Земля воров (ЛП) - Халле Карина

— Ты могла бы быть немного повежливее, — шепчу я тете, когда Андор исчезает за углом. Затем раздается звук закрывающейся двери ванной комнаты.

— Повежливее? — спрашивает она ледяным тоном. — Ты должна быть благодарна, что он еще жив. И ты тоже, если на то пошло. Что с тобой случилось, Брин? Ты знаешь, как я волновалась? — Ее глаза пылают, голос становится все громче с каждым словом. До сих пор она вела себя довольно спокойно, что меня беспокоило. Сейчас это та тетя, которую я знаю, с характером действующего вулкана.

— Прости, — говорю я. — У меня не было выбора.

Она качает головой, недовольно поджимая губы, как будто борется с собой.

— Это не похоже на тебя. У тебя всегда есть выбор. Ты всегда делаешь выбор.

— Иногда его нет, — говорю я. — Меня похитили и шантажировали.

Ее глаза расширяются, а губы растягиваются в самодовольной улыбке.

— И тем не менее, ты заступаешься за этого мужчину. Дай угадаю, ты с ним спишь.

— Нет, — быстро говорю я, очень надеясь, что мои щеки не вспыхнули от этого предположения.

Она изучает меня в течение нескольких секунд, постукивая ногтями по чашке.

— Хорошо. Но ты бы хотела, чтобы это было так. Это еще хуже. Что Колбеки имеют на тебя, Брин?

— Ничего, — отвечаю я, не в силах удержаться от гневного взгляда.

— И все же он начал с шантажа. Так он просто передумал по доброте душевной?

— Андор именно так и сделал. Остальные все равно не хотели, чтобы я участвовала в их операциях. Но Андор разглядел мой потенциал.

Она презрительно фыркает.

— Твой потенциал. Им нужны твои навыки и способности Леми, вот и все. Они хотят использовать тебя, Брин. А ты ведешь себя так, как будто тебе это льстит.

Я сжимаю губы и замолкаю. Мы с тетей часто спорим — наша вспыльчивость досталась нам от отца, — но я понимаю, что сейчас не смогу сказать ничего, что заставило бы ее взглянуть на вещи иначе.

И она не ошибается. Мне кажется, что Бринла Айр месячной давности уже порвала бы отношения с Андором, возможно, бурно, и никогда бы не оглядывалась назад. Я бы нашла способ сбежать и вернулась бы сюда.

Но я не та девушка. За месяц, что я провела с Андором, у меня появились… чувства. Нежеланные чувства, чувства, от которых должна бежать, чувства, которые могла бы лучше игнорировать. Но они все равно остаются.

Мне нравится Андор.

Я думаю, что мне действительно нравится Андор.

Более того, я хочу Андора.

И моя тетя видит это по моему лицу ясно, как день.

И из-за того, как я вела себя вчера вечером, Андор тоже это понимает.

Эллестра вздыхает.

— Брин, — говорит она, и жесткость в ее голосе исчезает. — Я ужасно волновалась за тебя. И, честно говоря, я переживала и за себя. Я так рада, что ты здесь, перед мной, живая и здоровая, но боюсь, что ты только навлекла на себя еще большую опасность. На нас. Ты знаешь, что мы можем доверять только друг другу, но никак не членам синдиката. Они все находятся на содержании у правительства. Эсланд может быть ужасен, но не думай, что другие королевства лучше. Никто не может быть по-настоящему свободным под гнетом своих королей и королев.

— Я тоже волнуюсь, — признаюсь я. Затем успокаивающе улыбаюсь ей. — Вот. Теперь тебе стало легче?

Она сухо усмехается.

— Немного. Главное, чтобы ты понимала, что поставлено на карту.

— Что поставлено на карту? — повторяю я. — Все поставлено на карту. Как всегда. Так было с дня моего рождения.

Мы обе замолкаем. В конце концов, моя тетя начинает рассказывать о том, что я пропустила, пока меня не было, на что жалуются соседи, кто эта новая семья, поселившаяся рядом, не следует ли кафе, в которое мы всегда ходим, поднять цены на пирожные с цветами кактуса. Пока она говорит, Леми дремлет на своей лежанке, а мои мысли витают где-то в другом месте. Я могу вынести только ограниченное количество сплетен, и, честно говоря, после пребывания в Норланде жизнь людей здесь меня больше не интересует. Не то чтобы они сами по себе скучные, но когда ты наконец знакомишься с внешним миром, то начинаешь жаждать большего от окружающих тебя людей.

И, кажется, я жажду Андора больше всего на свете.

Как бы это ни пугало меня, сегодня вечером я просто хочу…

Я просто хочу его.

Я допиваю чашку чая, которую мне приготовила тетя, а затем извиняюсь и ухожу, чтобы проверить, как он там. Брови моей тети взмывают так высоко, что, кажется, вот-вот коснутся потолка. Я точно знаю, о чем она думает в этот момент, и мне все равно. Она и так уже решила, что я сплю с ним.

Можно воплотить это в реальность.

— Я, э-э, пойду прогуляюсь, — говорит моя тетя, неловко откашливаясь. — Оставлю вас наедине. — Она направляется к двери, бормоча под нос: — Уверена, вам это понадобится.

Я не могу сдержать улыбку, когда иду по коридору в ванную. Я не девственница. Я развлекалась с мужчинами, но теперь понимаю, что на самом деле они были просто мальчиками. Сейчас все по-другому. Я чувствую в себе смелость добиваться того, чего хочу — Андора, — и волнение, потому что… ну, это же Андор. Я знаю, что он не отвергнет меня, он дал это понять, но все равно — это он. Это мы, а раньше нас не было. Мы уже пересекали границы, но я чувствую, что это та черта, после которой возврата не будет. После этого все изменится.

И я хочу, чтобы все изменилось.

Думаю, это все, чего я когда-либо хотела.

Я медленно открываю раздвижную дверь из пальмовых листьев и заглядываю внутрь.

— Ты прикрыт?

Пауза, затем я слышу, как он прочищает горло.

— Абсолютно голый.

Ванная комната просторная по сравнению с остальной частью дома, выбрана из-за естественных дренажных отверстий в углах, через которые вся вода стекает в глубины скальной породы. Горят несколько факелов, тени танцуют на стенах из черной лавы, а Андор лежит в ванне, спиной ко мне, так что я вижу только его затылок, его мокрые волосы прилипли к шее.

По мне пробегает дрожь, когда я вхожу в комнату и закрываю за собой дверь.

— Все в порядке? — спрашивает он, слегка поворачивая голову, так что я вижу его профиль, прямой нос и волевую челюсть, освещенные светом факелов. Его голос хриплый, достаточно, чтобы послать новую волну мурашек по моей спине.

— Могло бы быть, — тихо говорю я и начинаю раздеваться, медленно обходя ванну, сбрасываю ботинки, затем рубашку Андора, которую у него одолжила, затем распускаю шнурки на корсете и роняю на пол. Когда я появляюсь перед ним, на мне только прозрачная юбка, а верхняя часть тела полностью обнажена.

Он переводит взгляд на мою грудь, горячий взгляд, от которого его глаза становятся похожими на потускневшее золото, и резко втягивает носом воздух.

— Твоя тетя, она… — запинается он, облизывая губы.

— Она ушла, — говорю я, опуская взгляд на его член, уже наполовину твердый. Я сглатываю от его вида, по мне разливается тепло. Он впечатляет, это очевидно, но я и не ожидала ничего другого от мужчины его статуса и характера.

Мы ничего не говорим друг другу. Нам нечего сказать. Наши глаза, наши тела уже выражают накопившуюся сексуальную неудовлетворенность, которую мы оба испытывали в течение последнего месяца. Хотя внутри я дрожу от нервного напряжения, мне удается каким-то образом расстегнуть юбку, и она падает к моим лодыжкам, теперь мне нечего скрывать.

Сначала я была его пленницей, потом его воровкой, а теперь просто его.

Его взгляд становится обжигающим, когда спускается к моим бедрам, и я держу голову высоко, игнорируя любой стыд, который я могла бы испытывать из-за того, что стою перед ним полностью обнаженной. Я сосредотачиваюсь на чувственном изгибе его губ, на том, как он беззастенчиво пожирает меня глазами, когда я медленно подхожу к нему. Если обычно я испытываю неуверенность, когда обнажаюсь перед кем-то, то с ним этого нет. Он заставляет меня чувствовать себя желанной, он заставляет меня чувствовать себя нужной.

Я вхожу в ванну. Возможно, это не самый изящный момент в моей жизни, но я, по крайнее мере, умудряюсь не упасть.