Ставка на темную лошадку - Мишель Мартин

Они отлично провели время: погоняли на «Ягуаре» по проселочным дорогам, наелись до отвала всякой всячины, от которой их кухарку бросило бы в холодный пот. Потом побродили по торговому центру, поглазели на кроссовки, джинсы в обтяжку и мини-плавки, которые ни один из них ни за что не решился бы надеть. Они даже познакомились с двумя девчонками и пригласили их в кино на фильм с Клинтом Иствудом.

По дороге домой они болтали о семейных делах, обсуждали будущую карьеру, сплетничали о далеко не блестящей репутации школьной бейсбольной команды…

Но добраться до дома им было не суждено. Им оставалось ехать больше трех миль, когда Каллен остановился у светофора. Зажегся зеленый свет, и они уже почти миновали перекресток, но тут их ударил в бок пикап – с той стороны, где сидел Тиг.

Удар оглушил и ослепил Каллена. Голова раскалывалась от боли, он не мог пошевелить правой ногой и не чувствовал левую руку. Кровь заливала лицо, мешая смотреть. Ревела сирена пикапа. Первое, о чем он подумал, был брат.

– Тиг, – позвал Каллен, с трудом переворачивая гудящую колоколом голову. – Как ты?

Потом он увидел перед пикапа на месте дверцы «Ягуара». А под смятой дверцей, весь в крови, лежал Тиг.

– Тиг! – закричал Каллен.

– Каллен… – шепнул Тиг.

Губы плохо слушались его, но он был жив. Его брат был жив!

– Я здесь! Тиг, я здесь!

– Ох, Каллен, какая страшная боль… – снова прошептал Тиг; слезы струились по его лицу, смешиваясь с кровью.

Каллен попытался протянуть руку, но от удара салон машины деформировался, и он не смог пошевелиться.

– Держись, Тиг, мне кажется, я слышу сирену. Сейчас приедет «Скорая», и нас отвезут в больницу.

– Очень больно… – шептал Тиг, теряя сознание.

– Не смей умирать! – в отчаянии кричал Каллен. – Не бросай меня, брат! Потерпи еще немного. Все будет хорошо, мы выкарабкаемся…

Но этого не случилось, хотя уже через пять минут возле них стояли две «Скорые», машина службы спасения и три полицейских автомобиля. «Ягуар» был так сильно искорежен, что еще десять минут было потрачено на то, чтобы вырезать часть металла и извлечь из машины Каллена и Тига. И эти десять минут оказались роковыми.

Ревели сирены, кричали люди. Каллен, сам изнемогая от боли, с ужасом смотрел, как умирает Тиг, и был не в силах ему помочь. Он всю жизнь опекал брата, но в эти страшные минуты не мог ничего сделать, чтобы спасти его!

Их отвезли в больницу: Тига в морг, а Каллена сначала осмотрели в отделении неотложной помощи, затем отправили в неврологию для проведения компьютерной томографии. После этого его перевели в хирургию, где ему загипсовали сломанное бедро и левую руку, а на глубокую рану на щеке наложили швы.

Каллен был в шоке. Он повторял, что все это не нужно, но его, разумеется, никто не слушал. А он и в самом деле не видел смысла жить без Тига, который погиб по его вине. Если бы он был внимательнее и лучше смотрел за дорогой, то обязательно заметил бы этот злосчастный пикап с пьяным водителем! Тогда Тиг был бы жив и здоров! Но он предал всех: брата, родителей и себя.

Каллен пробыл в больнице неделю, и все это время он мечтал умереть. Домой он вернулся как раз перед похоронами Тига.

Каллен содрогнулся, вспоминая ужас тех дней. Неужели ему суждено потерять и отца? А ведь он мог и не допустить этого, если бы не бросил родителей одних после смерти Тига. Только сейчас ему впервые пришло в голову, как тосковали его отец и мать, лишившись практически обоих сыновей.

Каллен винил себя за годы, проведенные вдали от отца. Как много он потерял, живя в Нью-Йорке, Лондоне, Гонконге, в безумном стремлении осуществить мечты Тига! Внезапно Каллену вспомнились вещие слова Саманты. Неделю назад она сказала ему, что годы, прожитые чужой жизнью, еще скажутся на нем. И вот пришел час расплаты…

Он услышал, как открылась дверь.

– Сейчас же прекрати! – раздался знакомый голос.

На пороге стояла Саманта Ларк в своем шикарном костюме и гневно смотрела на него.

– Это мужской туалет, – заметил Каллен.

– И в нем ты устроил маленький ад, где потихоньку истязаешь себя? Не надейся, будто сможешь скрыть от меня, что творится в твоих куриных мозгах! Я все отлично знаю. Тебе недостаточно казниться за аварию, которую ты якобы мог предотвратить. Теперь ты наверняка пытаешься обвинить себя и в этом злосчастном сердечном приступе.

– Сэм…

– Прекрати сейчас же эти глупости, слышишь? – Саманта подошла к нему, кипя от возмущения. – Я не собираюсь смотреть, как мой друг терзает себя ложными обвинениями. Подумать только! Потратить двенадцать лет, стараясь убедить себя, что достоин любви семьи, которая и не переставала любить тебя! А сколько усилий ты потратил на то, чтобы доказать, что заслуживаешь любви Уитни! Хотя с самого начала было ясно, что достоин. – В голосе Саманты звучало осуждение. – Трудно придумать большую глупость. Ты хороший человек, Каллен, всегда им был и таким останешься. Поэтому хватит заниматься ерундой, я этого не потреплю. Я не позволю тебе изводить себя напрасно угрызениями совести. Твоему отцу нужна твоя сила и любовь, и ты не должен его подводить.

– Ты закончила?

– Еще нет! На этот раз я решила сказать тебе все.

– А разве был случай, когда бы ты не высказала свое мнение?

– Заткнись! – огрызнулась Саманта и ткнула его пальцем в грудь. – Ты когда-нибудь спрашивал Кинана и Лорел, винят ли они тебя в гибели Тига? Конечно, нет. Получается, я знаю их лучше, чем ты, потому что была с ними рядом в отличие от тебя. И я убеждена, Каллен Маккензи, что они не считают тебя виновником и никогда не считали. Они, как и все, винят водителя пикапа, который сел пьяным за руль, не остановился у перекрестка и врезался в вас.

– Но я должен был заметить его! Ему бы я…

– Ты же умный парень, Каллен. Так подумай обо всем этом хоть раз беспристрастно. Ты был пьян? Нет. Ты остановился на перекрестке? Да. Ты посмотрел в обе стороны? Да. Мог ты заметить машину, летевшую на скорости сто миль? Нет. Полиция провела все необходимые эксперименты и доказала это. Так что перестань себя терзать и для разнообразия поживи нормальной счастливой жизнью. Неужели ты не понимаешь, что именно это нужно от тебя Кинану и Лорел? Выброси из головы гамлетовские вопросы, стань наконец самим собой и опорой для других.

– Теперь выговорилась?

– Да! – ответила она, сверкнув глазами.

– Хорошо. Спасибо за то, что прочистила мозги – как будто дубиной по голове огрела. – Он поцеловал ее в лоб и вышел из туалетной комнаты.

Саманта изумленно смотрела ему вслед. Она и не представляла, как радикально может помочь дубина, если пройтись ею по тупой голове твердолобого Маккензи…