Земля воров (ЛП) - Халле Карина

Глаза Андора расширяются.

— Что?

Я только улыбаюсь.

— Скоро сам узнаешь.

Нет смысла рассказывать им об этом, пока мы не достигли города. У них и так будет достаточно забот по дороге туда.

Тем не менее, путь через Раскаленные пески проходит без происшествий, хотя и утомительно. Наша вода быстро заканчивается, жара не спадает, и даже песчинка, попавшая на кожу, достаточно горячая, чтобы обжечь. В конце концов, я вынуждена заправить юбку в ботинки, чтобы не обжечь бедра. Все обмотали головы шарфами, и даже Леми выглядит уставшим от того, что ему приходится так часто перемещаться. Дюны в этой местности довольно высокие, из-за чего путешествие оказалось длиннее, чем я предполагала.

Наконец, преодолев последнюю дюну, мы останавливаемся и смотрим вниз, на вход в Темный город.

— Вот он, — говорю я, задыхаясь. По крайней мере, Андор выглядит таким же уставшим, как и я. Мазь, нанесенная на глаза, расплавилась и собралась на шарфах в виде грязных черных луж.

— Не то, что я себе представлял, — признает Андор. — Но приятно видеть, что эти проклятые дюны наконец-то закончились.

Он прав в том, что это не выглядит чем-то особенным. Дюны под нами переходят в грязные степи с низким кустарником, которые время от времени пересекают суровые полосы остывшей черной лавы, словно русла рек, спустившихся со склонов вулкана вдали. На полпути к вулкану находится ряд черных пещер, едва заметных между кустарниками. Если не знать, что искать, заметить их не так просто.

— Где? — спрашивает Фит, который наклонился и, уперев руки в колени, слегка соскальзывает по песку.

— Видишь верблюдов? — я указываю на небольшое стадо, пасущееся среди колючих кустов. — Вход — это пещера сразу за ними. Люди кормят верблюдов и иногда дают им воду, чтобы они оставались поблизости, и их было легче поймать, когда нужно куда-нибудь поехать.

— Слава богиням, — говорит Фут. — Я ни за что не пойду пешком обратно.

— Ну, там ты и будешь ждать, — замечает Андор. — Надеюсь, у тебя будет достаточно времени, чтобы подружиться с ними.

Мы бежим вниз по склону, стараясь не запутаться в своей свободной одежде, песок летит во все стороны, пока мы не добираемся до подножия дюны. Затем остается небольшое расстояние до верблюдов и входа в город. Леми перестает перемещаться и тяжело дышит, земля под его лапами больше не обжигает, и я жалею, что у меня нет лишней воды, чтобы дать ему.

Но он знает, где ее искать. Когда мы подходим к входу, он исчезает, и я не сомневаюсь, что он появляется у поилки и, вероятно, сражается за нее с какими-нибудь упрямыми верблюдами.

Мы спешно преодолеваем остаток пути, и когда наконец добираемся до места, то видим, что Леми лежит в тени корыта, в котором еще осталось немного воды. Верблюды стоят в нескольких метрах, наполовину скрытые кустами, и смотрят на нас с подозрением.

— Я бы, конечно, не советовала вам пить воду отсюда, но если вы можете смириться с тем, что она полна слюны собаки и верблюдов, то она вся ваша, — говорю я Фиту и Кирни. — В остальном это безопасно.

— Парни, с вами все будет в порядке? — спрашивает Андор, поправляя рюкзак на спине.

Кирни достает из ботинок оба своих ножа, вертит их и снова прячет. Они, похоже, сделаны из тех же водных кристаллов, что и кинжал Андора.

— Мы будем в порядке, — говорит он. — Только возвращайтесь побыстрее. — Он бросает на Андора взгляд, который, кажется, говорит ему, чтобы тот вообще вернулся.

— Будет сделано, — говорит он, серьезно кивая.

Мы оставляем их, Фит и Кирни смотрят нам вслед, как будто в последний момент могут побежать за нами.

— Ты уверен, что не хочешь остаться здесь? — спрашиваю я Андора, когда мы идем к пещере, а Леми лениво трусит за нами. — Им не придется так сильно волноваться.

— Ни за что, — с улыбкой говорит он. — Лучше пусть они беспокоятся обо мне, чем я о тебе. — Мы останавливаемся перед входом в пещеру. — Мне стоит что-то узнать прежде, чем мы окажемся там? Ты говорила, что в темноте плохо видишь, нам нужно зажечь факел? Мы не будем разговаривать? Будем держаться поближе? — Его глаза вспыхивают при последних словах.

— В проходах города есть свет, — говорю я, понимая, что он действительно не знает, чего ожидать. — Просто оставайся рядом со мной, молчи и позволь мне вести разговоры. — Он открывает рот, чтобы что-то возразить, но я прижимаю пальцы к его груди. — Я серьезно. Все разговоры.

Он плотно сжимает губы и кивает, и на его лице появляется достаточно серьезности, чтобы я поверила, что он послушает меня. Но в этом и заключается особенность Андора — он заставляет тебя поверить, что не о чем волноваться, когда на самом деле все совсем наоборот. Это делает его таким обезоруживающим — и опасным.

Я оглядываюсь на Леми.

— Если в какой-то момент ты захочешь попасть домой, чтобы увидеть тетю Эллестру и сообщить ей, что мы вернулись, я не буду против.

Но Леми только виляет хвостом. Возможно, он переместится, когда мы подойдем ближе, но я думаю, что он не оставит меня, пока мы не окажемся в безопасности.

Я только надеюсь, что могу ожидать того же от Андора.

Я глубоко вздыхаю.

— Пойдем.

Вход в пещеру шириной всего около шести метров, и единственный признак того, что впереди что-то может быть, — это борозды от колес телег и следы ног, оставленные в грязи у входа.

Я иду первой, захожу внутрь и поворачиваю направо. Сначала дорога довольно ровная, ведет нас мимо контрольно-пропускных пунктов, которые большинство людей даже не заметят. Примерно в шести метрах от входа, когда свет снаружи начинает угасать, появляется первый факел. Эти факелы горят круглосуточно, их зажигает Городская стража. Они отвечают за освещение, а также обеспечивают безопасность внутри города.

Можно не сомневаться, что в темноте между факелами кто-то наблюдает за нами, даже если мы никого не видим. Множество расщелин в лавовой породе уходят глубоко в стены тоннелей, и там часто дежурят люди, готовые при необходимости броситься на вас с обнаженными мечами.

Но они узнают меня, и я полагаю, не слишком беспокоятся об Андоре, поскольку никто не выходит, чтобы остановить нас и задать вопросы.

— Смотри под ноги, — говорит Андор. — Я только что наступил на что-то липкое.

Я смотрю на землю и вижу слабые белые полосы, блестящие в свете факелов, затем поднимаю руку, хватаю Андора за плечо и тяну его вниз.

— Я предлагаю пригнуться на следующие несколько футов, — говорю я, шагая рядом с ним.

— Почему? — спрашивает он, наклоняясь ближе ко мне.

— Помнишь, я упоминала паутину слизней? Предлагаю тебе не смотреть вверх в ближайшие пару минут.

Естественно, Андор делает именно то, что я ему сказала не делать.

— Что это за хрень? — говорит он с отвращением.

Мне не нужно смотреть вверх, я и так знаю, что над нами. В лавовых трубах обитают пещерные пауки и многие другие виды насекомых, но хуже всего слизни. Они плетут гигантские липкие паутины поперек тоннелей, и некоторые из них вырастают до нескольких футов в длину.

— Они не опасны, но паутина может вызвать неприятную сыпь, — говорю я. — И я уверена, что Фит будет рад узнать, что возбуждающий чай, который он так жаждет, изготавливают из слизи.

Андор морщится.

— К счастью, мне это не нужно.

Я не могу удержаться от ироничной улыбки. Судя по его действиям — или их отсутствию — прошлой ночью, я бы подумала, что ему не помешало бы ведро этого чая.

Убедившись, что больше нам ничто не угрожает, мы снова выпрямляемся и продолжаем идти по освещенному факелами тоннелю. Мы идем уже не менее двадцати минут и собираемся спуститься по лестнице в первую часть города, когда внезапно из противоположных стен прохода прямо перед нами появляются две фигуры. Андор инстинктивно тянется к короткому мечу, висящему у него на поясе, но в остальном он, кажется, не слишком удивлен. Благодаря его обостренным чувствам, их появление не стало для него неожиданностью.