Неожиданное наследство - Барбара Картленд

Кристина уже поняла, что упрямство и решимость являются основополагающими чертами характера Майкла Фарли. «Мне нужно вас увидеть, – заявил он, – и я не приму отказ». Она даже не знала, как реагировать, когда он разговаривал в такой манере. В конце концов она согласилась встретиться на «наблюдательном пункте» сразу после обеда. Она сдержала свое слово, а он почему-то опаздывает.

Кристина снова посмотрела на часы – половина третьего. Ну, это уже слишком! Неужели он решил унизить ее после всего, что сказал? Нет, больше она ждать не будет.

Кристина дошла до того места, откуда хорошо просматривалась территория Парка, отделявшая Манор от «наблюдательного пункта». В поле зрения не было никого.

Окна особняка сверкали в лучах солнца. Само здание из побитого непогодой серого камня казалось изящной драгоценностью на фоне темного леса позади него.

– Как же ты красив! – сказала вслух Кристина.

Это был дом ее мечты. Иногда, еще в те времена, когда ее пристанищем были душные и тесные меблированные комнаты, выходившие окнами на вонючие задние дворы или шумные, запруженные народом улицы, она думала о Маноре. Представляя его, она успокаивалась. Она чувствовала: дом будет рад ей, как только она переступит его порог.

Кристина снова посмотрела на часы. Полная нелепость! Она немедленно пойдет домой, а когда увидится с Майклом Фарли, выскажет ему все, что думает о нем. Однако, несмотря на эти мысли, она не переставала задаваться вопросом, что могло ему помешать прийти. Наверняка что-то серьезное. А вдруг до него наконец дошли слухи, которые ходят по деревне? Сама Кристина ему о них не рассказывала и была уверена, что он не стал бы выслушивать их от миссис Дженкинс. «Интересно, как бы он на них отреагировал?» – спрашивала она себя. Ей трудно было представить, что он воспринял бы их как шутку. Скорее сильно разозлился бы. К тому же маловероятно, чтобы он согласился держаться от нее подальше, дабы защитить ее доброе имя. Он ясно дал понять, как сильно нуждается в ней.

Спускаясь по скользкой тропинке, ведшей вниз от «наблюдательного пункта», Кристина испытывала чувство обиды и досады. Какой женщине понравится пренебрежение со стороны мужчины, которого она знает или думает, что знает, который оказывает ей знаки внимания. «Так мне и надо, – повторяла она себе. – Я уже стара, чтобы думать о таких вещах».

Кристина честно признавалась себе в том, что Майкл Фарли заинтриговал ее. Он был странным, во многих отношениях необычным, и ее интерес к нему постоянно усиливался. Он отличался ото всех. А может, это не просто интерес, а нечто большее, вдруг спросила она себя. Она вспомнила мужчин, которые ухаживали за ней в последние восемь лет. Их было мало, и они все ей не нравились. Они все принадлежали к одному типу – актеры среднего возраста, потерпевшие неудачу в своей карьере и вынужденные ради куска хлеба соглашаться на плохие роли у плохих режиссеров.

Кристину передернуло от отвращения. Им всем хотелось одно и того же – капельку удовольствия, на несколько часов забыть о собственном безрадостном будущем. Она знала это и ненавидела их, потому что значила для них столько же, сколько вкусно приготовленное блюдо, и понимание этого унижало ее в собственных глазах. Они страшно удивлялись и злились, когда она давала им жестокий отпор.

«Да ты что, милочка, никому не будет вреда. Для чего ты себя бережешь, для могилы?»

Тогда эти слова потрясли ее, однако она не могла не признать, что в них есть определенный смысл.

Мысли Кристины вернулись к Майклу Фарли. Возможно, в ней проснулись теплые чувства к нему, потому что он уважает ее. Он не делал ей никаких авансов, – она удивилась бы, если бы он стал заигрывать с ней, – и в то же время он постепенно все больше и больше полагался на нее, находил любые поводы, чтобы навестить, пока Дональд болел, а потом выздоравливал, приносил фрукты из сада, предлагал поехать в Мелчестер, чтобы привезти оттуда ее покупки. А однажды он привез в подарок кусок дичи и предложил Дональду сходить с ним на утреннюю охоту.

В тот раз крайне удивлен был Дональд. Кристина едва не расхохоталась, увидев изумление у него на лице. Потом она поймала его взгляд и одобрительно кивнула за спиной Майкла Фарли.

«Большое вам спасибо. С удовольствием», – запинаясь, проговорил мальчик.

Так Манор вновь был открыт для детей из «Четырех ив». После той охоты Дональд вернулся домой радостный и возбужденный.

«Между прочим, вам известно, что мистер Фарли отлично стреляет?»

«Вот как?» – произнесла Кристина.

«Он потрясающий дядька, – восторженно продолжал Дональд. – Когда мы обедали, я сказал ему, что считаю его отличным стрелком, и он достал свой револьвер и показал, что может попасть в число на игральной карте. Говорит, что научился этому у одного австралийца и научит меня».

Кристина не могла не радоваться тому, как удачно и быстро все складывается. А еще она была искренне, безмерно довольна переменами, произошедшими в Дональде. Доктор Бейкуэлл тоже заметил их.

«Ты, Кристина, оказалась лучшей сиделкой, чем я предполагал, – сказал он. – Я хотел предложить отправить нашего молодого человека на недельку-другую к морю, но он говорит, что хочет остаться дома. Ты, кажется, применила свой собственный метод лечения».

Кристина ничего не рассказала доктору Бейкуэллу, однако она знала, что в этих переменах немалую роль сыграл рояль, не так давно появившийся в гостиной. Интуиция ее не подвела. У мальчика был настоящий талант к музыке. Ему нравилось играть, и он, сам того не подозревая, страстно желал этого. Кристина учила его всему тому, что знала сама, хотя прекрасно понимала, что скоро ему понадобится гораздо более квалифицированный педагог. У него был удивительный слух: стоило ей один раз сыграть какую-нибудь фразу, как он тут же подбирал ее. Ему нужно было совершенствовать технику и много практиковаться. С того разговора о его матери они больше не возвращались к этой теме, но Кристина чувствовала, что у Дональда полностью изменилось отношение к окружающему его миру. Он выглядел более радостным и счастливым. Но самым главным для Кристины было ощущение того, что барьеры, которые разделяли их, рухнули. Она воспринимала это как самое большое достижение в своей жизни.

Дональд никогда не был экспансивным человеком и вряд ли когда-нибудь станет таким. Он ничего не говорил и не проявлял желания помириться с теткой. Однако в его поведении при общении с ней произошли существенные изменения. Теперь он смотрел на нее, когда разговаривал, обращался к ней по имени, включался в беседы за обеденным столом. Как выяснилось, ему было трудно облекать свои мысли и желания в слова. Ведь он так и не попросил Кристину, чтобы она научила его играть на рояле, они просто начали вместе заниматься. В первый день, когда ему было разрешено спуститься вниз, Кристина села за рояль и стала играть.