Комплекс крови (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична

Будильник Терри прозвенел в половину пятого — работу, ради которой вам приходится вставать в половину пятого, нужно возненавидеть по умолчанию — но мистер Родман смущенно предложил хозяйке квартиры «полежать еще пару минут», и под этой фразой подразумевалось все, кроме сна. Когда окружающий мир вновь стал реальным, детектив Нур взглянула на циферблат наручных часов — без четверти семь — выругалась (ее коллеги пришли бы в восторг, а вот доктор Хобарт — вряд ли) и выскочила из постели. Ларри наблюдал за тем, как она чистит зубы и в недоумении смотрит на содержимое своего шкафа и понимал, что часть вины лежит на нем, но виноватым себя не чувствовал.

Позже, когда он принял душ, оделся, выпил кофе, закрыл дверь, передал ключ консьержу и сел в такси, Терри прислала сообщение: «В «пробке». Опаздываю на совещание. Боннар меня убьет». В ответ мистер Родман поинтересовался, не забыла ли она о планах на вечер. Детектив Нур отреагировала тремя восклицательными знаками. Оставалось надеяться, что они правильно поняли друг друга.

Стоило ли рассказывать о том, что он узнал от Тристана? Этот вопрос Ларри задал себе несколько раз на протяжении вчерашнего дня и пришел к выводу, что нет. Многие темы были личными. Брат и сестра смогут обсудить это с глазу на глаз. Ему же осталось переварить историю с отцом. История была дикой, запутанной, полной секретов, к которым лучше не прикасаться.

Ларри брел по дороге, глядя на линию, разделявшую между обочиной и проезжей частью, и пытался соединить двух существ. Первый — доктор Альберт Родман, уважаемый ученый, совладелец сети клиник, женатый на красавице и умнице Велурии Родман. Любящий муж, счастливый отец; дочь сделала прекрасную карьеру, сын подарил внука и внучку. Мудрый, спокойный, рассудительный и воспитанный, отличавший «хорошо» от «плохо». У него было все, о чем мог мечтать мужчина. Второй — доктор Альберт Родман, завсегдатай разгульных вечеринок, искатель приключений, живший от одной страсти до другой.

Первый Альберт Родман привык контролировать все, от собственных привычек до круга общения. Жизнью второго Альберта Родмана управляла одна-единственная женщина. Она то уходила, то приходила, меняла имена и лица. Он пытался убежать, забыть ее, как страшный сон, но она действовала на него как наркотик, от которого невозможно избавиться. Она определяла его поступки, чувства и мысли. Она будто жила в нем, заменив собой сердце и разум.

Страшно подумать, сколько лет отец хранил эту тайну, и невозможно представить, каково ему было со всем этим жить. Ларри вспомнил их последний разговор. Отец был рад его слышать, и они беседовали около получаса, хотя голоса на фоне недвусмысленно говорили о том, что гости ждут. Мама чувствует себя великолепно, Ло намерена сделать MBA, на днях он едет в Треверберг для того, чтобы навестить доктора Хобарта, их пригласили на прием в честь открытия какого-то отеля, «и пора бы уже найти Филиппу пару, это просто-напросто неприлично, что он один». Потом отец спросил о деньгах. Ларри расценил это как шутку, и оба от души посмеялись.

Но они не говорили о свадьбе. Об этом он узнал месяца через три. Тогда это не показалось ему странным: если у тебя в доме пара сотен гостей, то стараешься закончить телефонную беседу побыстрее, пусть и с сыном, которого давно не слышал. Мистер Родман слышал о невесте отца от Ло и даже от Вэл, с которой иногда перезванивался. Сестра рассказывала о ней, захлебываясь от восторга: красива, умна, простушка, конечно, после свадьбы у нее будет громкое имя. Отец влюблен и счастлив. Нет, они не афишируют отношения, и церемония будет скромной.

Если разобраться, ничего подозрительного, но в голове Ларри засел неуловимый образ, который заставлял его возвращаться к этой истории снова и снова.

***

Боба гость застал работающим в саду.

— Здравствуй, Ларри, — помахал рукой бывший дворецкий. — Вот, привожу в порядок розы. Целую неделю руки не доходили.

Будь мистер Родман профессиональным садовником, он бы, наверное, счел розы неухоженными, но на взгляд любителя цветы были прекрасны. Особенно ему приглянулись едва раскрывшиеся белоснежные бутоны.

— Моя гордость, — заулыбался Боб.

— Можно… попросить вас об услуге?

— Цветы для дамы? Скажи, какие тебе понравились — и приступим.

Ларри почувствовал, что краснеет. Бывший дворецкий достал из ящика с инструментами садовые ножницы.

— Твоя улыбка говорит сама за себя, мой мальчик. Кроме того, нет ничего дурного в цветах для леди. Особенно если это цветы из моего сада. Так какие?

— Белые. Вот эти, с полураскрывшимися бутонами.

Боб прищурился.

— Твоя дама блондинка? — спросил он.

— Что?.. А… да. Блондинка.

— Ты встречаешься с дочерью Филиппа Хобарта?

Ларри ахнул от неожиданности.

— Встречаюсь? Нет… то есть… м… нет, я с ней не встречаюсь, но…

Бывший дворецкий со смехом поднял руки, давая понять, что не намерен допытываться.

— Ладно. Если это секрет, то дело ваше. Она хорошая девушка. — Он покашлял. — Но работа у нее, конечно, не сахар. Сегодня отличная погода, Ларри. Не возражаете, если мы посидим в саду?

***

Через двадцать минут букет из белых роз для Терри был готов, а помощница Боба, маленькая улыбчивая женщина, представившаяся Розой, принесла кофе на серебряном подносе. Она поставила его на деревянный стол в беседке, спросила, хочет ли гость перекусить, получила отрицательный ответ и ушла в дом. Знакомый черно-белый кот нежился на садовой дорожке в солнечных лучах. Он самозабвенно перекатывался с боку на бок, время от времени замирая в одной из странных кошачьих поз.

— Простите, что надоедаю, — обратился к бывшему дворецкому Ларри, — не хотел говорить об этом по телефону.

— Ко мне не так часто кто-нибудь приходит, а я люблю принимать гостей. Иногда даже приношу пользу. Как сегодня, например.

Он подмигнул мистеру Родману и отпил кофе.

— Собственно, главный вопрос у меня один, Боб. По поводу самоубийства миледи.

Хозяин дома вернул чашку на блюдце.

— Да, — кивнул он. — Это была трагедия.

— Вы помните, что происходило между отцом и миледи до этого? Я имею в виду, что-нибудь необычное… ссоры?

Боб некоторое время наблюдал за котом.

— Ссорились они часто. Лорд Родман был вспыльчив, миледи в периоды плохого самочувствия жаловалась на то, что он не уделяет ей достаточно внимания. Кроме того, он много путешествовал. Иногда пропадал по нескольку месяцев.

— А в каком году миледи покончила с собой?

— В 1970-м. Месяца через три после твоего рождения. — Дворецкий покачал головой. — Я в тот вечер отсутствовал, моя мать тяжело болела, ей оставались считанные дни, и я не хотел оставлять отца в одиночестве.

Ларри смотрел на нетронутый кофе в своей чашке.

— А где был мой отец?

— Ужинал у доктора Хобарта. За несколько дней до этого они с миледи в очередной раз поссорились, и лорда Родмана это очень огорчило. Он вернулся из Штатов, и они не ложились спать всю ночь. Спорили, кричали. Миледи плакала. Но слуги к такому привыкли.

— Вы не слышали их разговор?

Боб пожал плечами, провожая взглядом направлявшегося в дом кота.

— Не припомню ничего, что могло бы тебя заинтересовать, мой мальчик… помимо одного, пожалуй. По приезде у лорда Родмана было великолепное настроение, хотя обычно он уходил к себе и отсыпался как минимум сутки. Миледи это разозлило. Они не разговаривали за ужином, а потом расположились у камина. Слуги отправились спать, я читал на кухне. Иногда по ночам кто-то из них просил чаю или фруктов. Твоя няня заглянула ко мне для того, чтобы согреть молока. Она пожаловалась, что ты плохо засыпаешь по вечерам, и предположила, что виноват дурной характер миледи.

— Миледи ей не нравилась? — предположил Ларри.

— В миледи не было ничего плохого, но порой в нее будто бес вселялся. И тогда слуги предпочитали держаться подальше.

— Так что с няней?

— Она выглядела уставшей, и я сказал, что согрею молоко самостоятельно, а потом принесу в твою спальню. Комната находилась на втором этаже, и для того, чтобы туда попасть, я должен был пройти через гостиную. Лорд Родман и миледи спорили, и даже скрип ступеней их не отвлек. — Боб тяжело вздохнул и снова взял чашку. — Миледи спросила, уверен ли лорд Родман в том, что говорит. Он ответил, что абсолютно уверен. И добавил: она должна понять, что речь идет о браке, и его женой может быть только женщина благородных кровей.