Золотой Крюк - Эмиль Асадов

— Мы не МММ, работаем честно. Рентабельность руководимого нами проекта снизилась, следовательно, мы не можем больше выдерживать обязательства, взятые на себя. До сих пор все они соблюдались неукоснительно. Можете проверить у бухгалтера.

— Проверим, не сомневайтесь. Милая девушка, ежели вы думаете, что бухгалтерские книги какой угодно компании могут быть безгрешными, то вам это простительно, вы еще так молоды…

— То есть это заказ? — уточнил Витек.

— А вы, господин Жальгирис, очень чисто говорите по-русски. Поздравляю, так выучить наш язык за такой короткий срок.

— Вы меня, кажется, с кем-то путаете. По-русски я говорю с детства, поскольку родился и вырос в Москве… — голос Витька стал вкрадчивым. — Это не мистер Бородянский ли сообщил вам о том, что я из Эстонии?

— Правильно мыслишь, — кивнул следователь, — и тебе, идейный вдохновитель, по этому делу статей светит вагон с маленькой тележкой, потому что если он еще опознает в тебе сантехника, обокравшего его квартиру…

Но Витек, к недоумению строгого стража законности, только захохотал во все горло.

— Да вы не слушайте его! Он же параноик! Он вам, небось, еще и про образ сантехника в моем лице рассказывал?

— Не рассказывал, а заявил. Официально. Это разные вещи.

— Хорошо, заявил… А если он скажет, что это я организовал покушение на Ленина, потому что ревновал его к Анке-пулеметчице, с которой сожительствовал, вы тоже поверите?

— Мы никому не верим. Но все проверим. Что еще за Анка? Есть у нее адрес? Допросим…

— Адрес Анки — Новодевичье кладбище, аллея номер… не помню, какая аллея. Допросить ее будет проблематично, знаете ли. Нет, ну серьезно: Бородянский — потенциальный клиент психиатрической клиники. Сейчас я вам все расскажу, как на духу. Вот, пожалуйста, проследите за ходом моей мысли… Вы следите?

— Слежу внимательно. — следователь достал из нагрудного кармана ручку, собираясь запротоколировать все, в чем решил покаяться Витек.

— Итак, этот человек сначала утверждает, что я являюсь сантехником, хотя все это время я работаю на заводе, входящем в курацию треста, которым он сам руководит, и не сантехником, а слесарем-инструментальщиком 4 разряда. Потом он обвиняет меня в краже из его квартиры… Если я на самом деле был там, значит, в рабочей табели мне должен быть отмечен прогул. А этого быть не может. Вы же не предполагаете, что директор завода подделывает ведомости?! — и Витек сделал большие и круглые глаза.

— Проверим, — для солидности сказал ревизор. Указания топить директора завода от начальства пока не поступало.

— Обязательно проверьте… Далее: о какой краже может идти речь? Руководители стройтрестов сегодня получают так мало, что я вообще удивляюсь, как Бородянский сводит концы с концами. Вы же не подозреваете его в чем-то нехорошем, не так ли?

— Вы не переводите разговор… Это вы подследственный, а не Лев Семенович.

— Не подследственный, а подозреваемый, — поправила Марина.

— Это легко исправить! — снова начал вскипать следователь.

— Стоит ли? Вы по прежнему не верите, что у вашего заявителя не все дома? Ну посудите сами: разве человек в здравом уме нашлет проверку сам на себя?

— В каком это смысле?

— Да в прямом! Владелец практически полного пакета акций "Золотого Крюка", а равно всего, что связано с этим АО, является сам Лев Семенович Бородянский.

— Я чего-то не понимаю, — пробормотал следователь. Витек моментально засуетился рядом, надев на лицо соболезнующую физиономию.

— Да вы не расстраивайтесь… Лев Семенович приобрел акции, наша же компания лишь провела на заводе ряд профилактических работ. Согласованных с трестом и утвержденных, кстати, все тем же…

— Вы хотите сказать, что Бородянский купил ваше предприятие? — уточнил недоумевающий ревизор.

— Совершенно верно! — подтвердил и Чеботарев. — Нет, он, безусловно, болезненно подозрителен и маниакально экспрессивен, но ведь закон не запрещает таким людям руководить объектами — по крайней мере до тех пор, пока нет официального заключения врача!

— Вы, кстати, хотели просмотреть бумаги? Извольте, — не давая следователю вдохнуть, подключилась к разговору и Марина. Она встала за спиной у контролера и стала по одной вынимать бумаги из папки и класть перед ним на стол. — Вот, например, договор между АООТ "Золотой Крюк" и строительным трестом о проведении на заводе работ — в частности, по поставкам специального оборудования. Видите спецификацию на станки — они предназначены для производства специальных арматурных и бетонно-арматурных изделий, это вам любой специалист подтвердит. Вот акт о приобретении всех прав, а также обязанностей нашего АО Бородянским. В нем, кстати, оговорены и наши обязательства по изъятию сертификатов у владельцев за счет суммы, полученной от покупателя. Что мы и делали, пока вы нас не прервали… А вот очень интересные для вас бумаги — утвержденные господином Бородянским сметы на озеленение

Следователь внимательно всмотрелся в бумажки и почти по слогам прочел корявый почерк неизвестного поставщика:

— Бу-рун-дийские е-бо-ба…

— Баобабы, — поспешил поправить Сергей Степанович. — Лучше будем говорить просто "саженцы".

— Это еще что такое? Нет, мне интересно — почему буруднийские? У нас что, своих мало этих — ба-бо-е… тьфу ты, ну как их там…?

— У нас таких своих просто полно! — заверил Витек.

— Безобразие! — возмутился следователь, и так сурово сдвинул брови на переносице, что они чуть было не поменялись местами.

— Хотите забрать документы с собой для более тщательного изучения?

— Я подумаю, — в замешательстве сказал ревизор и сделал попытку встать из-за стола. Но тяжелая, как длань правосудия, рука Чеботарева, мягко пригвоздила его обратно.

— Что значит "подумаете"? Да мы просто настаиваем! Обязательно посмотрите на сметы! Вам не кажется, что кладка стен шириной в 8 кубиков — это чересчур? Мы, все-таки, не Форт Нокс строим, а всего лишь арматурный завод… Мы эти кубики, кстати, также получили в сильно урезанном количестве — вот, обратите внимание на накладные… Поставки, опять же, велись через Бородянского.

— Я подумаю, — жалобно повторил следователь, обреченно глядя, как Витек запихивает выложенные пасьянсом бумаги на столе в папку.

— Так вы поштудируйте бумажки на работе, а потом заглядывайте, здесь вам всегда рады! — приговаривал Витек. — Мы то, собственно, здесь последние часы, вероятно, проводим — нам только деньги народу вернуть, и все… Но вот Лев Семенович с радостью ответит на все интересующие вас вопросы.

— Неудобно так выпроваживать гостей, — пожурила Витька Марина. — Может быть, вы желаете кофе?

— Такая незадача, Мариночка — у нас нет кофе. — добавил свой ковшик дегтя и Сергей Степанович. — Поскольку когда ваши недобры молодцы в масках позволили все-таки нашему бухгалтеру вывернуть руки из-за спины, он выпил все запасы, борясь с нервным стрессом. Он человек пожилой, так что ему простительно, вы ж понимаете…

— Понимаю, — буркнул следователь, прижав папку с бумагами к груди и, сопровождаемый омоновцами, прошел к выходу. Он чувствовал себя оболваненным, но пока не понимал, кем.

Когда за непрошенными гостями закрылась дверь, компаньоны оглядели друг друга и облегченно вздохнули.

— Первый вал миновал, будем ждать следующих, — резюмировал Сергей Степанович. — Сам Бородянский, видимо, будет с девятым валом… Что у нас с людьми?

— Этого добра полная улица, — сообщил Пашка. — А еще эти гады в моих программах копались — хорошо, что я все фотографии печатей и образцы документов загодя стер. Вообще, я смотрю, у них спецы слабые, я бы таким не то что компьютер — калькулятор бы не доверил. Переписали с умным видом файлы из паки "Специальные Документы" и ушли счастливые, как идиоты.

— А что было в папке?

— Да вирусы всякие… Я их коллекционирую на досуге. Это, наверное, плохо, зато очень увлекательно. Вы не знаете, в их налоговом ведомстве компы сетью соединены или нет?

— А что?

— Просто думаю, сколько их в итоге накроется. Многие из моих работ ни один антивирус не берет. Будут теперь мастеров искать… Надо будет к ним на днях заглянуть, оказать дорогостоящее техническое содействие — переинсталировать все, что можно, и стереть все, что не нужно. Кстати, Сергей Степанович, никто из ваших знакомых по их ведомству не горит? Я, по случаю, за небольшие деньги могу…

— Павел, уймись., — посоветовал Чеботарев, — наша работа еще не закончена, нечего халтурить на стороне. Давайте займемся делом.

На улице за то время, пока двери в офисе были закрыты, царило столпотворение. Люди запрудили проезжую часть дороги и возникла пробка. В этой пробке застрял и сам Бородянский, который надеялся собственными глазами увидеть, как махинаторов будут в наручниках сажать в воронок. В итоге он с трудом издали разглядел следователя, вышедшему из офиса в одиночестве и с какой-то папкой, и омоновцев, возвращающих охраннику фирмы его табельное оружие.