Роман в письмах. В 2 томах. Том 2. 1942-1950 - Иван Сергеевич Шмелев

как — божества! О, как мало я уделял ей себя, весь в работе! И скольким пожертвовала она — для меня, для моего, во-имя моего искусства! — вообще, во-имя, м. б. даже и бессознательно порой. И я всегда говорю близким читателям — меня, мое любите, чтите… знайте же, что многим обязаны ей. Ах, Ольгуна, это нельзя учесть. И тут — я оказался таким эгоистом, таким безоглядно-жестким, и — бессознательно. Господи, прости… Ты все знаешь, Ты все зришь.

Ольгуна, милая, попроси г. Толена взять для тебя пакеты! Иначе — что же мне делать-то?!..

Целую. Господь с тобой. Молю Бога — дай исцеления!

Поцелуй мамочку и братика. Я, [должно быть] и не поздравлял их с праздником Рождества Христова. Да простят мне: ведь я болел, был не в себе. Пока снова в форме, эти 2 дня чуть «понывало», м. б. газы. Сегодня ни-чего!

Твой Ваня

[На полях: ] Прилагаю фото-паспортное, этот портрет дан во французском издании «Человека».

Цветут твои пасхальные гиацинты, слабенькие. Странная (именинная) бегония (декоративная), дает новые листья.

В пятницу надо быть у Великого Князя194 — отдать «долг», он проявил ко мне особое внимание в болезни. Может быть прочту ему «Орла».

33

И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной

10/23.III.43

Дорогая детка, как вчера писал195 — так и сделал: портрет акварельный196 у меня. Я его достал путем византийской дипломатии, — иначе не отдал бы «любитель»: ему, хоть он и очень небогат, и тысяч не надо за него! — ибо — любитель и — благоговеет. Я сказал, что беру на время, снять копию, — есть знаменитый художник за границей. Есть, следовательно, доля истины. Ну, вот: пошлю, а ты — как хочешь: хочешь — оставь, я как-нибудь опять «свизантийствую»; хочешь — я был бы рад! — сработай с него до сердцу. Вот тебе и занятие-отвлечение. Ты же, по существу, почти здорова, ты будешь совсем здорова: превозмоги «страхи», цени каждый миг жизни! Я теряюсь перед таким беспричинным _о_т_ч_а_я_н_и_е_м. На 90 % — здесь неврастения в остром виде. Надо скорей переменить обстановку. Если ты станешь умницей, я буду посылать тебе «Пути» по мере того, как примусь переписывать их (частями). И у тебя соберется полная «рукопись» II-й ч. романа. —

Но как же переслать портрет? Он застеклен, на обороте обрамления наклеена моя подпись-даренье нынешнему собственнику, и тот сказал, что художнику нет надобности разрушать застекленное —?! Тогда, конечно, тот кто повезет тебе, может уложить его в чемоданчик с бельем. Размер обрамления: 25 на 34 сантиметра. Размер самого портрета — 24 на 30. Ты его отлично воспроизведешь, — м. б. даже внесешь _с_в_о_е. Дан он чуть акварелью, пастелью, тушью(?). Тонов — красной очень мало: синеватая — для блузы, для губ — красноватая, для волос — brun[61], для лица — крем-petit-rose[62]. Напомню: я не хотел писаться. Болела голова, да и не люблю «сидеть смирно». — «Ну, ладно: пишите, а я буду читать газету». Я сел, нагнувшись, — а Калиниченко за 1/4 ч. намалевал. После моего отъезда из имения (Рязанской губернии) он домалевывал, потом дослал. Писался портрет 21.I.1917 г., за несколько дней до проклятой революции. Сейчас разобрал: подпись-то я, осел, сделал на самом тылу портрета! на этой… ватмановской, что ли, или — «слоновой» бумаге! Так что ты сними копию для себя, и я верю, что она будет лучше подлинника. Ты и для меня напиши. Это тебе — раз плюнуть. Да встряхнись же, родинка-уродинка моя, не поддавайся, _н_и_ч_е_г_о_ не бойся! Смерть от тебя — на десятки голов! Будешь здорова, не казни сама себя. Отдайся весне. Но для сего: надо помочь лечением. Скажи дураку-доктору, местному, чтобы дал для «bien-être»[63]! — впрыскивание, что ли. Это же _д_о_л_ж_н_о_ быть. Если нет, ты должна приехать сюда: здесь мы тебя сразу вылечим! Добейся. Если захочешь — добьешься[64]. Немецкие власти — знаю! — пойдут навстречу тебе, ты сумеешь обосновать поездку. Это же для тебя вопрос жизни = жизни-жизни, а не жизни-обмирания. Если хочешь написать И. А. — пришли мне, я ему передам. Живу 3-ю неделю без упрямой старушенции, и пока отдыхаю от нее: она перебила у меня всю посуду! Питаюсь хорошо. Суп варю на 2–3 дня, раза два в неделю. Завтракаю у Елизаветинки! Узнай у попа-плута, когда кто к нему приедет, или он двинется, мне хочется послать тебе пасхалики, — поищу. Одно, с незабудками, есть. Что делать с шоколадными конфетами?! Они ждут 3 месяца! Это же разрешенный «рождественский» шоколад, я его достал с большим трудом, «византийски», — и это очень большая коробка, золотая — для Ольгунки. Только для нее. Так и лежит завязанная лентой (?), кажется — лентой. Дубина Т[олен] может отказаться. Ибо — еще «душистый горошек», pastilles Vichy, коробка в 200 шт., cellucrine, antigrippal, книга, портрет, пасхалики… Нет, ты сама «приедь»!.. заставь себя, и увидишь, как ты сразу выздоровеешь. К Корнилову завтракать поедем! Да встряхнись же!!! Ты себя убедила, что безнадежно все. Все — поправимо, все — твое, все — ты, _ж_и_в_а_я, творящая, моя Олюша, ОлЮшка, Олюшка, Олёнка, Оленька, Оль-Оль, Оля, О — о — ля — я….. — о, приди! Хоть поглядеть на тебя, хоть к сердцу сердце приложить.

Переписать «Трапезондский коньяк»? Нажалуюсь на тебя сегодня «посажёному отцу». Ивик с Лучинушкой197 скоро поженятся. Утренники довольно крепки, хоть и без мороза. Дни яркие, дождя не было больше месяца. Нет и «жибулэ-де-маре»[65], — дождик с солнцем, в ветре. Скоро були[66] [1 сл. нрзб.] — запоздали что-то.

Россия вступает в фазу «прославленья». Это я сказал еще год тому. Всяческого: и мученического, и — историко-государственно-культурного. Только теперь близорукий мир начинает узнавать, что такое эта полу-азиятка. Наша культура! Ломоносов за 17 лет до Лавуазье198 открыл закон сохранения «материи»!199 Создал первую в мире научно поставленную лабораторию200. Открыл атмосферу на Венере201. И все это — с какими средствами, на гроши! А что потом-то было!.. Не будь этой окаянной войны [19]14— [19]18 гг. — где бы мы были..! Если бы не обожралось русское общество «западной кулинарии» — а применяло малыми дозами в свою _п_о_х_л_е_б_к_у, где бы мы были!

Да встряхнись же! Не упусти весны! Вливай ее в себя, пей, пой Господа!

Целую тебя, во все в тебе.

Твой Ванёк

Привет маме. Скажи ей, чтобы она тебя выдрала святой вербой. И по этому месту, и по тому, и по сему… Твой Ваня

34

О. А. Бредиус-Субботина — И. С. Шмелеву