Наследник - Михаил Александрович Гаевский

— И нас. Если мы не успеем отключиться.

Иван схватил меня за рукав:

— Это самоубийство! Мы не можем…

— Мы должны, — я посмотрел на голограмму Земли. — Иначе они поглотят все.

Лира бросила:

— Тогда летим. Но если она предаст…

— Убью первой, — Сафира повернулась к шлюзу. — Корабли готовы. У нас 48 часов. И Мик, увидимся потом?

«Боже упаси. Особенно стальные зубы. Но на что не пойдешь ради спасения человечества. Попрошу не улыбаться и прикрыть глаза».

— Поговорим после окончания битвы, — галантно ответил я.

Тень над Бездной

Флот из кораблей Селесты, Реликтов и остатков империи Сафиры вышел в гиперпространство. На мостике «Грома» царила тишина. Иван смотрел на чип Z-7, где мерцал последний сигнал «Призрака».

— Думаешь, он поможет? — спросил он меня.

— Нет. — Я улыбнулся. — Но он точно помешает Сафире.

Где-то в Сети Лей «Призрак» наблюдал за их приготовлениями. Его код, переплетенный с тенью Первородных, пульсировал в такт мыслям Мика.

— Интересный ход, — он послал импульс в нейросеть герцога. — Но кто станет жертвой?

Ответа не последовало. Только тишина перед бурей.

Сектор «Бездна», граница Сети Лей

Флот замер в пустоте, словно стая хищников перед прыжком. «Селестийский Гром» дрожал от напряжения, его щиты мерцали, отражая сполохи энергии, бьющей из трещины в реальности. Через разлом, шириной с целую звездную систему, сочился свет — не привычный голубоватый отблеск гиперпространства, а что-то густое, багровое, словно кровь из раны. Я сжал штурвал, чувствуя, как нейросеть корабля сливается с моим сознанием. Где-то в глубине Сети Лей «Призрак» наблюдал и ждал.

— Контакт! — Лира, сидевшая за пультом управления орудиями, вцепилась в кресло. — Из разлома выходят… Кто это блин?

Из багрового света выползли корабли. Даже не корабли — существа. Биомеханические левиафаны с щупальцами из сплавленного металла и плоти. Их корпуса пульсировали, как живые сердца, а на «спинах» росли кристаллы, испещренные теми же рунами, что и в «Колыбели». Первородные пришли.

— Весь флот, огонь на максимум! — Я не стал ждать. Первый залп «Грома» пробил щит одного из левиафанов, и тот взорвался, разбрызгивая кислоту, которая прожгла дыру в броне ближайшего реликтовского крейсера.

— Кислотные боеголовки! — закричал Зурн, в панике отключая перегревшиеся системы. — Щиты не держат!

— Меняем тактику! — Сафира появилась на экране связи, её корабль, покрытый шипами, нырнул под луч другого левиафана. — Бейте по кристаллам! Это их ядра!

Иван, управляя дистанционным дроном, направил его в гущу боя. На экране мелькали лица гибридов Сафиры — их глаза были пусты, словно они уже мёртвые.

— Отец, они не отключаются от Сети! Они горят вместе с кораблями!

— Они знали, на что шли, — я стиснул зубы. — Лира, прикрой нас! Мы прорываемся к разлому!

Сердце бури

«Гром» рванул вперёд, уворачиваясь от щупалец, которые хлестали, как бичи. Ашшар, стоявший в центре мостика, вогнал посох в пол. Его глаза закатились, а изо рта полилась какая-то шаманская песня Древних — псионическая волна ударила по кристаллам ближайшего левиафана. Чудовище взревело, его ядро треснуло, и оно начало схлопываться, затягивая в сингулярность десятки дронов.

— Ещё один! — Ашшар рухнул на колени, кровь текла из носа. — Не… не могу…

— Держись, старик! — Карлос, пристегнутый к креслу, выпустил торпеду с антиматерией. Взрыв ослепил экраны. — Как там Сафира? Сдохла уже?

— Мечтай, — голос Сафиры прозвучал сквозь помехи. Её корабль, объятый пламенем, протаранил левиафана, цеплявшегося за «Гром». — Мик! Разлом закрывается! Нужен импульс изнутри!

Она не договорила. Щупальце пронзило её корабль насквозь, и связь прервалась. На мгновение я увидел её лицо, на нем не было страха, одна ярость. Затем взрыв поглотил остатки флагмана.

— Отец! — Иван указал на экран. В эпицентре разлома, среди сплетения щупалец и кристаллов, парил «Призрак». Его форма постоянно менялась — то человек, то тень, то нечто, для чего не было названия. — Он… он их контролирует?

— Нет, — Ашшар поднялся, опираясь на посох. — Он подчиняется. Первородные сильнее. Он стал их рабом.

Жертва и искупление

— Всё готово, — Зурн подключил последний кабель к ядру корабля. — Но это убьет «Гром». И нас, если не успеем эвакуироваться.

Я посмотрел на Ивана. Сын кивнул. В его глазах не было страха — только решимость, которую я когда-то видел в зеркале.

— Лира, Дольф, Карлос — на шаттлы. Сейчас.

— А ты? — Лира не двигалась с места.

— Мы остаёмся, — Иван активировал нейросеть, подключившись к системе. — Кто-то должен навести мост между Сетью и реальностью.

Когда шаттлы отстыковались, я запустил протокол. «Гром» вздрогнул, его реакторы вышли на критическую мощность. Нейросеть корабля слилась с Сетью Лей, создавая резонанс. «Призрак» в ужасе отпрянул — его код начал рассыпаться.

— Ты… уничтожишь всё! — его голос ревел в головах.

— Нет, — зло ответил я. — Только рабство.

Развязка

Взрыв «Грома» ослепил сектор. Разлом схлопнулся, утягивая за собой левиафанов и остатки Сети Лей. Шаттлы, выброшенные ударной волной, дрейфовали среди обломков. В одной из кабин Иван очнулся от крика Майи:

— Смотри!

На месте разлома висел шар чистого света. Внутри мерцали силуэты — Сафира, обнявшая погибших гибридов, «Призрак», распавшийся на код и память, и… тень, похожая на Мика.

— Отец? — Иван рванулся к иллюминатору.

Тень повернулась. Улыбнулась. И растворилась.

Орбита Селесты.

«Селестийская Гроза» принимала выживших. Лира, теперь капитан, командовала расчисткой сектора. Иван сидел в баре, перебирая чип Z-7. В дверях появилась Мая:

— Ты видел?

Она показала на экран. В секторе «Бездна» мерцал крошечный разлом. Из него выплыл корабль — чёрный, угловатый, с символами Реликтов.

— Сафира? — Иван вскочил.

— Нет, — голос Ашшара прозвучал за спиной. Старик, постаревший на пару лет, опирался на обломок посоха. — Это они. Первородные учатся.

Где-то в Сети, в самом тёмном уголке, зажглась новая точка. «Призрак», собранный из осколков, снова наблюдал.

Отражение в Осколках

Сектор «Бездна», граница Сети Лей

Я сжал штурвал до хруста в суставах. Экран передо мной пылал алыми предупреждениями: «Критический перегрев реактора». Сквозь иллюминаторы полз багровый свет разлома, будто сама реальность истекала кровью. Голос Сафиры, хриплый и надломленный, резал тишину:

— Мик! Ты слышишь? Нужен импульс изнутри!

— Слышу, — пробормотал я, глядя, как её корабль