. За ухом у него нелепо торчал металлический карандаш.

Настал момент для серьезной сделки. По мнению Хории, африканерам следовало в полной мере пожать то, что они посеяли, тем более что любое его обещание, данное Афану, несомненно, вызовет очередную порцию хныканья Мацудаиры.

Спустя несколько часов Пауль Хенке потерял сознание и, как стемнело, был вывезен с Драконовых гор в маленьком «Воробье».

Понедельник (317)

Верещагин приветствовал Харьяло за утренним чаем, поданным, как обычно, за час до рассвета, хотя в Ураганных пещерах рассвет не имел значения. Заметив опущенные плечи Харьяло, он спросил:

– Что не так, Матти?

– Сейчас неподходящее время об этом говорить, но я беспокоюсь о Пауле.

– Ты знаешь, почему он свалился в обморок?

– Наташа думает, что главным образом из-за недостатка пищи и сна. Сам Пауль ничего не сказал.

– Я позабочусь о нем, Матти, – успокоил его Верещагин.

– Что слышно нового?

– Я получил записку от женщины, которая утверждает, что Бог посылает ей сообщения и хочет, чтобы одно из них она передала нам, – с бесстрастным видом произнес Верещагин. – Я объяснил ей, что мы можем получать инструкции только от вышестоящих властей, и посоветовал ей написать Альберту.

Харьяло провел ладонью по волосам, пытаясь сдержать усмешку.

– Как мы распорядились новыми людьми? – спросил его Верещагин.

– Я отдал три из четырех наших резервных «кадиллаков» капитану Ольрогге из батальона Эбиля – ты его знаешь. Ребята Ольрогге будут работать на трех машинах, а четвертую я передал Михаилу Реммару.

Реммар был отставным солдатом с протезированным коленом.

– А где ты нашел экипаж для Михаила? – машинально поинтересовался Верещагин, продолжая думать о своем.

– Он сам его нашел. Это его жена и ее кузина. Мария водит машину лучше, чем Михаил, а кузина – настоящий снайпер. Посмотрел бы ты на нее за видеоигрой.

– Я не собираюсь критиковать твои действия, Матти. Если у них есть необходимый опыт, то, в конце концов, это ведь их планета.

Музыка отзывалась гулким эхом в естественном амфитеатре, образованном пещерой 3-й роты, где Летсуков играл на фортепиано, пока его поклонники толпились в боковом проходе.

– Что ты играешь? – заинтересовался Ханс Кольдеве, проходя мимо.