Монстр внутри - Оливия Нортвуд

Дина, женщине, которой удалось женить на себе Ричарда Лейтмана, было чуть за тридцать. Она завершила карьеру модели и готовилась стать матерью. Дин изучал юриспруденцию в Вашингтонском университете.

Узнав об этом, Грейс написала сестре: «Держись подальше от Дина Лейтмана. И не задавай вопросов. Я всё равно не смогу на них ответить».

Более стереотипную семью сложно было себе представить, они были идеальными, если бы не Дин. Деньги и покровительство отца внушили ему идею о вседозволенности и абсолютной безнаказанности.

Грейс уже сидела в допросной, когда в комнату вошёл Джеймс и поставил на стол подставку с двумя стаканами кофе.

– Привет. Как добралась?

– Едва не уснула, пока стояла на светофоре. – Грейс подняла на него взгляд и достала один стакан из подставки. – Думаешь, его будет защищать отец?

– А это разве не конфликт интересов?

– Он по крайней мере может консультировать защитника.

Дверь в допросную оставалась открытой, поэтому они услышали, как Дина вели по коридору.

– Что ты опять натворил? – Женщина, сопровождавшая Дина, вероятно, приходилась ему мачехой. Он несовершеннолетний, поэтому его должен сопровождать взрослый, но, судя по раздражению в голосе миссис Лейтман, она была от этого не в восторге. – Офицеры, что бы он ни натворил, я выпишу чек. Мой муж, он…

– Миссис Лейтман, мы знаем, кто такой Рич Лейтман, – заверил её один из офицеров.

– Ага, – подхватил второй, усмехнувшись. – Он помогает выйти на свободу людям, которых мы всеми силами стараемся упечь за решётку.

– За решётку? – Раздражение исчезло, она словно мигом отрезвела: собралась и насторожилась. – Боже мой, Дин, Ричард тебя убьёт. И меня заодно. Что ты натворил?

– Не волнуйся, куколка, – спокойно ответил Дин.

В допросную он вошёл с улыбкой.

Офицеры усадили его за стол напротив Грейс и Джеймса и сняли наручники. За его спиной стояла Эллисон Лейтман, поддерживая руками круглый живот.

Эллисон действительно была «куколкой»: распахнутый взгляд, длинные, наращенные ресницы, обесцвеченные волосы, завитые в крупные локоны, пухлые губы и розовый спортивный костюм, который смотрелся на ней нелепо. Грейс смутило, что пасынок назвал её «куколкой», было в этом нечто неправильное.

– У Дина проблемы? – тихо спросила Эллисон. – Меня не было дома, когда пришли офицеры. Мне позвонил Рич и попросил приехать в участок. Он в командировке, так что… – Она села на свободный стул, стушевавшись перед детективами, обхватила руками живот и начала тараторить. Она выглядела напуганной. Грейс отметила, что её полные губы приобрели синюшный цвет, от лица отлила краска. – Адвокат Дина уже в пути, может быть, нам стоит дождаться его?

– Не волнуйтесь, миссис Лейтман, мы во всём разберемся. – Опасаясь, что Эллисон может стать плохо, Грейс остановила её.

Она надеялась, что офицеры зачитали Дину его права при аресте, чтобы в последующем у них не возникло с этим проблем. Грейс никогда не умела делегировать, ей было проще делать всю работу самой, чтобы не переживать о том, как она будет выполнена, но она старалась учиться, вспоминая свой путь и как ей не хватало работы в самом начале. У них была возможность разговорить Дина до приезда адвоката, ей не хотелось тратить время.

Дин выглядел слишком самодовольным и спокойным для парня, задержанного за изнасилование. Он был привлекательным: высокий, гораздо выше среднего, в хорошей физической форме, с каштановыми волосами, торчащими в разные стороны. Он сидел за столом в пижамных штанах и в растянутой серой майке с глубоким круглым вырезом. Образ обаятельного разгильдяя завершали слегка потрёпанные «Найки» на ногах и помятое лицо. Он был типичным «плохишом» с добрым сердцем из подростковой мелодрамы, в которого влюблены все.

Грейс решила, что тоже запала бы на него в шестнадцать. Но ей было вдвое больше. Она знала, что, в отличие от «плохиша» из мелодрамы, сердце Дина не было добрым, он не плакал втайне ото всех над «Дневником памяти», не помогал собачьему приюту, не играл на пианино, не скрывал свою ранимую душу под маской негодяя. Он был обычным наглым ублюдком, верящим в то, что деньги отца могут решить все проблемы. У него не было никакой души.

– Я что-то опять натворил? – Дин усмехнулся и сложил руки на груди, приняв максимально закрытую позу.

– Тебе должны были предъявить обвинения и зачитать твои права. – Внутри у Грейс что-то оборвалось.

Её бросило в жар. Если офицеры совершили ошибку, она дорого им обойдётся.

– Ага, я запутался где-то между «бла-бла» и «бла-бла-бла». – Он демонстративно зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Смешно. – Джеймс улыбнулся и взглянул на него. – А теперь давай немного серьёзней. – Выражение лица у Джеймса было доброжелательным, но тон и взгляд – ледяными. – Я детектив Нортвуд, со мной детектив Грейс Келлер.

– Мы хотим поговорить о Джейн Мэддокс. Нам нужно задать тебе несколько вопросов, – объяснила Грейс.

– О девчонке, которую убили? А я-то тут при чём? – удивился он. – Знаете, кое-что из задержания я помню. Офицеры сказали мне, что я имею право на адвоката.

– Безусловно. – Грейс кивнула. – Но адвокат тебе не поможет. Мы знаем, что произошло. Расскажи, что ты делал в пятницу вечером. И учти, что нам нужна правда.

– Я был на вечеринке. – Внешне он оставался спокойным, но Грейс понимала, что формулировка «Мы знаем, что произошло» слегка пошатнула его уверенность в себе, возможно, он сейчас лихорадочно пытался вспомнить, какую мог допустить ошибку.

– Да, на ферме в Плезант Хилл, где изнасиловал Джейн Мэддокс.

– Что? – Эллисон развернулась к Дину. Её рот был приоткрыт, а брови нахмурены. Она глупо хлопала ресницами, не веря словам, что произнесла Грейс. – Вы это серьёзно, детектив?

– К сожалению, да.

– Я её не насиловал.

– Разве? – Грейс достала из папки, лежащей перед ней, детальные фотографии тела Джейн: следы пятерни на плече, синяки на запястьях и на внутренней стороне бедра. Она не была уверена, что всё это дело рук Дина, но фотографии могли помочь вывести его из себя.

– Что это? – Он скривился.

– Странно, что ты не узнаёшь, – усмехнулся Джеймс. – Это Джейн.

Дин с минуту смотрел на фотографии. Он нахмурился и скривился, словно ему под нос сунули дерьмо. Эллисон зажала рот ладонью.

– Этого не может быть, – шепнула она.

– Нам жаль, миссис Лейтман, но это так. – Грейс без удовольствия подтвердила свои слова.

Эллисон отвесила пасынку звонкую пощёчину.

Грейс вздрогнула.

Спеси в нём поубавилось, глаза наполнились злыми слезами от обиды и унижения. Миссис Лейтман, казалось, была в шоке от того, что сделала.

Ненадолго в допросной повисло молчание, а потом Грейс снова заговорила:

– Мы понимаем, что ты напился. Потерял над собой контроль.

– Я не насиловал её.

– Окей. Расскажи нам о Джейн. О том, что