И только пепел внутри… - Тата Кит

на свои колени. – А если у тебя не получится, то я предлагаю вернуться нам с тобой в темную кухню и заполнить стулья силуэтами. Безымянными силуэтами, образы которых мы сами себе дорисуем.

Нахмурившись, смотрел на неё, силясь понять, насколько разумна эта идея.

– Забей. Это я так… в порядке бреда, – отмахнулась София и резко отвернулась от меня, сосредоточив внимание на бегающих псах.

Продолжил смотреть на её профиль. Чем дольше смотрел и взвешивал внутренние разногласия, тем больше приходил к мысли, что не такая уж и бредовая её идея. Хотя идиотизмом она, всё же, попахивала.

– Я попробую, – произнес недостаточно уверенно, даже для самого себя.

– Это необязательно, если ты не хочешь. Я понимаю, как это звучит…

– Выглядит, должно быть, ещё хуже? – отвёл от неё взгляд, тоже уставившись на псов, носящихся по двору.

– Странно и инородно, наверное. Непонятно, глупо и пугающе. Но это только со стороны. Но кто нас увидит?

– Кому мы нужны?

– Если всё удачно сложится, то стулу напротив…

Глава 15

Пустой стул.

Много пустых стульев.

Теперь их стало слишком много в моей повседневности. Если раньше я не придавал их существованию никакого значения, то после монолога Софии стал замечать в каждом стуле потенциального «собеседника». Абсолютно везде: дома в кухне, когда я привычно завтракал дымом от сигарет и горьким кофе; в аудиториях во время пар; в коридорах университета начали попадаться одинокие стулья, наверняка, забытые студентами, но, казалось, что были они подброшены специально для меня.

Я не думал и не планировал начинать диалог с каким-либо стулом. Глупая, наивная и совершенно пустая затея. Но боль уязвленного подсознания вела свои закулисные игры, вынуждая обращать внимание на такую, ранее незначительную для меня деталь, как стул.

Утро выходного дня.

Выгулянный и обожравшийся корма Мульт растекся бесформенной жижей под кухонной батареей. Рядом с ним у окна я привычно дымлю в открытую форточку. У стола стоит чуть выдвинутый стул, на который я неосознанно кошусь и одергиваю себя каждый раз, поймав с поличным.

В своей комнате Катя собирала вещи, чтобы отправится на ночёвку к бабушке. Еще в начале недели они договорились, что займутся в эти выходные пошивом маскарадного костюма для школьной ёлки. На моё предложение, купить уже готовый костюм и не заморачиваться, дочка ответила категорическим отказом, почти оскорбившись оттого, что, во-первых, это такое домашнее задание, а, во-вторых, она лучше знает, какой костюм ей нужен, чтобы победить в конкурсе костюмов, и бабушка, которая швея, лучший ей в этом помощник.

Благоразумно отступил в сторону, уступив место кутюрье, выращенной на дому.

Звонок в дверь разорвал тонкую паутины тишины внутри квартиры. Мульт резко поднял голову и, изображая, что-то схожее с рычанием сторожевого пса, двинулся в прихожую вслед за своей хозяйкой.

– Я открою! – пробежалась по прихожке Катя. – Это бабушка пришла.

Давненько в моей квартире не было тёщи. Помнится, во время нашего последнего разговора она сказала мне, что больше её ноги здесь не будет. И вот, она уже здесь двумя ногами на коврике в прихожей.

Пора начать верить в чудеса, не иначе.

– Ба, привет! – донеслось из узкого прохода.

Мульт встретил новую гостью лаем, но быстро умолк под давлением не самого радушного приветствия.

– Да, замолчи ты! Чего разорался? – заворчал женский голос, в котором, впрочем, не было слышно однозначной агрессии в адрес пса. – Привет, Катюш, – почти сразу отвлеклась она на внучку, когда Мульт быстро заткнулся. Сторож хренов! Мог бы и укусить раз-другой. – Ты всё собрала?

– Подожди минут пять, ладно? – снова протопала Катя и уже из комнаты крикнула. – Мне тут нужно ещё кое-что собрать для костюма.

– Жду, – отозвалась бабка.

Тишину в квартире нарушало только шуршание внутри Катиной комнаты. К батарее вернулся пёс, который быстро потерял интерес к старой гостье, предпочтя ей тепло системы отопления.

За спиной послышались шаги. Неторопливые, неуверенные. Каждый шаг казался крохотным и выражал огромное сомнение в его правильности. Словно, кому-то и хочется и колется, но, всё же, нужно. От этого в каждом новом столкновении подошвы с полом слышалось как кто-то наступал себе на старое сухое горло.

– Доброе утро, Паша, – донесся со спины тихий, но достаточно отстраненный голос.

– Доброе, – кивнул я, бросив быстрый взгляд за плечо на тёщу. Ещё одна последняя затяжка, облако дыма, выпущенное из легких в открытую форточку, и пламя сигареты оказалось затушено в пепельнице.

– Не буду ходить вокруг да около, – продолжила тем временем тёща. Или начала. Возможно, это только начало ее монолога. Хотя, не припомню, чтобы она когда-то со мной разговаривала дольше минуты. – В общем, мы с отцом долго об этом думали и решение нам это тоже тяжело далось, но, мы считаем, что нужно собрать Машины вещи и отдать их в кризисный центр помощи женщинам, – едва слышно, вероятно, чтобы не слышала Катя, выронила женщина за моей спиной. – Слишком много напоминаний о нашей девочке… – голос её дрогнул.

Грудь изнутри обожгло приливом гнева. Словно языком пламени лизнуло ребра. Повернулся к теще, открыл было рот, чтобы упрекнуть ее в том, что она слишком торопится избавиться от напоминаний о своей дочери и моей жене, но осёкся, увидев скопившуюся влагу в женских глазах.

– И как… – в горле словно взорвался комок сухой ваты. – … как это происходит? Как это сделать? И куда мы торопимся?

– Скоро Новый год, – узкие плечи резко поднялись и опустились, словно она сказала, что-то будничное и вполне приемлемое. – Не думаешь, что нужно попробовать начать жизнь с чистого листа? На этом уже не осталось места…

– Не думаю, – качнул я головой. Прислонился задом к подоконнику, скрестил ноги в лодыжках, а руки на груди. – Вам-то какая разница? Не вы ли перед похоронами говорили о том, что сдохнуть должен был я?

– Я – мать, которая потеряла ребенка. Чего ты от меня ждал? Анекдот? – выпалила она и выгнула бровь, позволяя мне снова узнать в ней старую, «добрую» тёщу, что всем своим существом всегда выражала, насколько сильно я не достоин её дочери.