Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька - Низам аль-Мульк

открыл его, вытащил из кошеля серебряный ключ, открыл сундучок, протянул туда руку, вытянул золотую рыбку и бросил в море. Рыбка пошла под воду, нырнула, достала дна моря; через некоторое время она показалась на поверхности воды, держа во рту тот перстень. Царь взял перстень изо рта рыбки, бросил мне. Я поклонился и надел перстень на палец. Царь же положил рыбку в сундучок, запер замок, ключ положил в кошель, послал домой. Мы все изумились“. Затем Джафар снял перстень с пальца, положил его перед Сулейманом и сказал: „Вот этот перстень“. Сулейман взял, поглядел, опять отдал его и сказал: „Подарок на память такого человека нельзя терять“.[322]

Цель этой книги — не эти рассказы, но так как рассказ был чудесен и удивителен и пришелся кстати, то он и вспомнился. Цель же в упоминании этого рассказа была такова: когда наступает доброе время и судьба становится надежной, признаком этого служит появление доброго государя, наказующего смутьянов. Его вазир и доверенные люди будут добрыми, он прикажет каждое занятие |156| понимающим толк в делах, обладающими пригодностью. Он не прикажет двух обязанностей одному человеку. Государь будет ответственен за народ, он не будет возвышать мальчишек, будет вершить мероприятия со старыми и мудрыми; он вернет дела к соответствующим им правилам, чтобы привести в порядок духовные и мирские дела. Каждому будет должность по размерам его достоинства. Он не допустит ничего противоречащего этому; соразмерит дела, взвешивая их на весах беспристрастия и справедливости, с помощью великого бога.

Глава сорок третья.

Относительно женщин; о соблюдении чинов у глав войска и начальствующих.[323]

Не следует, чтобы подручные государю становились начальствующими, ибо от этого порождаются большие непорядки, государь лишается силы и достоинства. В особенности это относится к женщинам, которые являются „людьми покрывала“ и у которых нет совершенства разума. Цель их существования — сохранение рода. Чем они родовитее, тем достойнее, чем скромнее, тем более заслуживают похвалы. Если жены государя станут давать приказы, они будут приказывать то, что им подсказывают корыстные люди; ведь они не могут, как мужи, постоянно видеть внешние дела собственными глазами, их приказ основывается на словах передатчиков, которые состоят при их делах, как то: придворные женщины, евнухи, служанки, поэтому, конечно, их приказ противоречит верному. Отсюда родится вред, величие государя испытывает ущерб, люди впадают в страдания, происходит изъян в царстве и вере, имущество людей погибает, вельможи державы подвергаются обидам. И в прошлые времена, когда государева жена верховодила над государем, ничего не бывало кроме мятежей, смут, восстаний и зла. Мы вспомним относительно этого лишь немного, чтобы взгляд упал на многое. Первым мужем, подпавшим под приказание женщины, отчего и испытал вред зла и впал в невзгоды и трудности, был Адам, ему мир!; подчиняясь приказу Евы, он поел пшеницы, за что его изгнали из рая;[324] двести лет он плакал, пока всевышний не сжалился над ним и не принял его раскаяния.

Рассказ. Судабэ, жена Кей-Кауса, возобладала над Кей-Каусом. |157| Вот Кей-Каус послал кого-то за Сиавушем к Рустаму, он был сыном Кей-Кауса, но воспитывался у Рустама и достиг зрелого возраста. „Пришли ко мне Сиавуша, так как тоскую по нему“[325]. Рустам прислал Сиавуша к Кей-Каусу. Сиавуш был очень красив лицом. Судабэ увидала его из-за занавесы и прельстилась им. Она сказала Кей-Каусу: „Прикажи Сиавушу явиться в опочивальни,[326] чтобы его могли повидать сестры“. Кей-Каус сказал Сиавушу: „Пойди в женскую половину, тебя хотят повидать сестры“. Сиавуш сказал: „Владыка повелевает, однако им лучше быть в опочивальнях, а сему рабу во дворце“. Кей-Каус сказал: „Надлежит тебе отправиться“. Когда он пошел в опочивальни, Судабэ покусилась на него, оставшись с ним в уединении, привлекла его к себе. Сиавуш разгневался, вырвался из ее рук, выбежал вон из опочивален и отправился в свой дворец. Судабэ испугалась, как бы он не рассказал отцу, подумала: „Будет лучше, если я опережу его в этом“. Она отправилась к мужу и сказала: „Сиавуш на меня покусился, вцепился в меня, но я вырвалась из его рук“. Кей-Каус ожесточился на Сиавуша, и ожесточение его дошло до того, что он сказал Сиавушу: „Тебя надлежит проверить огнем, чтобы я опять мог к тебе расположиться душой“. Он ответил: „Государь повелевает, я готов ко всему, что он прикажет“. Итак, положили в поле столько дров, что было занято ими пространство половина фарсанга на половину фарсанга. Зажгли огонь. Когда огонь взял силу, стал высотой с гору, приказали Сиавушу: „Ну, отправляйся в огонь“. Сиавуш сел на Шабранга,[327] произнес имя всевышнего, погнал вскачь своего коня в огонь и исчез. Прошел добрый промежуток времени, пока он вышел с той стороны огня невредимым, не потеряв волоска на своем теле, остался невредим и конь по приказу всевышнего. Весь народ был повергнут в изумление. Мубады взяли от того огня, отнесли в храм огня. Этот огонь поддерживается до сего дня, так как он вынес приговор по правде. После этого испытания Кей-Каус дал Сисвушу эмирство в Балхе, отослал туда. Сиавуш был обижен на отца из-за Судабэ. Он проводил жизнь в огорчении и решил не оставаться в Иранской стране, а отправиться в Индию или Чин и Мачин. Пиран, вазир Афрасиаба, узнал о тайне сердца Сиавуша, явился сам к Сиавушу и пообещал ему от имени Афрасиаба всяческие блага. Сиавуш согласился, связался договором и сказал: „Дом — один, оба рода — одно“. Афрасиаб оказал ему уважение больше, чем своим сыновьям; когда бы Сиавуш, дескать, не захотел примириться с отцом и пойти в землю Ирана, он, Афрасиаб, станет посредником, заключит с Кей-Каусом прочное соглашение, отошлет Сиавуша к отцу с тысячами милостей и почестей. Сиавуш отправился из Балха в Туркестан. Афрасиаб выдал за него свою дочь, выказывал ему уважение. Но брат Афрасиаба Гарсиваз позавидовал, он обвинил Сиавуша перед Афрасиабом в преступлении, и невинный Сиавуш был убит в Туркестане. Плач и рыдания раздались в Иране. Герои пришли в возмущение. Рустам явился из Систана в столицу; без разрешения он отправился в женскую половину Кей-Кауса, схватил Судабэ за косы, вытащил за ворота, разрубил на части. Ни у кого не хватило смелости сказать: „Ты плохо сделал“. Затем он изготовился к войне и отправился мстить за Сиавуша. Долгие годы он воевал, много тысяч голов было порублено с обеих сторон. И это все из-за поведения Судабэ, возобладавшей над своим мужем.[328]

Всегда государи и мужи, сильные разумом,