Секундо. Книга 2 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна

Торрен почувствовал неприятное стеснение в груди. Он зря обвинил во всем королеву. Надо было подождать и все выяснить у короля. Но ведь все казалось таким ясным и понятным!

— Надеюсь, хоть брата с сестрой ты оставишь в покое? — король держался из последних сил, принц это видел.

Кивнув головой, поспешно вышел. Закрывая двери, обернулся. Леран Двенадцатый, растеряв всю свою гордость, лежал на груди мертвой жены, содрогаясь в рыданиях. Торрен быстро притворил дверь, чтоб не видеть удручающей картины.

— Лекаря королю! — скомандовал он королевским стражникам и вышел из покоев королевы с высоко поднятой головой и удрученным сердцем.

Глава десятая

Вернувшись в свои покои, Торрен натужно улыбнулся Амирель, растерянно глядевшей в окно. Повернув ее к себе, нежно провел губами по виску, ища родственное тепло. Как же хорошо даже просто стоять рядом с ней! Все тревоги уходили, в душе наступал столь редкий для его беспокойной жизни покой, в сердце робко расцветало ожидание счастья.

Поправил выпавшую из прически Амирель прядь золотистых волос, прошептал на ухо:

— К сожалению, моя любовь, мне нужно уехать на несколько дней, навестить родственников, сообщить им о смене власти, проехать по стране. — И скривился в неприятной гримасе: — Ковать железо нужно, пока оно горячо. Тебя я с собой, увы, взять не смогу. Просто потому, что это слишком утомительно, ты будешь уставать.

Для принца, не умеющего заботиться ни о ком, кроме самого себя, отказ от сопровождения той единственной, к которой звала душа, было истинной жертвой, но Амирель об этом не знала и слушала молча.

Не дождавшись ожидаемой благодарности, принц с некоторым разочарованием продолжил:

— Скучать ты не будешь, уверен, ты давно привыкла к одиночеству. — Он поцеловал ее в лоб и искушающе пообещал: — Но скоро отвыкнешь. Во дворце зашумят празднества, на которых царить будешь ты. Ты будешь центром Северстана, и тебе будут низко кланяться даже члены королевской семьи, принцы и принцессы, все мои гордые дяди и тети. Это я тебе обещаю.

У Амирель возбужденно забилось сердце, но вовсе не от блестящих перспектив, так ярко обрисованных принцем. Наоборот, ее угнетала необходимость быть в центре внимания, к тому же неодобрительного. Но вот известие об отъезде Торрена было очень приятным. Хоть немного, но она передохнет от его неусыпного внимания. И делать то, чего она не хочет, ее никто заставлять не будет.

Не прошло и получаса, как принц попрощался с ней и уехал, захватив с собой своего камердинера, несколько слуг и отряд вооруженных стражников.

Наблюдая за отъездом принца в окно, Амирель повторила:

— Буду ли я скучать? Какие в этом могут быть сомнения? Конечно, нет! В этом ужасном месте я оставаться не хочу!

Решив проверить, сможет ли она вырваться на свободу, Амирель приоткрыла двери в общий коридор и строго приказала стоящим на посту стражникам:

— Отойдите и пропустите меня!

Переглянувшись, те дружно ответили:

— Его высочество запретил нам покидать пост. И выпускать вас из покоев тоже запретил.

Присмотревшись, она увидела на их руках знакомые амулеты. Амулетов, как говорил принц, у него было пять, и стражников у двери тоже стояло пятеро.

Ничего не поделаешь, придется подчиниться. Вздохнув, она ушла обратно. Но ничего. Если припечет, она воспользуется тайным ходом и здесь ее только и видели.

Уже поздним вечером, раздевая ее, Бесс тихо доложила:

— Отравителей поймали. Им оказался лакей, присланный матерью королевы, он положил яд в еду. А вино отравил виночерпий.

— И что с ними стало? — беспокойно спросила Амирель, боясь услышать страшное.

— А что обычно делают с отравителями? — небрежно пожала плечами привыкшая к таким вещам служанка. — Принц заставил их выпить отравленное вино и съесть рыбу. Теперь их тела валяются на помойке с задней стороны дворца. Ночью их увезут и похоронят там, где хоронят преступников и самоубийц.

Вспомнив, каким странным принц вернулся от мачехи, Амирель предположила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Королева тоже умерла?

Немного помявшись, Бесс все же не вытерпела:

— Да. И говорят, от той же болезни, что и мать наследного принца. Король лежит без сознания. Его лечат лучшие целители. Говорят, он не перенес известия о внезапной смерти супруги. Он ведь ее по-настоящему любил. И даже женился на ней вопреки всем законам королевства.

Возмездие?! Это было справедливо, но Амирель все равно запечалилась. Почему вокруг так много зла и горя? Неужели нельзя жить, любя и доверяя друг другу? Уж хотя бы в своей собственной семье?

Спать она легла с угнетенным сердцем, хотя ее вины в произошедшем не было. Закрыла глаза, надеясь уснуть, но вместо бесстрастной тишины на нее снова обрушился целый сонм странных снов.

Чьи-то лица кружились перед ней, заставляя вглядываться в незнакомые черты в напрасной попытке вспомнить, кто же это. Но больше всего ей мешал спать самоцвет, горевший на ее груди. Его красноватые лучи проникали в кровь, отравляя ее, и дурманили голову. Ей казалось, что он подчиняет ее себе, но сил противиться ему у нее не было.

Утомленная виденьями, Амирель заснула только под утро. И в такой чехарде прошли все ночи отсутствия принца. Днем было легче — она читала, примеряла сшитые наряды, которые доставляли ей в огромных количествах.

Когда она заметила своим служанкам, что ей не нужно столько платьев, к тому же непомерно роскошных, и попросила больше их не шить, Бесс, переглянувшись с Уилли, высказала свое мнение:

— Вам придется принимать гостей, госпожа, вести балы и вообще быть хозяйкой если не страны, то дворца точно.

Не понимая подобных шуток, Амирель рассмеялась неприятным дробным смехом.

— Какая хозяйка? Вы о чем? Мне даже статус простой фаворитки не положен, я слишком низкого происхождения.

Но Бесс не согласилась:

— Его высочество называет вас избранницей. Такого статуса в королевстве нет. Мы думаем, летом… — тут она осеклась и поправилась: — когда принц Торрен станет королем, он своим указом этот статус утвердит. И он будет куда выше статуса официальной фаворитки. Вы станете почти королевой.

— Проще тогда жениться на мне и все, — Амирель сказала это исключительно из чувства противоречия. — Для чего столько шумихи?

Женщины неподдельно опечалились. Девушка им нравилась. Она никогда не капризничала, не унижала их, всегда была мила и приветлива. Они с удовольствием бы видели ее своей королевой, но, увы, законы королевства запрещали королям жениться на простолюдинках.

Они еще помнили тот немыслимый скандал, что поднялся в стране после женитьбы нынешнего короля на маркизе Аметти только потому, что та была не королевского рода. Некоторые горячие головы даже подняли восстание, закончившееся изгнанием глав восьми аристократических родов, бывших исконной знатью Северстана.

— Как ни жаль, но это невозможно, — Бесс сочувственно склонила голову. — Королевой может стать только дама королевских кровей. И невеста у принца есть. Она его ждет уже много лет.

Амирель помрачнела. О невесте она не знала. Ей стало противно. Как можно, имея признанную невесту, объявлять другую своей избранницей, унижая тем самым обеих? Никогда ей не понять этих аристократов, а принцев тем более. Похоже, непорядочность у них в крови.

— Она молода? Когда состоялась помолвка? И сколько лет она ждет свадьбы с будущим королем?

— Ей двадцать два! — с сожалением ответила Бесс. — Она уже старая дева. А ждет она с рождения. Они с наследным принцем были помолвлены сразу, как она родилась. Это династический брак. Она из боковой ветви королевской семьи. А кровь в династии всегда сливалась воедино. Браки в королевской семье совершаются только между ее членами. Впрочем, родство у них условное — они что-то вроде четвероюродных брата и сестры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Бедняжка! — от всей души пожалела ее Амирель. — Это же она никакой жизни не видела! Наверняка жила взаперти, как пленница.