Монстр внутри - Оливия Нортвуд

ещё несколько минут до приезда Саманты Мэддокс и её мужа. Им предстояло официально опознать тело дочери, хотя сомнений ни у кого не оставалось.

Джеймс, воспользовавшись короткой заминкой, решил выйти на улицу, чтобы перекурить. Грейс он позвал с собой без слов: накинул пальто на её плечи, опустил ладонь на середину спины и подтолкнул к выходу.

– Идём, тебе нужно проветриться. – Джеймс однобоко улыбнулся.

Его рука оставалась на её спине до тех пор, пока они не вышли на пожарную лестницу. Но даже после того, как Грейс развернулась к нему лицом и прислонилась поясницей к холодным перилам, она чувствовала, что кожа в месте, где он её касался, горела. Джеймс предложил Грейс сигарету, прикурил ей, и в серое, низкое небо устремился сизый дым.

На улице окончательно рассвело, пока они находились в помещении морга. Город оживал. В соседнем офисном здании в окнах загорался свет. За стёклами сотрудники готовились к рабочему дню: заваривали кофе, включали стационарные компьютеры.

За всё время обучения и работы в полиции Грейс изучала и сталкивалась со столькими преступлениями, что всех бы не вспомнила. Но ни одно из них не казалось ей столь же безнадёжным, как это. До сегодняшнего дня. Обнаруженные следы спермы на теле Джейн замаячили надеждой.

Но, несмотря на то радостное возбуждение и трясущиеся руки, Грейс сильно сомневалась, что это приведёт их к быстрой поимке преступника. Лейтенант Мак-Куин, глядя на материалы расследования, говорил, что всё закончится не скоро. Грейс была уверена: если им и удастся поймать преступника, то не раньше, чем наступит весна. Может быть, в мае. На вопрос: «Почему именно в мае?» – Грейс ответила бы: «Не знаю». Она не привыкла во всём полагаться на чувства, но это – её внутреннее пространственное чутьё, её встроенный компас, как говорил Эван, – был тем немногим, что ей удалось сохранить после всего. Может быть, в последнее время она опиралась на чувства чаще, чем сама того хотела. И всё же. В голову пришёл май – самый светлый и яркий месяц года, полный радостного томления и надежд, когда умирать особенно обидно, ведь впереди лето, от которого все ждут чудес.

Из промозглого октября весна казалась миражом. Точкой на карте, недоступной даже самому опытному путешественнику.

Грейс хотела, чтобы всё закончилось. И в то же время боялась. Содрогалась от мысли, что однажды, когда расследование подойдёт к своему логическому концу, когда схлынет напряжение, когда отступит бесконечная невыносимая усталость и звон от неё в теле стихнет, – она останется наедине с собой. И ей придётся учиться жить в тех условиях, в которые она сама себя загнала. Привыкать жить без Эвана.

– Я думаю, что следы ДНК, обнаруженные Хэмптоном на теле Джейн, не имеют отношения к парню, которого мы ищем.

– Перестань, Джей. – Грейс покачала головой и взглянула на него с немым упрёком в глазах. – У нас впервые за всё время появилась прямая улика, тянущая на пожизненный срок.

– Или у нас девочка, которая поехала на вечеринку с определённой целью – лишиться девственности. Но всё это не оправдало её ожиданий, и поэтому она сбежала посреди ночи.

– Ты невыносимый прагматик.

– Я просто пытаюсь не поддаваться твоему восторгу по этому поводу. – Нортвуд усмехнулся и положил ладони на мокрые перила. – Это не закончится сейчас. Иногда мне кажется, что это никогда не закончится.

Железная дверь открылась со скрипом, и в проёме показался ассистент доктора Хэмптона.

– Саманта и Ллойд Мэддокс ожидают в холле, – сообщил он.

– Жаль, что этого нельзя избежать. – Джеймс затушил сигарету о перила и бросил окурок в урну.

* * *

Грейс немного успокоило то, что Ллойд избавил Саманту от необходимости проходить через опознание тела собственной дочери в одиночку.

Миссис Мэддокс осунулась с последней их встречи, лицо приобрело сероватый оттенок. За несколько дней она постарела разом на десять лет. Казалось, она была не в состоянии и шагу ступить без поддержки мужа.

– Спасибо, что нашли в себе силы приехать. – Грейс сочувственно улыбнулась, сдвинув брови к переносице, когда они вошли в офис доктора Хэмптона.

– Всё уже готово, мистер Мэддокс. – Скотт обратился к Ллойду и повёл их к помещению, где обычно проводились опознания.

Мистер Мэддокс вытер лицо одноразовым носовым платком и обнял жену за плечи.

– Сэм, – обратился он к ней. – Останься здесь. Я сам всё сделаю.

– Нет. – Саманта упрямо покачала головой. Она едва могла говорить. – Я не поверю, пока не увижу своими глазами.

Ллойд взглянул на жену и, мгновение помедлив, неохотно согласился. Ассистент Скотта завёл их в помещение для опознания – стерильно чистый кабинет с одним-единственным столом и двумя стульями.

– Посмотрите внимательно, пожалуйста, – попросила Грейс, подводя их к столу, занавешенному непрозрачной шторой.

Саманта заметно напряглась – на шее под кожей проступили сухожилия и вены, когда Хэмптон отдёрнул штору, показывая Джейн, которая лежала под белой простынёй. В области удалённых молочных желёз Скотт проложил бинты, чтобы простынь не пропиталась оставшейся в ранах кровью.

В прозекторской стояла тишина. Грейс не удалось остаться беспристрастной. Она почувствовала, как глаза наполнились слезами. Она вспомнила день, когда увидела Эвана, укутанного простынёй, как саваном. Она словно была в двух местах одновременно. Тогда и сейчас.

– Моя девочка! – Вопль Саманты крючьями выдернул Грейс из воспоминаний. – Джейн! Моя Джейн! – Она разрыдалась.

И Ллойд тоже не выдержал. Он поспешил обнять жену, но та яростно его оттолкнула. Согнувшись, Саманта пронзительно закричала и впилась пальцами в своё лицо, царапая кожу ногтями.

Грейс опустила взгляд и до боли закусила губу, чтобы не расплакаться.

– Мы вас оставим, – тихо сказал Джеймс, обращаясь в основном к мистеру Мэддоксу, потому что он ещё оставался в трезвом уме. – Позовите, если понадобится помощь, – предупредил он.

Ллойд вытер глаза тыльной стороной ладони и кивнул.

Детективы и доктор Хэмптон покинули помещение, оставив с родителями Джейн ассистента судмедэксперта.

Грейс сказала, что ей нужно выпить кофе и выкурить сигарету на улице, чтобы почувствовать себя лучше.

Хэмптон сварил ей двойной эспрессо в своём кабинете, где не было секционных столов, зато стояли дорогая стереосистема, стеллажи с книгами, в том числе и на латинском, приличная кофемашина и удобный кожаный диван. Находясь внутри, они сквозь тонкие стены слышали крики Саманты Мэддокс.

– Я так больше не могу, – прошептала Грейс.

Она взяла кружку с кофе, достала из кармана куртки Джеймса пачку сигарет и зажигалку и направилась к выходу. Джеймс потянулся за ней, но Грейс обернулась к нему и остановила его взглядом. Она понятия не имела, как выглядела и почему Нортвуд замер на месте, стоило ей