Оживший кошмар русской истории. Страшная правда о Московии - Андрей Буровский

Но что реально могло бы получиться, взойди Владислав на московский престол? Ответ упирается все в тот же проклятый вопрос Великого княжества Литовского.

Или — широкая веротерпимость. Объединение всех детей Апостольской церкви, и католиков, и православных. Тогда — расцвет единой славянской державы, Речи Посполитой, в которую входит и Московия. Если даже самые тупые и упрямые дикари сбегут из такой страны и создадут Казанию или Тоболию, это уже не будет играть роли: их раздавят походя, не очень заметив.

В 1615 году в Москве откроется Университет, в 1620-м заведут Академию наук, в 1630-м немецкие инженеры построят дорогу Смоленск-Москва, а первые русские юноши вернутся из стажировки в Европе. В 1640 году Москва, Владимир, Тверь и Казань будут управляться по Магдебургскому праву. В 1650-м — также и Армавир, Казань и Пермь.

В Тридцатилетней войне Московия не станет поддерживать Швецию против Речи Посполитой, а в ее составе ударит на Швецию; в 1648 году все южное балтийское побережье станет русско-польским.

Разумеется, церковный раскол станет невозможен по определению, а если даже Никон и Аввакум смогут появиться, их посадят в сумасшедший дом.

В 1650 году возьмут Крым. Часть татар сбегут в Турцию, а часть быстро превратятся в нормальных цивилизованных людей. В 1700 году Мехмет-Оглы Бахчисарайский напишет трактат, согласно которому для познания Аллаха необходимо учиться, а торгующий людьми непременно попадает в ад.

А 1660 году в окрестностях бывшей Запорожской Сечи поймают последнего казака, Серижопа Бульборыла и будут возить в клетке, показывая публике. Но при одном виде Бульборыла у дам произойдет столько обмороков и выкидышей, что это придется прекратить и передать Серижопа лиценциатам медицины Шмидту и Иванову для проверки, не является ли он летательным мутантом.

В 1680 году донские казаки попросят завести в Черкасске университет. Начинается заселение Кубани, Юга Украины — Новороссии. Грузия и Армения пишут грамоты о принятии их в состав Речи Посполитой, а турецкий султан впадает во все большую задумчивость.

В 1700 году в Новгороде поставят памятник Марфе Борецкой, а в Москве — Великому князю Гедиминасу, предку правящей династии. Гуманные же иноземцы будут не советовать при русских поминать Ивана IV — крестятся, плюются и краснеют.

Но все это — только при условии решения Проклятой Проблемы: раскола католиков и православных. Если же нет, сценарий, конечно, другой… Польская оккупация западных и центральных областей Московии. Магдебургское право для католиков и одновременное появление Православных братств в Твери, Москве и во Владимире. Медленное, мучительно медленное ополячивание верхушки московитов. Тот же культурный разрыв, который возник на Украине к концу XVII века — между ополяченными верхами и православными низами. Тупая конфронтация, постоянно чреватая гражданской войной. С большой степенью вероятности — восстания, подавляемые с разной степенью жестокости.

Турецкие султаны счастливо потирают руки: на южных рубежах Речи Посполитой образуется пояс казацких православных государств, которые можно использовать против католиков… Теперь хлеб и порох везут казакам не из Москвы, а из Стамбула, начинается исламизация казаков.

На восточных рубежах Речи Посполитой возникает Великое княжество Казанское, объявляющее себя «Державой всея Руси», и Речь Посполита втягивается в бесконечные войны с Казанским княжеством-ханством. В Сибири государство русских переселенцев, изрядно смешавшихся с местными татарами и малыми племенами Севера, строит столицу в Обдорске и объявляет себя Единственно Истинно православным Беловодьем. На курултае местных «русских» «православных» иерархов выбирают своего «патриарха». Объевшись мухоморов, он в приступе шаманского экстаза отлучает от своей «церкви» всех, кто не впадает в спячку на всю полярную ночь. Не впадаешь в спячку — не христианин!

Что более огорчительно, обдорское избыточное население, начиная с 1700 года, регулярно вторгается в Речь Посполитую, как в свое время варвары — в империю.

Я, конечно, не настаиваю на точности дат и деталей, но «вилка» примерно такая. Или — или. И выбор пути развития не зависит от того, сидит ли на престоле Речи Посполитой Владислав или же Дмитрий Иванович.

Глава 10. МАРАЗМ КРЕПЧАЛ, ИЛИ «ТИГР НИКОН» И ЕГО «ТИГРЯТА»

Если вы считаете, что миру нужен целитель, стоит подумать — не нужен ли он вам самому?

Поколениями писалось о том, что реформы Никона диктовались совершеннейшей необходимостью. Мол, русское православие отошло от канонов, «испортилось» и зашло в полнейший тупик. Несомненно, так оно и есть. Беда только в том, что авторы как-то не уточняли, что же вызвало странную «порчу» православия на Московской Руси. Не «сознаваться» же, что причиной — два века глупейшей самоизоляции.

В полупервобытной культуре оставалось совершенно Московии непонятно, где кончается государство и начинается Церковь. Даже и для современного россиянина такие сущности, как страна, государство, народ, религия, политический строй, причудливо слепляются друг с другом, и, чтобы их разделить, нужны специальные усилия. На нерасчлененном видении мира, увы, воспитывались поколения.

В XVI же веке, скажем, взятие Казани Иваном Грозным праздновалось как религиозный праздник, а монах с языческим именем Храбр отстаивал святость славянского языка в отличие от греческого. Греческий ведь создавали язычники, а славянский — святые апостолы.

Необходимо было восстановить нормальные отношения с остальными православными, выйти из изоляции, исправить, насколько возможно, все последствия этих двух веков.

Еще в первой половине XVII века священные тексты читались в церквах так быстро, что даже читавший часто не улавливал смысла. Причем прихожане ставили в заслугу священнику, если он умел прочитать много молитв, не переводя духа, и, кто опережал других в скорости чтения, считался лучшим.

При службе царило многогласие. Одновременно священник читал молитву, чтец — псалом, дьякон — послание, — читали в три-четыре, а порой и в пять-шесть голосов сразу. А присутствовавшие в храме, естественно, ничего не могли разобрать.

В церквах прихожане вынужденно занимались каждый своим делом. Кто молился каждый своей иконе, кто просто беседовал и общался со знакомыми. Царь Алексей Михайлович, кстати, постоянно занимался делами в церкви и был всегда окружен там боярами, решавшими свои вопросы.

Про церковное пение высказался Павел Алеппский, православный священник из Сирии: «А московиты, не зная музыки, пели наудачу… они даже укоряли своим пением малороссов, которые, по их словам, в этом случае подражали полякам». Вряд ли это слова русофоба. Что же касается подражания полякам, можно только пожать плечами: всякий, кто слышал хоть раз католическую службу, поймет, что оно невозможно. Остается предположить, что московиты понятия не имели о предмете собственных разговоров.

Иконы оставались семейными и родовыми идолами. Богослужебные книги переписывались множество раз, и в них появлялось все больше отклонений от образцов. Среди священнослужителей было много неграмотных, а то и просто диких и безнравственных людей. Не только юродивый, но и священник в представлении многих московитов был чем-то вроде если и не шамана, то языческого волхва.

«Реформы» начались задолго до того, как патриархом стал Никон. В 1649 году Алексей Михайлович приглашает из Киева ученых иеромонахов: Арсения Сатановского и Епифания Славинецкого. Киевляне должны были подготовить переиздание Острожской библии — первого славянского печатного текста Священного Писания, подготовленного на средства и усилиями нашего старого знакомца — князя Василия Острожского. Внеся некоторые изменения, священники и выпустили в 1663 году в Москве «Первопечатную Библию».

Кроме того, киевляне должны были учить москалей. На правом берегу Москвы-реки, напротив Воробьевых гор, учрежден был Андреевский Преображенский монастырь, а в монастыре — первая в Московии славяногреческая школа. Из этой школы и выросла постепенно Славяно-греко-латинская академия, формально открытая в 1689 году.

Провинциальное духовенство очень плохо относилось к самой идее изучения языков: и латинского, и даже греческого. Греческие служебные книги признавали только древние, рукописные. А те, которые печатались после падения Константинополя, в «иноверных землях» считали «погаными» и «исполненными ересей». В своем большинстве москали очень плохо относились к ученым киевлянам и грекам.

Столичные же ревнители благочестия признавали несостоятельными основы традиционной русской жизни и считали необходимым исправить как богослужебные книги, так и русские обряды и чины по греческим образцам.