Дыхание бездны - Андрей Имранов

   Я рухнул на дно водной воронки, вдохнул воды, отплевываясь и кашляя, вынырнул и увидел нависающую над собой массу воды. 'Не утопи только меня, идиот', - успел я подумать со злостью, прежде чем волна обрушилась на меня и, скручивая, выжимая и ломая, потащила в глубину. Кстати, я так и не понял - кто из нас это подумал, и, соответственно, к кому обращался.

   Очнулся я от колющей боли в груди. Попытался вдохнуть, но не смог и зашелся в спазматическом кашле, извергая потоки воды. Со стоном перекатился набок, попытался подняться, но не смог. Уперся рукой во что-то твердое - кажется, просто мокрый бетон - и замер, обессиленный.

  - Слава богу, - сказал кто-то над моим ухом. Я с трудом повернул голову. Лена. Мокрая, с разводами потекшей туши на лице, но - живая. Это хорошо.

  - Барсетка моя... - прохрипел я, закашлялся, выплюнул соленую воду и продолжил - барсетку не потеряла?

  - Что? - Лена негромко, но с отчетливыми истерическими нотками, засмеялась, - барсетка?! Тут такое было... Такое! Счастье, что я тебя нашла, что нашла не поздно и что я умею искусственное дыхание делать. Думаешь, есть кому до тебя дело? А ты - барсетка! Если это для тебя самое важное, то она со мной. Но ты дурак!

  - Не самое важное - я сглотнул, поморщился, - но что ты жива, я и так вижу. А в барсетке - документы наши, между прочим. Посмотрел бы, как мы без них...

  - Ты его видел? - перебила меня Лена, - видел?!

  - Кого? - я, с некоторым трудом, сел и оглянулся. Разброд и разгром. Мокрый грязный пляж, заваленный водорослями, какими-то обломками, мусором, трепыхающейся рыбой, телами... черт! Да, и телами тоже... дерьмо, вот натворил я дел. По пляжу ходили люди - некоторые просто как будто бесцельно слонялись; другие метались, похоже, в поисках чего-то или кого-то. Пяток мужиков деловито вытаскивали из груд мусора тела и оттаскивали их в сторону, выли вдали сирены, кто-то кричал, кто-то плакал, кто-то кого-то звал... Содом и Гоморра, да и только.

  - Значит, не видел, - спокойно сказала Лена, - а то бы не спрашивал. Это кошмар. Слушай, это просто кошмар. Как ученые могли проглядеть такое чудовище? Поехали домой, а? Давай, как только всё наладится, домой улетим? Пожалуйста. Я же в море ни разу зайти не смогу.

  - Кх-х, - сказал я, - а ты видела? Что?

  - Не знаю. Оно громадное, как... я не знаю.

  - Надежда тщетна: не упадешь ли от одного взгляда его!? Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его! Кто же может устоять перед моим лицом!?

  Я вздрогнул и оглянулся. Полуголый, в одних трусах, толстяк с красным рыхлым лицом стоял неподалеку на коленях и воздевал руки к небу. На шее, на толстой золотой цепочке, косо висел большой крест.

  - Под всем небом всё моё! Кто подойдет к двойным челюстям его? Кто может отворить двери лица его? Круг зубов его - ужас! Ужас! Крепкие щиты его - великолепие! Один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними, один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются!

  Соотечественник, блин. Почему из всех туристов за рубежом меня больше всего раздражают русские? Даже вот сейчас, в такой ситуации - хоть картину с него маслом пиши. Я поморщился.

  - Уважаемый! - сказал я громко, - не надо так кричать.

  Он посмотрел на меня бледными, навыкате, глазами, потом снова перевел взгляд к безоблачному небу.

  - От его чихания показывается свет, глаза у него как ресницы зари, из пасти его выходят пламенники, из ноздрей его выходит дым! На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас. И имя ему - Левиафан!

  Я вздрогнул и поднялся.

  - Пойдем, - сказал я и протянул Лене руку, - пойдем отсюда.

  - Да, - согласилась Лена, - пойдем.

  Мы обошли продолжающего вещать что-то толстяка, и пошли к пирсу. Там было какое-то подобие порядка - стояло несколько машин полиции и скорой помощи, у большого крытого грузовика толпилась кучка полуголых людей, и кто-то что-то вещал в громкоговоритель. Я огляделся и тоже пошел к этому грузовику - просто других вариантов не было. Вблизи оказалось, что выбор я сделал правильный - там несколько молчаливых людей уже ставили что-то типа большой палатки и, усилиями непривычно легко одетых полицейских, была организована живая очередь. Двигалась очередь довольно быстро и уже минут через десять мы оказались перед хмурым типом в серой рубашке и брюках. Он окинул нас недовольным взглядом и спросил:

  - Where are you from?

  - Russia, - сказал я и сунул ему под нос приготовленные заранее билеты, паспорта и ваучер отеля. Увидев эту пачку документов, мужчина оживился, повеселел и подозвал стоявшего неподалеку полицейского. Что-то коротко ему сказал, потом вернул мне документы и махнул рукой - проваливайте, мол. Я шагнул в сторону, посмотрел на смуглокожего полисмена и еще раз подивился, насколько непривычно смотрятся кобура и форменная фуражка на фоне безрукавки и шортов. Полицейский улыбнулся, ткнул в большую бляху на груди и что-то спросил.

  - Я не понимаю, - ответил я, - don`t understand.

  Он нахмурился, ткнул пальцем вверх, потом, что-то лопоча, пошел в сторону, жестами предлагая следовать за ним. Мы с Леной переглянулись и пошли следом.

   Вел он нас, как выяснилось, в холл какого-то отеля. Холл был битком набит растерянными людьми. По углам зала висели телевизоры, под ними, задрав головы, молча стояли зрители. Большая толпа осаждала ресепшн, а часть народа просто расположилась табором на полу, сидя на чемоданах и сумках.

  - Информасьён! - заявил мне полицейский, ткнув пальцем в толпу у ресепшена, - гоу, гоу! Информасьён!

  - А! - Сказал я, - понял. Ай маст гоу вере? Фор информейшн?

  - Йес! - засиял полицейский, - уи! Си!

  И, продемонстрировав столь богатое знание иностранных языков, взял под козырек и немедленно растворился. Я вздохнул, отвел Лену к ближайшему столбу, сказал, - 'Стой здесь', - и ввинтился в толпу.

   Выбрался я оттуда только часа через полтора, помятый и уставший. Лена с очень грустным видом стояла там же где, я её оставил. При взгляде на неё у меня стало очень нехорошо на душе. Если б она знала, кто это всё устроил... да уж, похоже, я ничего ей не расскажу и после возвращения.

  - Как дела? - нарочито весёлым голосом поинтересовался я, подходя к ней. Лена посмотрела на меня, и устало улыбнулась.

  - Теперь уже лучше. Узнал что-нибудь?

  - Да, - я вздохнул, - как ни банально, но у нас две новости. Первая - они понятия не имеют, когда мы сможем улететь обратно. Потому что все улетающие рейсы во всех направлениях забиты наглухо на три дня вперед. Наверняка будут дополнительные рейсы, но когда и куда - пока неизвестно. Нужно идти в аэропорт и ждать там.

  - Это была хорошая новость или плохая?