Сделка с чудовищем - Франческа Гиббонс

class="p1">– Правда хочешь знать? Я думаю, что это случилось по нашей вине. Мы не должны были позволять маленькому принцу так сильно отстать.

Имоджен сглотнула. Это было совсем не то, что ей хотелось услышать.

– Он сам виноват, – привычно пробурчала она. – Мог бы попросить нас идти помедленнее!

– Он не должен был об этом просить, – неожиданно резко ответила Лофкинья. – Людей нельзя бросать в горах – это закон. Мы его нарушили.

Шубы, висящие над входом, всколыхнулись под ветром, и на мгновение в пещеру заглянула любопытная звезда.

– Между прочим, он спас мне жизнь, – продолжала Лофкинья. – Меня собирались казнить. Если бы он не освободил меня из Хладоморной ямы, сейчас я была бы мертва.

Имоджен не нашлась, что ответить. Миро ведь и ей спас жизнь – он впустил их с Мари в замок в ту страшную ночь, когда они впервые попали в Ярославию. Но Имоджен не хотелось говорить об этом вслух. Какой в этом смысл?

– Напрасно я рассказала ему про его дядю, – снова раздался в темноте голос охотницы. – По крайней мере, надо было сделать это по-другому. Я выместила на нём свою злость. Но он всего лишь ребёнок, сирота, и он ни в чём не виноват.

– Но он не маленький… – возразила Имоджен. – И ты ничего плохого не сделала! Ты просто сказала правду.

– Правду! – сухо рассмеялась Лофкинья. – И что хорошего вышло из этой правды? Не зря считается, что правду говорят только дети, дураки и пьяницы.

Имоджен никогда не слышала такой поговорки, но догадалась, что с Лофкиньей сейчас лучше не спорить.

– Если скреты с ним что-то сделают, – продолжала Лофкинья, сокрушённо качая головой, – то это случится по нашей вине. Мы не должны были оставлять его одного.

Мари что-то пробормотала во сне и повернулась на другой бок. Её кудрявые волосы, уже несколько дней не знавшие расчёски, свалялись на затылке и стали похожи на птичье гнездо. Имоджен укрыла сестру до подбородка и легла.

– Как думаешь, куда скреты утащили Миро? – спросила она.

– Тут и думать нечего, – отозвалась Лофкинья. – Они унесли его в свои пещеры на гору Кленот. Если, конечно, он ещё жив.

– Если он ещё жив, – прошептала Имоджен.

Она надеялась, что Лофкинья скажет что-нибудь ободряющее, что поможет прогнать неприятное чувство, которое поселилось у неё в животе и нещадно грызло изнутри, но разговор с охотницей только усилил его, и теперь Имоджен точно знала, как оно называется.

Это было чувство вины.

Глава 72

Чудовище встретило чёрного мотылька в своей пещере на вершине горы.

– Ты принёс Зуби новости?

Мотылёк опустился на каменный пол и стал ползать зигзагами, словно в танце, грациозно открывая и раскрывая крылышки.

– Что-что? Ты принёс нам шелушение? – переспросил скрет, скребя лысую макушку. – Какая чепуха!

Мотылёк вернулся на исходную позицию и начал всё сначала. Скрет опустился на четвереньки, и его огромные круглые глаза оказались в нескольких сантиметрах от крылышек посланника.

– Ага, вот оно что! – вскричал он. – Приглашение, а не шелушение! Ты принёс приглашение. Отлично, рассказывай дальше. Я весь внимание.

Мотылёк описал причудливый узор на полу пещеры. Буйные завитки чередовались прямыми линиями и энергичными взмахами крылышек.

– От враля на проклятье… нет-нет, не так… от кролика в его усадьбу? Опять нет? – Скрет вскочил на ноги. – Понял, понял! – закричал он. – Ты принёс приглашение от короля на его свадьбу! Это очень, очень неожиданно. Сейчас же побегу, расскажу Кралю…

Глава 73

А в это время в Ярославии полным ходом шли приготовления к свадьбе. Каждая служанка должна была получить новое платье. В замок вносили тюки хлопка и шёлка, следом за которыми шествовала целая армия очень важных портних.

Главная кухарка готовила величайший пир в истории королевства. Она трудилась день и ночь: кромсала бесконечные шеренги зелёных и фиолетовых овощей и ссыпала их в кастрюльки с крышками, которые танцевали и дребезжали под паром. Она нанимала людей, умеющих печь, свежевать, потрошить, кромсать на кусочки и насаживать на вертела.

Гостей должны были угощать супом из карпа, фаршированными лебедями, засахаренными фруктами и вишнёвыми пирогами в форме сердца. Кондитеру была заказана огромная сахарная скульптура счастливой четы с лицами из марципана и глазами из сусального золота. Эта скульптура должна была стать главным украшением стола.

Кладовые ломились от хлеба и сыра, винные погреба – от вина и эля. В подвалах не умещались корзины с извивающимися живыми угрями.

По вечерам главная кухарка садилась за стол вместе с дворецким и ключником. Эти собрания нужны были для того, чтобы кухарка, которая не умела писать, надиктовала записки всем, кому нужно. Пока мужчины скрипели перьями, она штопала одежонку своих мальчишек.

– Напиши-ка мяснику с улицы Миша, – потребовала кухарка. – Нужно забить двадцать быков и пятьдесят поросят.

– Двадцать быков и пятьдесят поросят, – повторил дворецкий.

Кухарка щёлкнула ножницами, обрезая нитку.

– Только пусть поглядит, чтобы поросятки были молоденькие, – добавила она. – Мне не нужны здоровенные старые свиньи с грубым салом! Нам подавай поросяток нежных, молочных…

Скрип-скрип-скрип. Щёлк-щёлк-щёлк.

– И этому охотнику тоже напиши.

– Блазену?

– Да, ему самому. Пускай наловит нам фазанов, куропаток, скворцов и аистов.

Свет факелов придавал их теням причудливые очертания. Кухарка отмотала нитку, подняла ножницы – и на миг все трое предстали не слугами, а слепыми парками, вершительницами судеб.

– Слыхала, что говорят про старого Йедарша? – спросил ключник.

– Нет. Я не слушаю сплетни, – отрезала кухарка, жадно наклоняясь поближе.

– Люди поговаривают, будто вовсе не скрет его убил.

– Так его же, несчастного, на кусочки покромсали, – сказала кухарка. – Скреты всегда так делают.

– Точно вам говорю, тут не обошлось без Аннешки Мазанар. Она хотела, чтобы всё указывало на скретов, но провалиться мне на этом месте, если вся эта шинковка и нарезка не была проделана человеческими ручками!

– Да не может быть! – ахнула кухарка. – Наша будущая королева – убийца?!

– Старый Йедарш всегда считал, что она не пара нашему королю, – продолжал ключник. – А теперь и медведица бедного старика перестала есть. Разве это не знак, как думаете? Дурная примета перед свадьбой! Может, нам надо что-нибудь сделать, чтобы умилостивить зверя?

– Хочешь, чтобы я ещё и для медведицы готовила? – возмутилась кухарка.

– У королевы Аннешки свои планы на эту медведицу, – сказал ключник. – Она говорит, что свадьба не свадьба без пляшущего медведя!

– В таком случае, может, оно и неплохо, если животина немного поголодает, – вмешался дворецкий. – Медведи пляшут только с голодухи… или от страха. Как по мне, голод как-то гуманнее.

– А что едят медведи? – спросила кухарка.

– Улиток, ракушек и зелёных лягушек, – ответил дворецкий.

Кухарка в сердцах отвесила ему подзатыльник:

– Я серьёзно спрашиваю!